В городе проживало около тысячи человек. Это было самое крупное из всех поселений, которые он когда-либо видел. К тому же Эзенгард был очень старым городом, и большинство домов строилось на фундаменте роскошных древних зданий. Если присмотреться, то можно было обнаружить следы былого величия — там обломок стены, тут фронтон, колонна или дверная перемычка, созданные с мастерством, которое, увы, теперешние зодчие утратили. Да и сам город изначально строился совсем по другому плану, о чем нынешние жители, должно быть, понятия не имели. Но Тор разглядел его в первый же момент, как пришел сюда: Эзенгард, возможно, и оставался городом торговцев и коневодов, но раньше тут была крепость, и современное поселение сохранило ее следы. Судя по всему, раньше этот город вряд ли удавалось взять даже превосходящим силам противника.

Прошел уже пятый день его пребывания здесь, а Тор по-прежнему не виделся с Урд и детьми. Пару раз он просил Гундри провести его к ним, но в ответ девушка говорила, что незнакомка с двумя детьми оставила город в первый же день. Пришлось мириться с этой игрой в молчанку.

Вечером шестого дня Тор устало поплелся в зал таверны, чтобы получить плату за работу — еду и кружку меда. Тор уже начал подозревать, что в эту кружку Себлом просто сливает то, что не допили другие посетители. К тому же иногда трактирщик подсаживался к нему и отхлебывал его мед. Тор ничего не говорил ему, хотя видел, что хваленое гостеприимство Себлома обернулось жадностью.

— Ну как тебе работа? — спросил трактирщик и, по привычке протянув руку к его кружке, сделал довольно большой глоток.

— Какую именно работу ты имеешь в виду? — раздраженно осведомился Тор. — Отмывание бочек из-под рыбы или уборку остатков мясных туш?

— Значит, работа тебе не нравится, — усмехнулся Себлом.

— Да уж, жаркое, которое готовит твоя жена, мне нравится больше, — честно ответил Тор.

— Зато работенка-то идет тебе на пользу.

Это не соответствовало действительности. За исключением того, что Тор тщательно отмывал лицо и руки, возвращаясь с работы, в остальном он запустил себя. Его одежда была грязной и плохо пахла, а русые волосы потемнели от пыли и казались каштановыми. Тор тщательно следил за тем, чтобы все время держать плечи опущенными и шаркать, и пару раз даже демонстративно уронил какие-то ящики, словно они были для него слишком тяжелыми. Любого, кто хоть немного знал его, это представление не обмануло бы, зато те, кому поручили найти тут светловолосого богатыря, не стали бы обращать на него внимание.

Неправильно истолковав молчание Тора, Себлом поморщился и отпил еще меда. На самом деле трактирщику не стоило этого делать, потому что у него и так уже заплетался язык, а глаза помутнели. Правда, Тор не стал бы утверждать, что Себлом напился вдрызг, хотя опьянение явно сказывалось на его поведении. Если вдуматься, Тору еще ни разу не довелось видеть толстяка трезвым, поскольку тот всегда был в той или иной степени пьян.

— С другой стороны, работаешь ты неплохо. Получше, чем твои предшественники.

— Предшественники?

— Завтра прибывает корабль. Первый в этом году, — продолжил трактирщик, не обращая внимания на его вопрос. — Будет большой праздник. Мы всегда празднуем прибытие первого корабля, входящего в наш порт после зимы, а зима в этом году выдалась особенно долгой. Ты можешь неплохо подзаработать, если пойдешь разгружать корабль. — Себлом хихикнул. — Ну, или еще чем-нибудь займешься.

— Наверняка есть люди, которые тоже согласились бы на такую работу.

— О, таких хоть отбавляй, — подтвердил толстяк. — Зато выгребные ямы вычищать никто почему-то не хочет, не говоря уже о том, чтобы зарывать коровий навоз, ковыряясь в промерзшей земле. — Он указал на тарелку с жарким и овощами, стоявшую перед Тором. — Если хочешь, то с завтрашнего дня будешь работать не только за еду и кров. Считай, что ты прошел испытание, работая тут последнюю пару дней. А знаешь, что мне принадлежит не только эта таверна?

Если хотя бы половина из услышанного от Себлома была правдой, то трактирщику принадлежал чуть ли не весь Эзенгард. Тор кивнул.

— Столь трудолюбивые люди, как ты, мне всегда пригодятся, — продолжил трактирщик. — И если ты собираешься задержаться в этом городе, то я могу предложить тебе хорошую работу с высокой оплатой. — Подняв кружку, Себлом с огорчением обнаружил, что она пуста, и подлил себе еще. — Кто знает, может, и не только это.

Тор не стал спрашивать, что он имеет в виду.

— Я не знаю, останусь ли я здесь.

— Значит, у тебя есть дела поважнее и они ждут тебя в другом городе?

— Нет. Просто я не люблю задерживаться подолгу в одном и том же месте.

— Наверное, ты просто не бывал там, где стоило бы задержаться.

— И такое место — Эзенгард?! — Тор улыбнулся. — Извини, я не это имел в виду.

— Ничего, я знаю, что ты хотел сказать, — усмехнулся Себлом. — Но тебе не стоит судить наш город так строго. Сейчас Эзенгард кажется тебе городишком, в котором и умирать-то не стоит, но летом тут все по-другому. Сюда отовсюду приходят люди, чтобы обменять товары, продать скот, закупить припасы. Мы часто устраиваем городские праздники. — Он пьяно захихикал. — И кто знает… Если ты решишь вымыться и откажешься от этого глупого маскарада, то найдешь причину, чтобы остаться здесь.

— Маскарада? — переспросил Тор, стараясь говорить спокойно.

Видимо, это не вполне ему удалось — Себлом испуганно вскинулся и внимательно посмотрел ему в глаза. Однако уже через мгновение трактирщик взял себя в руки.

— Не бойся, я сохраню твою тайну.

— Тайну? — Теперь в голосе Тора явственно звучала угроза.

— С тех пор как ты пришел сюда, ты изменился, друг мой. — Либо трактирщик намеренно игнорировал раздражение Тора, либо был слишком пьян, чтобы заметить перемену в настроении собеседника.

— Вот как?

— Когда ты вошел в мою таверну, можно было подумать, что я увидел героя древних легенд. И в твоей комнате лежит меч, достойный короля. Но меня это не касается.

— В этом ты прав, — согласился Тор.

— И все же, — стоял на своем Себлом, — если ты вымоешь голову и постираешь свою одежду… найдется человек, который захочет, чтобы ты остался тут подольше. На пару дней. Или лет.

Тор даже не стал вникать в суть того, что говорил ему этот пьянчуга.

— А может, ты бежишь от войны? Это ничего. Я влиятельный человек в Эзенгарде. Никто не заставит тебя присоединиться к какому-то войску, если тебе не хочется этого делать.

— К чему ты клонишь? — холодно осведомился Тор.

— Ой, только не нужно мне говорить, будто ты не заметил, как на тебя смотрит моя дочь.

— Гундри? — опешил Тор.

— У меня только одна дочь. Я уже не молод и к тому же слишком много пью, но я не слепец. Я вижу, как вспыхивают глаза женщины, когда она смотрит на мужчину. А когда моя малышка смотрит на тебя, ее глазки сияют.