Ту-ту-дух-дух. Ту-ту-дух-дух.

Фрэнс вдруг понял, что он действительно искренне, всей душой не хочет лишаться Крылатого – даже если бы все-таки и нашелся какой-то способ изгнать демона, притом что сердце сущности полностью перешло в наш мир, в отличие от остального демона.

В ответ на эти мысли Винтервилля демон внутри заворочался, как-то даже заурчал – как урчит снежный барс, обрадованный чему-то.

– А знаешь что? – сказал Фрэнсис вслух, обращаясь к демону. – Учитывая, что происходит на этом острове и что все это надо будет сообщить отцу, мы просто добавим в список странных событий еще одно… «Мой демон сам куда-то исчез, наверное, внял Тиссиным молитвам». А Тис подтвердит, что это так, раз хочет, чтобы я поддержал перед Ноа ее идею остаться в Буре. Так что все у нас будет хорошо, демон. Только Лади надо спасти. Но мы же спасем, да?

Демон опять заурчал, и Фрэнсис шагнул сквозь зеркало.

* * *

Берти Голден-Халла и Стэн Хлестовски долго блуждали по подземельям Нижней Этерны.

Коридоры превращались в просторные залы, залы вновь сужались в коридоры. Многие пещеры были затоплены, а их стены до самого потолка заросли черными прогнившими водорослями. На губчатом полу скрипел бесцветный песок. В темных лужах ползали, шевелясь, красные морские звезды и прозрачные крабики, напоминая о том, что незваные гости давно спустились ниже уровня моря.

Из расколов в потолке лился тревожный багровый свет, который раз за разом вызывал у Берти подозрение, будто все это – иной мир. Забытый мир, где небо алое, как зарево пожара, а солнца вовсе нет – оно еще не родилось.

Сердце острова билось в руках Хлестовски все яростнее с каждым поворотом. Пучок из алых нитей (Берти называл их «жилами», Стэн – «нервами») так и летел вперед. Немного погодя сыщик и сторож узнали, как заканчиваются связующие лучи – другие, а не тот рваный, за которым следовали они.

В первый раз Берти не удержался от тихого присвиста: зрелище было причудливым и пугающим одновременно.

Нить привела их в грандиозную конусовидную пещеру, в центре которой стоял резной постамент – почти музейный. К нему вели три ступени. За постаментом возвышалась каменная фигура женщины: неизвестный скульптор детально вырезал ее тело, но лишил лица – там был лишь гладкий камень в обрамлении волос, похожих на змей.

Женщина стояла, раскрыв руки вокруг постамента так, будто у нее между ладоней растягивалось заклятие. Но на платформе было нечто поинтереснее пульсара или маг-сферы.

– Ух-х! – только и сказал Хлестовски. – Когда я показывал студентам «расчлененку» Верхней Этерны, я никак не ожидал, что все это так… Буквально!

– Да уж. Дивны эти древние организмы, – пробормотал Берти.

Ибо над платформой левитировал желудок.

Натуральный желудок, парящий в столбе красного света, который идеально падал с потолка. В три раза больше человеческого по размеру, желудок медленно кружился вокруг своей оси. Будто выставочный образец. Трубки пищевода и кишки тонули в искристом багряном тумане, продолжаясь, видимо, в других пещерах Этерны посредством очередного чудного портала.

– М-да, – шепотом протянул Берти, – такое ощущение, что мы в Камере Редкостей славного города Саусборна. Есть у нас там одно такое анатомическое собрание при жандармском морге.

Стэн лишь нервно, громко хихикнул.

– Ох д’гарр! – встрепенулся Голден-Халла. – Тише, Стэн!

Сыщик указал библиотекарю, дисциплинированно заткнувшемуся на середине смешка, на дальний угол пещеры. Там, не замеченные путниками вначале, в тени застыли две дюжины фигур.

На сей раз – не скульптуры, а вполне себе живые… дамы.

Эти величественные женщины, выстроившись в «каре», спали стоя, прислонившись лбами к древкам алебард. Они были одеты в стиле комиксов, столь популярных у асеринской молодежи: то есть в тяжелые доспехи, которые открывали куда больше, чем прятали. Назвать этих леди красотками мешало только то, что на их открытых животах присутствовали вторые лица…

– Ого! Ого-го! Это ж чревницы! – шепотом заверещал Стэн. – Героини наших сказок наравне с пепельными элементалями!

– Тоже антагонисты? – уточнил рыжий.

– Конечно! Монстры же!

– Знаешь, а пойдем-ка отсюда, друг мой Хлестовски. – Берти на всякий случай положил смычок на струны виолончели и подтолкнул оборотня обратно. – И пока мы идем дальше, напомни: какие еще чудовища есть в островном фольклоре?

* * *

Вскоре маги обнаружили еще одну причуду Нижней Этерны.

А именно: голоса в пещерах вели себя странно. Звук распространялся плохо, практически не проникая сквозь входные арки залов с органами. Даже если Берти и Стэн стояли в метре друг от друга, но один из них был внутри, а другой – в коридоре, они не слышали друга друга.

– Подозреваю, что виноваты эти знаки, – прикинул сыщик, указывая на резные охранные вязи, оплетавшие перекрытия. – Пещеры, хоть и являются единой сетью, но все же магически разделены. Суверенны. Видимо, поэтому за Морганом охотились только стражи сердца – пепельные элементали, а не все монстры разом.

– Да уж, тут нам повезло, – Стэна передернуло. – Навались они мстить всем скопом – сложилась бы Буря, что твой карточный домик, ишь… И, кстати, приятно, что эти охранные символы не против незваных гостей, да?

Библиотекарь шагнул через порог и обратно, убеждаясь, что так называемые костяные жвалы (хранители очередного постамента – на сей раз с реберной клеткой Этерны) не шевельнулись, продолжая спать.

– Я не уверен, что это благодушие распространяется на всех. Может, они просто поняли, что мы с тобой – лапочки, – пошутил Голден-Халла, рукой ведя вдоль охранных символов.

– …Или слабаки, не грозящие неприятностями, – неожиданно рационально буркнул Стэн. – Человечишки!

– Оборотнишки?

– Колдунишки!

* * *

Следующим органом, встреченным ими по пути, оказались глаза.

На сей раз Стэн чуть не хлопнулся в обморок: два шарика с красными радужными оболочками зыркали туда-сюда, витая над платформой.

Берти не стал в них всматриваться – куда больше его заинтересовали стражи глаз.

Ими оказались слепухи: что-то вроде огромных блестящих пауков, висевших на потолке зала вверх ногами. Они тоже дремали. И были почти неразличимы на фоне черного камня. Берти вряд ли бы разглядел их без подсказки: только совиное зрение Стэна оказалось в состоянии вычленить тьму в темноте.

– Как ты думаешь, глаза нас видят? – спросил завороженный Стэн (и жутко, и сладко), столкнувшись с равнодушным взглядом острова.

Детектив только пожал плечами.

– Я слышал о заклинании, – продолжил Хлестовски, – которое снимает отпечатки прошлого с сетчатки. Говорят, оно очень слабое. Но если найти способ усилить его… И применить его к этому… объекту, то можно было бы узнать, что было на Этерне давным-давно. Столетия, тысячелетия назад! Всегда ли остров жил так – под землей и кусками? Или он разложился, будто столик, когда устал от мира? Или его вообще принудительно разобрали? Я думаю, третье, потому что наши легенды говорят, что когда-то Этерна была настоящей девушкой…