– И ты к Элайяне? – хором удивились Винтервилли.

– Я первая: девушки вперед, – задрала нос Тисса.

– Нет, первый я, потому что мой повод наверняка важнее, – хмыкнул Фрэнсис.

Они одновременно схватились за перила лесенки – будто за мечи. Воцарилась секундная пауза – скоростная дуэль одинаково льдистых взглядов – и…

– Я хочу с тобой помириться, – неожиданно мягко сказала Тис, опуская плечи.

– А мы что, ссорились? – насмешливо сощурился брат, также ослабляя хват.

Тисса закатила глаза, потом высунула язык и вдруг рванула по лестнице вверх.

– Ну, раз не хочешь, значит, я точно первая на аудиенцию! – крикнула она, не оглядываясь.

– Это по какой такой логике? – возмутился Фрэнсис, азартно кидаясь ей вслед. – Так мы не помиримся, эй!

– Ну так мы же выяснили, что и не ссорились! – парировала близняшка, бойко скача по скрипящим ступеням.

Когда-то давно, в детстве, Фрэнс и Тисса обожали играть в догонялки. Могли целыми днями носиться по всем коридорам минакорского дворца и «салить» друг друга безжалостными тычками в плечо («Зачем с этим/этой церемониться?») – и успокаивались, только получив жесткий выговор от какого-нибудь старичка-дипломата.

С тех пор утекло много воды, не обремененной дурашливыми играми. В последние пару месяцев отношения близнецов и вовсе трещали по швам, но сегодня настроение у обоих было столь радужно-приподнятым, что «салочки» на ректорской лестнице показались идеальным решением всех семейных проблем.

Уж точно куда лучше «серьезных разговоров».

Неидеальным было только одно: длиннющие полы вязаного кардигана Тиссы, о которых оба напрочь забыли. Поэтому когда нагоняющий сестру Фрэнсис случайно наступил на подол ее наряда, Тисса со взвизгом споткнулась о последнюю ступеньку – ах, как близка была победа! – и повисла на дверной ручке ректорского кабинета, надеясь выровнять равновесие.

Но в этот момент ее «догнал» прилетевший следом Фрэнсис.

Ручка с лязгом нажалась, близнецы с грохотом ввалились в кабинет Элайяны. Он, к их удивлению, оказался не только пуст, но и слегка разгромлен…

Сейф в стене был распахнут, под открытым окном блестели осколки бокала и лужа перламутрово-синего эльфийского нектара, рабочий стол пустовал, зато под ним грустила гора из сброшенных в ярости вещей.

– Боги-хранители, светом преставлены! – охнула Тисса, мигом посерьезневшая. – Лучше уйти, Фрэнс. Наставница явно не в настроении.

В этот момент за окном послышался яростный девичий вскрик и тотчас – грохот чего-то разбившегося.

– Это голос Ладиславы! – воскликнул Фрэнсис, подбегая к подоконнику. – Что за…

– Что там? – Тисса рванула туда же, но брат остановил ее, не давая высунуться из-за полуотдернутой шторы: чтобы с улицы не было видно.

А там, в противоположном конце двора, в лиловой тени арки, боролись Найт и ректор.

В руках эльфийки вспыхнула какая-то формула – издалека и со спины Фрэнс не понял, какая именно, – но заклятие прошло поверх Ладиславы, которая, пригнувшись, в этот момент по-борцовски бросилась на ректора и ударила Элайяну головой в живот.

Женщина, не ожидавшая от Найт такой дворовой прыти, неловко взмахнула руками и упала на спину. Ладислава тотчас с боевым кличем прыгнула на нее, намереваясь, видимо, непочтительно отправить ректора в нокаут, но Элайяна встретила ее раскрытыми в символе шой’три ладонями.

Ладиславу силовой волной унесло обратно в арку – за пределы видимости близнецов.

Элайяна – казалось, и в кабинете слышно, как яростно она рычит, – поднялась с земли, отряхнула колени и рукой поймала нечто, видимо, висевшее в воздухе. А потом, гордо выпрямив спину, исчезла там же, где Найт, – в причудливом силуэте прохода.

– Что… что мы с-с-сейчас видели? – заикаясь от волнения, спросила Тисса и обернулась к брату.

Но тот, сжимая кулаки, уж мчался прочь из кабинета. Тисса бросилась за ним.

Покидая кабинет, она на возникшей вдруг «адреналиновой внимательности» заметила совиное перышко, которое покачивалось на ветру среди сброшенных со стола документов. Судя по симптоматичному зеленоватому оттенку, перо совершенно точно принадлежало свежеобращенному Стэну Хлестовски.

С учетом сценки в окне, Тиссе этот факт не понравился.

Очень-очень.

* * *

Винтервиллям категорически не повезло.

Когда близнецы сбежали в главный холл с винтовой лестницы, туда же – а именно, к парадным дверям академии – уже выгребла группа пятикурсников во главе с мастером Артефактором. Они столпились у резных створок Бури, и молодой, чуть самовлюбленный мастер Хьюго водил указкой вдоль узоров двери, что-то снисходительно втолковывая студентам.

– Ну надо же, какие люди! – издевательски вскричал лектор, увидев Тиссу и Фрэнсиса. – А мы-то уже не надеялись на ваше присутствие…

Но, к его вящему удивлению, ни один из близнецов не только не залился краской стыда, но и не затормозил при виде преподавательского авторитета.

Тис и Фрэнсис обежали мастера Хьюго с двух сторон и, не успел Артефактор предупредительно вскрикнуть, толкнули дверь.

Ну да, так они и открывались, эти створки. Тяжелые, величественные и неспешные, двери были нещадно избиваемы и пихаемы жителями академии по двести раз на дню.

Но сегодня – а точнее, прямо сейчас, минуту назад, – мастер Хьюго наложил на врата так называемое ЗГНГЗ – Запирающе-Гневное Незаметное Глазу Заклятие. Собственно, в умении его обнаруживать и нейтрализовывать и заключался практикум…

Тиссу и Фрэнса одинаково красивыми ласточками отшвырнуло обратно и даже чуть-чуть протащило по стеклянной мозаике пола.

– О? – сказал мастер Артефактор.

– ОООО!!! – на разные лады заохали пятикурсники. Непонятно: от сочувствия или восторга.

После чего волна студентов с преподавателем в роли гребешка качнулась и нахлынула на близнецов: начала бурлить, исходить пеной паники, швыряться камешками волнений.

А Винтервилли скорбно молчали, отчаянно пытаясь понять, на каком они свете, и размышляли, какие нужны документы, если хочется вернуться на этот.

Очки Тиссы треснули, волосы встали дыбом, в мозгу покачивались строчки из священных книг – то гимны за здравие, то за упокой. Такой же шарахнутый Фрэнсис лежал рядом, закрыв глаза и напрягши спину – ибо демон, в последний момент почувствовав подлянку, попробовал предупредить хозяина о дурном нраве двери, но не успел… Только и оставил, что виноватые золотые всполохи в зрачках и экстренную попытку нарастить крылья, чему Фрэнсис интенсивно сопротивлялся.

Мастер Артефактор выдержал драматическую паузу, после чего развел руками, обращаясь к остальным адептам:

– Ну, вы только что увидели, почему ЗГНГЗ все-таки лучше снимать магическим образом, а не стилем «авось переживу». Кто-нибудь, оттащите этих двоих к магистру Ранкинсу. Ой, нет, смотрите-ка, они шевелятся. Какие молодцы, а! Какая сила воли! Эй! Стоп! Куда поковыляли! Раз вы в состоянии ходить, то обязаны учиться! Ранение – не оправдание прогулу!!!