* * *

В общем, когда Винтервилли, пошатываясь, добрели до потаенной арки, Элайяны и Ладиславы там уже не было.

Леди-ректор все-таки взяла девушку в заложники, вдобавок к первой жертве: летунцу, пойманному и спрятанному в карман. Десяток его собратьев с жужжанием вились вокруг, взволнованно ожидая приказа.

Эльфийка и не подозревала о том, что близнецы организовали погоню, но торопилась в любом случае. Поэтому после драки с Ладиславой она с сожалением потратила еще немного энергии на заклинание Облегчения Веса. Потом подняла Найт с земли, по-матерински обхватила ее за плечи и уверенно потащила бессознательную адептку за собой – в лес, а потом в центр острова.

Выползшие за замковую стену Винтервилли не увидели, куда она ушла, зато рассмотрели осколки горшка из-под летунцов. Состоялся вдумчивый семейный совет, на котором Тисса и Фрэнсис скороговорками вывалили друг другу все странные новости последних дней, пытаясь понять, что из этого можно «примотать» к странному поведению леди-ректора.

То ли стукнутые головы оказались сладкими приманками для госпожи Интуиции, то ли мозаика островного дурдома и впрямь давно была готова сложиться – так или иначе, адепты пришли к выводу:

– Может, они ищут Корпус загадок?..

– Что ж, давай и мы найдем. Найт рассказывала, как это делается. Сначала мы идем к скалам. А потом… А потом ты вновь увидишь демона, Тисса. И даже с ним полетаешь.

– Ох д’гарр!.. – не обрадовалась такой перспективе близняшка.

Но отступать они, конечно же, не стали.

Стэн Хлестовки мрачно смотрел на Корпус загадок.

Корпус загадок платил ему той же монетой: вперился в сторожа подслеповато-багровыми окнами. Витки седого тумана, окружавшего развалины, неприветливо обвивались вокруг щиколоток Стэна, исподтишка пытаясь стреножить, завалить и съесть.

Берти стоял несколькими шагами далее, возле тяжелой бронзовой двери. Детектив уже провернул круглую ручку – она глухо лязгнула – и теперь оглянулся от порога.

– Стэн, ты уверен? – в последний раз спросил Берти.

Бледный, взъерошенный и слегка дрожащий Хлестовски кивнул. В руках библиотекарь крепко сжимал простыню с бьющимся в ней сердцем. Колотилось оно не менее бойко, чем Стэново. Хохолок оборотня торчал под экзотически-паническим углом, зрачки расширились от волнения. Но, услышав о делах, творящихся на острове, ночной человек твердо решил: он пойдет в корпус вместе с Берти.

Во-первых, кто, как не Стэн – специалист по Наследию Этерны, – по долгу службы должен первым лезть в подобную экспедицию?

Во-вторых, если Берти останется один, то в обнимку с сердцем он не сможет колдовать на должном уровне, а попытки детектива примотать артефакт к поясу, как ременную торгашескую сумку, вызвали у Стэна нервный тик – бедное сердечко!.. Вдруг оно лопнет от такого святотатства?

Ну и в-третьих – есть такой закон: из самых страшных вызовов твоей храбрости получаются самые интересные истории. А мирной биографии Хлестовски явно нужна хотя бы парочка подвигов в анамнезе, если он хочет привлечь такую девушку, как Тисса де Винтервилль.

Можно, конечно, снова стать беспомощным чудо-совенком, но это как-то не по-мужски.

Так что Хлестовски лишь фыркнул:

– Ишь, переспрашивает!.. Если я что-то сказал, значит, я уже обдумал это всесторонне. Иначе нет смысла и рот открывать.

Берти одобрительно кивнул и рывком распахнул дверь.

За ней был заброшенный замковый холл. Тяжелые, полуистлевшие портьеры висели вдоль багровых окон; по стенам спускались темные зеркала до пола, все в подтеках древности и мушиных точках, делавших отражения почти неразличимыми. Деревянные панели, полусгнившие от старости, зашили рот потолка. По двум сторонам убегали лестницы, впереди было пять изящных арочных проемов.

– Странно… – протянул сыщик.

– Да уж, интерьер какой-то немонстряцкий, – шепотом поддержал Хлестовски.

– Нет: странно, что нет следов пепельных элементалей и Моргана. На улице есть – а здесь нет.

И действительно – потрескавшиеся каменные плиты пола были покрыты ровным и толстым слоем пыли без каких-либо отпечатков. Те обрывались сразу же после входа.

– Может, они все-таки летают?.. – пробормотал Стэн, покосившись на потолок.

Берти же, сложив руки в подготовительную маг-позицию, шагнул вперед. Потом обернулся, чтобы увидеть: подошвы его мягких ботинок с удовольствием отмечались в пыли. Как и полагается.

– Или, может, мы как-то неправильно дверь открыли? – Стэн продолжал сыпать догадками.

– Нет, – возразил Берти, вдруг воспрянувший духом. – У нас просто неверная точка зрения. Смотри! – сыщик пальцем указал на одно из зеркал.

В нем, очень грязном, не отражался ни он, ни Хлестовски. Зато бежали несколько цепочек «ящериных» следов и борозда от бессознательного Морганового тела.

– И как мы туда попадем? – удивился Стэн. – На ту сторону?

– Давай попробуем самый напрашивающийся способ, – предложил рыжий.

Он подошел к раме и дотронулся до зеркала пальцами. Древняя амальгама от прикосновения сыщика мгновенно пошла трещинами, похожими на паутину трудолюбивого паука. Захрустела, надсадно ломаясь. Но зеркало не осыпалось, а покорно вобрало в себя пальцы сыщика, руку сыщика, а потом всего сыщика, который с оценивающим хмыканьем исчез где-то там.

– В-о-о-о-от так жмых… – сипло охнул Стэн, оставшийся в одиночестве.

Впрочем, зеркало сразу же вновь стало озерно-гладким, и с той стороны библиотекарю заулыбался, замахал проявившийся Голден-Халла. Сыщик открывал рот, что-то говоря, но Хлестовски не слышал голоса. Тогда Берти молча ткнул пальцем на пол позади Стэна.

Стэн оглянулся и присвистнул, поняв, что следы сыщика на полу исчезли, вновь затянутые пылью.

– Надо было взять блокнот, – вздохнул Хлестовски. – Конспектировать… Чтоб точно потом ничего не забыть для лекций. Самым лучшим преподом по Наследию стану. Опытнейшим. Ох.

После чего, обняв сердце острова еще крепче, библиотекарь тоже шагнул в зазеркалье.

Эта Сторона Корпуса загадок вновь оказалась пустой, безмолвной и заброшенной. На Той Стороне сыщик и оборотень пошли по следам элементалей. Те вели все ниже и ниже: короткая лестница в одной комнате, потом еще одна…

Скоро «ящериные» отпечатки вывели Стэна и Берти в полузатопленное, совсем уж подвальное помещение, чей порог обрывался маслянистой пленкой воды.