стальным самообладанием скрывался страх. Если схемы «Омега-Альянса» станут достоянием общественности, то репутационные потери будут слишком велики — все усилия компании могут пойти прахом.

— Люди имеют право знать правду.

— То есть ты предпочтешь, чтобы из-за твоего извращенного геройства новые толпы потеряли рабочие места? Майкл, столько лет прошло, а ты все такой же.

— Да ладно, Эллисон, твои колкости не работают.

— Ну да, твоя «Синкия» тратит массу времени и денег на переезды и переобучение безработных. Вы похожи на вагон, оторвавшийся от поезда. Смотри уже правде в глаза. Искусственный интеллект вам не победить — так почему бы не решить проблему раз и навсегда?

— Тебе действительно всерьез нравится мир, где люди остаток жизни проведут в иллюзии, будто делают что-то значимое?

— Майкл, ты вообще в курсе, как устроен человек? Ты что-нибудь знаешь о человеческих эмоциях? Посмотри вокруг — люди в этом шикарном заведении модно и дорого одеты, это все специалисты на почасовой оплате. Кто из них не отвлекается в рабочее время? Кто не запускает игрушки, не болтает с коллегами? Думаешь, их за это мучает совесть, когда приходит очередная зарплата?

— Ты лишаешь людей права создавать подлинные ценности.

— Главная ценность любой работы — стабильность, которую дает пятидневная рабочая неделя.

— Ты хоть понимаешь, что это мошенничество?

— Поверь, если людям предложить выбрать красную или синюю таблетку, они выберут синюю[123]. Кому понравится постоянно думать о собственной бесполезности и доживать дни на щедрости искусственного интеллекта? Майкл, ты не прав. Это не мошенничество. Это шанс сохранить у этих людей остатки человеческого достоинства.

Цепочка из пузырьков шампанского уже поредела и замедлилась.

Майкл улыбнулся.

— И что смешного? — Эллисон посмотрела в упор.

— Прости… До меня вдруг дошло, что так кончаются все наши споры. Мы заходим в тупик, словно это игра с нулевой суммой. Как будто должен остаться только один. Забавно.

Эллисон рассмеялась — атмосфера за столом разрядилась.

— Не знаю… Может, в глубине душе я всегда хотела доказать тебе, что чего-то стою?

— Хочешь секрет?

— Давай.

— Тебе не нужно ничего доказывать, потому что в глубине души я всегда считал тебя совершенством, — Майкл отвел глаза. — Можешь не верить. В общем, я планировал выступить с публичным заявлением и выдавить «Омега-Альянс» с рынка. Но мои планы поменялись.

— Почему?

— Возможно, в нашей игре не будет проигравших.

— Ты имеешь в виду… сотрудничество?

— Я кое-что подсчитал. Сейчас мы получаем от правительства социальные выплаты по безработице и субсидии на тренинги, добавляем к ним компенсации от «Лэндмарка». А дальше? В течение какого-то времени частями выплачиваем их работникам? А потом, когда деньги кончатся? Да, ваша модель действительно решает ряд проблем, но и создает новые.

Прибыль, кстати, не сказать чтобы огромная. Экономической активности, настоящей работы нет. Нельзя же вечно полагаться на бюджетные субсидии и выплаты от компаний, сокращающих персонал. Вы собирались ежегодно обновлять договоры с рабочими, перекладывая деньги из одного кармана в другой. И что в итоге? Старый добрый базовый доход. Я прав?

На лице Эллисон он прочитал: да.

— Ты лучше меня понимаешь, почему базовый доход провалится. Нельзя пускать все на самотек. Но, возможно, есть другой путь.

— Какой?

— Что если бы симулятор работы создавал настоящую ценность?

Эллисон наморщила лоб:

— Каким образом? У «Лэндмарка» не осталось времени, они не могут затягивать конфликт с профсоюзом.

— Убеди свое начальство пойти на переговоры, а с профсоюзом я что-нибудь придумаю.

Год спустя Дженнифер искала Майкла в сквере напротив здания «Синкии» в Сан-Франциско. Было раннее утро. Город, мост, море — все подернуто красновато-золотой дымкой.

Она несла два стаканчика горячего кофе и перебирала в уме странные события предыдущего дня. А именно, консультацию с безработной матерью-одиночкой Люси.

Год назад состоялось «Большое Соглашение», как его называл Майкл, и стало ясно, что Дженнифер переросла позицию ассистентки. Им удалось — и это было весьма непросто! — убедить «Лэндмарк» заключить контракт с обеими компаниями: и с «Синкией», и с «Омега-Альянсом». Таким образом, никто из сокращаемых сотрудников не остался бы за бортом. В отрасли трудового перенаправления наступила новая эпоха — комбинированные усилия искусственного интеллекта и человеческого опыта.

Дженнифер теперь была младшим специалистом по релокации. Она ежедневно проводила десятки видеопереговоров, лица мелькали. Но эта женщина, Люси, выпадала из общего ряда и потому запомнилась.

Люси была барменшей. Но босс продал заведение, а купившая его ресторанная сеть переоборудовала бар в кафе-автомат — Люси осталась без места. Вопрос трудоустройства следовало решать срочно — женщина одна растила шестилетнего сына.

Но ее выбор слов, неспешные интонации, исключительно изящный макияж и даже паузы, которые она делала, чтобы обдумать свой ответ, словно ее мозг реагировал с запозданием, — все это заставило Дженнифер сомневаться, что перед ней настоящая барменша.

Но с чего бы ей врать?

Дженнифер попыталась ускорить беседу — Люси невозмутимо продолжала задавать вопрос за вопросом, словно актриса с заранее заготовленным сценарием. Как Дженнифер будет оценивать ее навыки? Какие обучающие ресурсы ей предоставят? Дженнифер поможет ей найти новое место в обозначенный договором период?

В отличие от других уволенных работников, Люси сохраняла безмятежное состояние духа и не выказывала никакой тревоги о будущем. Будучи матерью, она совершенно не беспокоилась о том, как скажутся на ее ребенке те или иные предлагаемые варианты. И это было необычно.

Может быть, это шпионка, собирающая информацию? Дженнифер начала думать, что ей поднесли ее собственное блюдо — «полевые исследования».

— Простите, Люси, но у меня следующая встреча. Может, закончим сегодня? Мы с вами свяжемся, если появится что-то подходящее.

Люси, казалось, поняла. Она кивнула, но ее последние — опять странные — слова застряли у Дженнифер в памяти: «Спасибо. Ваши ответы мне очень помогли. Жду новой встречи».

Она что, бот? Раздражение от этого разговора не прошло даже к утру. Дженнифер очень вовремя заметила знакомую фигуру на скамейке. Хорошо одетый мужчина средних лет сидел и улыбался себе под нос. Дженнифер поспешила к нему.

— Майкл? — она вспомнила, как тяжело привыкала называть мистера Сейвиора просто по имени. — Ты сюда по делам?

Дженнифер лучезарно улыбалась. После того как они закрыли контракт с «Лэндмарком», Майкл повысил ее до партнера — самого молодого, между прочим, за всю историю «Синкии» — и предложил переехать в Сиэтл, чтобы вместе работать в объединенной корпорации «Синкия-Альянс».

Но Дженнифер отказалась и осталась в Сан-Франциско релокатором, стала работать с местным малым и средним бизнесом.

— Сто лет не виделись, Дженни. Отлично выглядишь.

— Спасибо. Есть минутка? Я тебе тоже кофе захватила.

— А как же! Разве можно отказаться от кофе в такое утро?

Они снова сидели на приличном расстоянии в тридцать сантиметров