неофициальным каналам он выяснил, что руководство «Лэндмарка» склоняется к предложению «Омеги-Альянс», хотя оно и дороже. Но эти ребята обещали трудоустроить большее количество уволенных, а это практически исключало противостояние между администрацией и профсоюзом.

Несколько топ-менеджеров «Синкии» весь день по очереди убеждали Майкла активнее бороться за контракт. ИИ и роботизация уже поставили строительную сферу с ног на голову, но это было лишь начало. Если другие компании увидят, что «Лэндмарк» успешно сбросила балласт в виде человеческих работников, то непременно последуют ее примеру.

А дальше подтянутся другие — те, кто представлялся неуязвимым перед угрозой автоматизации. И сотни тысяч работников окажутся не у дел. Тогда запахнет куда более серьезным кризисом, который ударит и по базовым принципам работы «Синкии». К тому же, если «Синкия» упустит контракт с «Лэндмарком», репутация, построенная на волшебной эффективности, пойдет прахом — такая новость разлетится в момент.

— А затем, Майкл, — Сейвиор вспомнил слова одного из топ-менеджеров, — твое имя войдет в историю, но не как символ и золотой стандарт релокатора, а как символ полного лузера.

Необъятный город, залитый лучами закатного солнца, отражался в стеклянном фасаде здания «Синкии». Майкл вгляделся в зеркальную поверхность. Несчетные рабочие строили эти кварталы и дороги на протяжении более чем двухсот лет — кирпич за кирпичом, плитка за плиткой. Этот город пережил землетрясения, пожары, эпидемии, но не пал жертвой времени, а, как и когда-то, процветал.

Майкл думал об этой толпе ставших вдруг ненужными людей, выброшенных, словно залежалый товар, и на сердце было тяжело. Он отдал релокации все свои силы, но сейчас чувствовал опустошение. Он машинально пошарил в кармане в поисках сигарет, но вспомнил, что бросил курить несколько лет назад. «Люди так несовершенны», — думал он горько.

— Так и знала, что вы здесь, — голос Дженнифер прозвучал резко.

— Посиди со мной. Когда ты в последний раз любовались закатом? Я имею в виду настоящий закат, не цифровую симуляцию и не картинку из игры.

— Думаю, давненько, — Дженнифер села на скамейку и тут же почему-то немного отодвинулась от Майкла.

— Знаешь, Джен, что зацепило меня в твоем письме? Не ум, не инициативность и не решительность, а история твоих родителей. Ты ведь не придумала ее?

— Нет, конечно, нет! — Дженнифер аж вспыхнула от возмущения.

— Прости, не хотел обидеть. Мне хотелось знать правду. Иногда люди лгут. Взять, к примеру, меня. Каждый день я лгу безработным людям, говорю, что не надо терять надежду.

Майкл замолчал и развернулся к Дженнифер.

— Расскажи о своем отце. Ты писала, что ему удалось трудоустроиться?

— В первый раз — да. Его сократили около двенадцати лет назад, тогда специалистов по релокации еще не было. Мне тогда было десять, — она уставилась в морскую даль и мысленно перенеслась в прошлое.

После того как искусственный интеллект отнял работу у отца Дженнифер, его перевели на другой участок. Из кредитного аналитика, специалиста по базам данных, он превратился в страхового агента. Обязанности людей-аналитиков оказалось легче всего передать искусственному интеллекту — работодатели так и поступали.

Возрастные коллеги отца, много лет проработавшие на одном и том же месте, предпочли раньше положенного выйти на пенсию, существовать на базовый доход и пособия. Те, кто помоложе и поактивнее, решили сменить сферу деятельности — освоили новые профессии. Банковские служащие переквалифицировались в социальных работников и младший медицинский персонал — занялись тем, что требует эмпатии и развитых социальных навыков.

Но отец Дженнифер был упрямым и самолюбивым интровертом. Ему всегда было непросто общаться с людьми, а ежедневная обязанность оценивать состоятельность заемщиков и оформлять страховку кредитов абсолютно изматывала.

Обрабатывать данные клиентов полагалось с помощью внутреннего софта, поэтому время от времени на экране возникал бот-помощник. Он помогал в расчетах, наводил порядок в файлах, заполнял формуляры и рассылал уведомления — словом, был на подхвате, приняв на себя всю рутину. Система называлась РАП (роботизированная автоматизация процессов), цифровой ассистент использовал машинное обучение. Но его активность и продвинутость стала последней каплей. Постепенно отец стал замечать, что помощник становится все умнее, берет на себя все больше, а порой даже исправляет его собственные ошибки!

Осознав происходящее, отец Дженнифер ощутил себя просто раздавленным. Ведь электронный помощник не просто вносил коррективы — искусственный интеллект фиксировал это исправление как фрагмент данных и пополнял базу. А это делало программу все более совершенной, более эффективной, чем работник-человек. Так прошло еще несколько лет, и оценка кредитоспособности клиентов полностью перешла к компьютерам. Они формировали безошибочные отчеты за считаные секунды. Надобность в людях отпала, отца окончательно уволили.

Этот опыт оставил неизгладимый след.

— Отец замкнулся, — рассказывала Дженнифер Майклу, — появилось отчуждение, привычная теплота исчезла. Он стал желчным и циничным, целыми днями пропадал в гараже, возился там с железками и пил. Он совсем перестал обращать внимание на маму, и она подала на развод. Я обижалась, считала, что он сам виноват — поддался обстоятельствам, опустил руки, перестал бороться. Мне так казалось до недавнего времени, если честно.

Майкл протянул ей бумажный платочек — Джен уже шмыгала носом.

— Спасибо… Теперь я вижу — строители оказались в том же положении, что отец. Работа — это ведь не только стабильный заработок. Она связана с человеческим достоинством, с чувством собственной ценности. Может быть, именно ощущение беспомощности, стыд поражения и доконали отца?

Слушая ее, Майкл чувствовал ровно то же самое. На его плечи словно разом опустились все прожитые годы.

— Я так восхищаюсь вами, мистер Сейвиор, и тем, что вы делаете, — Дженнифер посмотрела на Майкла полными слез глазами.

— Я тебя разочарую, — глубоко вздохнул он. — Завтра утром «Синкия» проиграет. Я пополню ряды никому не нужных работников.

Дженнифер потрясенно смотрела на кумира, звезда которого закатывалась у нее на глазах. Внезапно завибрировал ее телефон, и Майкл заметил: она обрадовалась.

— Мистер Сейвиор, еще не вечер.

Несколькими часами ранее, вынужденно поддавшись давлению со стороны профсоюзных переговорщиков, «Лэндмарк» затребовала у «Омега-Альянса» практическое испытание обещанной услуги. Группе сотрудников, подлежащих сокращению из-за искусственного интеллекта, на весь день предоставили доступ к рабочим местам, созданным по технологии виртуальной реальности. Ожидалось, что обратная связь позволит профсоюзу и администрации «Лэндмарка» лучше оценить новый вариант релокации, сравнив его с привычными методиками «Синкии».

Мэтт попал в число подопытных кроликов — спасибо приятелю из кадровой службы. Он дал подписку о неразглашении, расстался с мобильником (его обещали вернуть), сел вместе с другими участниками теста в служебный автобус и отправился в удаленный технопарк.

Мэтт помнил, что обещал Джен, поэтому заранее приладил к своей фанатской бейсболке миниатюрную камеру. Высококачественная литий-оксидная батарейка была размером с пуговку и без проблем держалась целую неделю. Объектив