В эти дни Темуджин как-то изменился, казалось, что он постоянно про себя посмеивается, глядя на мрачные лица окружающих.

Путешествие проходило не без помех. Иногда во время долгого похода происходили столкновения с враждебными кланами, или они сами нападали на орду Темуджина, или орда была вынуждена нападать на них. Однако Темуджин всегда легко с ними справлялся. До конца зимы сто тысяч юрт следовали за молодым ханом и его бесконечными стадами. До прихода весны он позвал к себе Борте, и в начале лета она с радостью поняла, что снова ждет ребенка!

Улус отправился на север, и мечта Темуджина о слиянии воедино многих кочующих племен и кланов наконец обрела реальные очертания. Старики ему предрекали, что этого никогда не случится, но он им отвечал:

— Великий правитель — это тот, кто пытается решить невыполнимую задачу и успешно доводит дело до конца.

Люди боготворили Темуджина и называли его Небесным Ястребом, Соколом Вечного Синего Неба, Покорителем Всех Народов. Его поразительная храбрость, суровость, хитрость и удивительная сила ослепляли. Люди Гоби боялись Темуджина, а его племя гордилось тем, что у них был такой сильный хан.

— Я стану править всеми моими соседями, — говорил Темуджин своим нойонам. — И сделаю Гоби моей собственной империей, а затем…

— И что затем? — спрашивал Шепе Нойон.

Темуджин усмехался и смотрел на восток, и нойоны замечали, что ненависть холодным сиянием освещала его лицо.

— Когда мы создадим союз, только тогда мы позволим себе думать о мире, — повторял Темуджин. — Когда люди объединены, их волю можно навязать более слабым народам, и часто так случается без военных действий, просто с помощью угроз и страха.

Теперь ему было известно, насколько сильно действует ужас. Его лазутчики действовали не только среди более слабых племен, но и среди достаточно сильных кланов. Они распространяли слухи, что в Темуджине есть нечто сверхъестественное, мистическое и ему — Темуджину, хану Якка Монголов — нельзя противостоять. Племена Гоби состояли из крепких людей и свирепых воинов. Они всегда были готовы обороняться, сами нападали, если даже их было меньше, однако ничего не могли сделать с человеком, которому, казалось, помогали сами Небеса. Ему никто не мог сопротивляться, и людьми овладевало ощущение предопределенности. Эти чувства глушили их сопротивление, заставляли повиноваться. Кровь у них хладела, и сердца еле бились. Если даже люди убивали этих шпионов-шептунов, их разговоры действовали среди людей, подобно медленно распространяющемуся ядовитому газу.

— Темуджин не желает с вами ссориться, — шептали лазутчики. — Он вас всех любит, как родной отец, и желает сделать вас правителями над более слабыми народами. Собирайтесь под его знамена из девяти черных хвостов яка, и он поведет вас к победе, богатству и процветанию. У вас будет множество женщин и огромные стада.

— Если вы ему не подчинитесь, — прошелестел другой шепоток, — вам грозят ужас и смерть. Вы для него станете предателями и врагами. Если будете ему сопротивляться, обязательно погибнете. По его приказу вас будут поражать молнии, земные воды поднимутся, и вы в них погрузитесь с головой!

Люди полны предрассудков, от испуга их бронзовые лица зеленели.

— По воле богов все племена в Гоби должны объединяться, — продолжали шептать лазутчики. — Богами уготовано нашим ордам важное предназначение, и его будут исполнять благородные и смелые люди, бороздящие пустыни. Крупные империи разлагаются. Их мужчины превратились в евнухов, а их руки ничего не могут делать, став жирными и беспомощными. Боги призывают нас разрушить прогнившее гнездо жадных богачей, потому что они и только они приговорили степняков к бедности, голоду и трудностям. Богатства городов-империй не для нас, голод следует за нами по пятам во время долгой зимы. Только мы должны остаться сильными, здоровыми и полными боевого задора. Мы призваны освободить землю от болезней развратных городов, их вони, согнать торговцев-евнухов с мягких подушек и не позволить им больше обжираться той пищей, что пригодится нам.

Однако Темуджин недооценил кочевников, любивших свободу больше всего, больше хорошей жирной пищи, красивых женщин и породистых коней. Некоторые из смелых ханов и вождей племен рассуждали о том, как Темуджин делает рабами покорившихся ему людей.

— Говорят, он считает всех людей животными и без их согласия навязывает им собственное мнение. «Отправляйтесь!» — приказывает им он, и им ничего больше не остается делать.

Лазутчики презрительно смеялись над этими словами.

— Это все ерунда. Он прежде всего думает об объединении народов Гоби. Чтобы побыстрее добиться этого, ему приходится быть жестоким. Ему необходимо быстро действовать. Разброд и сомнения — весьма опасны и лишь оттягивают верное решение. Люди в такие моменты не могут правильно действовать. Чтобы побеждать, они должны полностью доверять своему предводителю. После победы к ним вернется их прежняя свобода, и они станут сами править на земле.

— Нам нужно знать, за что мы станем бороться или даже умирать, — ворчали старые вожди. Они были слишком горды и считали, что сами во всем прекрасно разбираются. — Нам нужно, чтобы с нами советовались. Куда мы поведем людей, доверяющих нам?

— Долгие рассуждения — это огромная слабость, — презрительно смеялись лазутчики, — если мужчины начинают спорить, как вести сражение, враги, воспользовавшись сварой, побеждают. Темуджин — орудие в руках судьбы. Он ей служит. Кто вы такие, что пытаетесь спорить с богами?

Однако многие племена стремились противостоять уговорам, и среди них были хитрые меркиты и уйгуры, гордые и сильные люди. Они хотели служить племени, но желали сохранить личную свободу действий. Многие люди прислушивались к лазутчикам, кривили губы и считали, что потеря личной свободы — это малая цена за победы и славу, за служение богам. Они обожали героев и с удовольствием выслушивали рассказы о рыжекудром молодом хане, который мог в одиночку прикончить своим мечом до пяти десятков сильных воинов, а сам не получить ни царапины. Не забывали и о том, что он был названым сыном Тогрул-хана. Ходили слухи, что тот любит его больше, чем собственного сына Талифа, и вскоре сделает своим единственным наследником. Распространялось множество мифов о его рождении.

Многие из лазутчиков были шаманы, они рассказывали о разных приметах, касающихся рождения Темуджина, и о духах, помогавших его матери во время трудных родов.

Слухи гуляли по просторам Гоби, по зелено-серым степям, перелетали через медленно текущие желтые реки, через остроконечные горы и мертвые пески. Люди обсуждали странные слухи, сидя у костров, и со страхом поглядывали через плечо.

Постепенно юноши становились беспокойными, их сердца стремились к тому, кто олицетворял для них бессмертную юность, был человеком удивительным и властным.

— Седобородые старики нежатся у костров, — возмущалась молодежь. — Им нравится жевать баранину и хрустеть поджаренным просом. Они уже не желают вступать в сражения и говорят о свободе, будто это небольшая радость, и не хотят снова вспоминать о голоде, холоде и опасности!