— Извините.

— Потому-то он тогда и уехал на две недели якобы в командировку. А на самом же деле в запой ушел. Что ж, я, слава богу, в нем вовремя разобралась. Зла на него не держу. Мне его просто жаль.

— Я передам ему это.

Победно улыбаясь, Руфь откинулась в кресле.

— Как я вас поймала, а?

— Да боже ты мой. Я имел в виду, если когда-нибудь увижу!

— Я поймала вас на лжи. Поганой, мелкой. Почему бы вам это не признать?

— Да черт вас подери, Руфь! Я его в глаза не видел больше двадцати лет уже!

— А меня он конечно же нарочно водил за нос.

— Увы, это так. Как это ни прискорбно.

— Ладно, не волнуйтесь. Бывает хуже, хотя и реже. Зато Гарри — уж какой привлекательный мужчина!

— Я очень рад за вас.

— Ну, еще бы! Однако на сей раз брат заставил меня поклясться, что я не буду судьбу испытывать. Никаких скоропалительных замужеств через две недели знакомства. Сказал, вроде как, прежде чем плюхаться, попробуй водичку, если вы понимаете, о чем я.

— Понимаю.

— Сирил говорит: попробуй сперва водичку, как, мол, там туфелька — по ноге ли? И он прав. Викторианские времена миновали, правда же?

6

Джейку некуда было ходить, нечего делать, зато платили за ленивое безделье будь здоров как. Плату эту он считал нечестной и ловко прятал в оффшор.

«Настанет день, когда ты сможешь мной гордиться, — сказал он когда-то отцу. — Я буду знаменитым кинорежиссером».

«Слушай, не засирай мне мозги, — отмахнулся тогда Иззи Херш. — Хочешь, чтобы я тобой гордился? Начни зарабатывать на жизнь. Прочно встань на ноги».

Вот поди знай, папа. Поди знай.

Джейк читал, по вечерам водил Нэнси в кино, а среди ночи вдруг просыпался и шел курить, ожидая, что вот-вот раздастся звонок междугородней, и ему скажут, что отец умер. Написал Ханне письмо, в котором рассказал о своей поездке в Израиль и, упоминая о том, как искал Всадника в Геенне, посетовал, что тот опять ускользнул. Привел в порядок свою библиотеку, разложил по годам и месяцам все старые номера «Энкаунтера». Купил и оснастил ярлычками стальной картотечный шкаф. Выполол в саду сорняки.

Он как раз снова разбирал бумаги, когда в дверь позвонили. Маленький, глумливо ухмыляющийся незнакомец представился как жених миссис Флэм.

— Хотите выпить? — гостеприимно осведомился Джейк.

— Так рано не пью.

Джейк налил себе джина с тоником. Гарри Штейн высморкался и огляделся с таким видом, будто все, что видит, хочет вобрать в себя. Ковер из магазина «Каса Пупо», кресло с подголовником от «Хила с сыновьями». Кухонная дверь приоткрыта, виднеется огромный сверкающий холодильник.

— Неплохо, — проговорил он. — Очень неплохо.

В кухню за кубиками льда Джейк не пошел, решил, что питье сойдет и теплое.

— Ах, Руфочке бы такую квартирку! Но нет, такую она не может себе позволить. Из-за вас, американцев, да озверелых рахманов цены на жилье повсюду взлетели за облака.

— Так вы, что ли, дом себе присматриваете?

Гарри ухмыльнулся.

— А не хотите снять на все лето? Мы, наверное, в Испанию уедем.

— Повезете ваши доллары Франко! — обрадовался Гарри.

Черт бы тебя драл, подумал Джейк и все-таки пошел в кухню за ледяными кубиками.

— А вы знаете, сколько политзаключенных до сих пор томятся в застенках франкистской Испании?

— Да я и сам фашист.

— Вот только дурочку валять не надо.

— Что вы хотите, Гарри?

— Слышите, самолет летит. Американский!

— Я канадец.

— День и ночь они летают у нас над головой с ядерными бомбами на взводе. Одна уже упала в Гренландии. Другая в Испании…

— Вы полагаете, на очереди Северо-Западный Лондон?

— А вы юморист.

— Послушайте, Гарри. Я тоже читаю «Нью стейтсмен». И все-таки — чего вы хотите?

Гарри прикурил сигарету, горелую спичку сунул обратно в коробок.

— А все потраченное за отпуск впишете в графу «накладные расходы»?

— Не исключено.

— А у меня вот подоходный налог вычитают прямо из зарплаты. Платят якобы тридцать пять в неделю, а домой приносишь двадцать шесть. А вы сколько?

— Это не ваше дело. Так чего же вы все-таки хотите?

— Семь сотен фунтиков.

— А, так вы сумасшедший!

— Просто скажите вашему двоюродному брату…

— Я уже говорил Руфи, что не виделся с ним много лет. И местопребывание его мне неизвестно.

— Я в этом сомневаюсь.

— Вы — что?

— Я могу передать это дело своим адвокатам.

— Чтобы взыскали?

— Надеюсь, вы понимаете, что в этой стране пособничество мошеннику столь же серьезное преступление, как и само мошенничество.

— О’кей, можете подавать на меня в суд.

— С другой стороны, если вы готовы уладить спор, не доводя до…

— Нет, не готов, Гарри. Если бы я даже захотел заплатить долг Джо, в настоящий момент у меня как раз туго с деньгами.

— А почему не снять с номерного счета в швейцарском банке?

— А вдруг там пусто?

— У нас разные понятия о том, что такое пусто. Вы со мной согласны?

— Н-ну, пожалуй, согласен.

— Руфь на ногах весь день — с девяти до пяти. Зарабатывает варикоз вен. Встает каждое утро в семь, вы не знали? Умывает и кормит детей, закидывает их в муниципальный детский садик и больше их до вечера в глаза не видит. А вечером надо еще белье оттащить в прачечную. У вас ведь есть стиральная машина?

— Ну, а как же. У нас и помощница по хозяйству есть.

— Неплохо. Очень неплохо.

— Я тоже так думаю. Что ж… — Джейк бросил взгляд на часы.

— То есть это ваше последнее слово, так? Вы не станете платить долг вашего брата?

Джейк кивнул.

— И вы совершенно не помните, чтобы мы раньше где-то встречались?

— Нет. Извините.

— Не стоит извинений. Меня вообще мало кто замечает. Привык уже, знаете ли.

Но и после этого Гарри в дверях замешкался.

— Вы сказали, у вас сейчас туго с деньгами, мистер Херш, и что, даже если бы вы захотели, вы не могли бы выкроить нужную сумму. Жаль, жаль. Потому что мне доподлинно известно, что в настоящее время вам каждый месяц платят больше, чем я получаю на руки за год.

— Кто это вам сказал?