— Вы все тут чертовы маньяки! — заорал Дэш, но в этот раз даже казарки ему не ответили. Живность попряталась.

Он дернулся и почти решился прыгнуть, но очередная волна, ударив о борт, отбросила на дно и остудила пыл. До причала уже метров десять — он не доберется. Если бы он не боялся воды, то был бы смысл, но он просто не доплывет. Может быть сильный ветер прибьет лодку к берегу? Или перевернет ее к чертям.

Рюкзака в лодке не было. Нож у него, конечно, тоже забрали, а вот кольцо осталось на пальце. Видимо, шериф посчитала его за безделушку и не заинтересовалась.

Под телом агента Скрофано уже скопилась вода — от волн и дождя. Он утонет вместе с лодкой. Дэш начал задыхаться, а сердце стучало как сумасшедшее — приближалась паническая атака. Он скрючился на дне, уставясь на ботинок агента, и заткнул уши, чтобы не слышать плеска, но для осознания безнадежности уши и глаза не требовались, она проникла в мозг. Он всегда знал, что утонет. Это снилось ему бесконечное множество раз и всегда заканчивалось темнотой.

Интересно, увидит ли он призрак Мелани Скрофано? Любопытство вспыхнуло и погасло под гнетом забот серьезнее.

Какого дьявола все так бездарно обернулось?! Он проиграл по всем фронтам. Из-за него погиб Кэп, и Фиби он не помог. Потому что все время сомневался, выжидал, не мог решить, что самое важное. Тюфяк! Дэш закрыл глаза и сразу же увидел ее лицо. Фиби смотрела с испугом и осуждением, а он не хотел, чтобы она боялась. Он хотел, чтобы она увидела океан и изумилась, обрадовалась, осознала, насколько безграничен и удивителен мир. Вероятнее всего, после этого Дэш стал бы ей неинтересен, ведь ощутив настоящую свободу хоть раз, ты обречен тосковать по ней всю оставшуюся жизнь. Зато она нашла бы свое место.

— Ты утонешь раньше, чем рассчитываешь, — раздался голос Розали. — По-моему, в лодке пробоина.

Розали в неизменном желтом худи сидела на корме и мечтательно смотрела вниз, спустив руку, ловила капли. Впрочем, вода ее не замечала и пролетала сквозь пальцы. Дэш испытал досаду пополам с радостью. Обычно он не хотел видеть Розали, она всегда напоминала ему о слабостях и ошибках, но сейчас обрадовался даже такой компании. Пробоина? Он понаблюдал за водой на дне. И правда казалось, что она слишком быстро прибывает. Тело агента Скрофано уже плавало, да и под ним самим накопилось несколько сантиметров, он начал мерзнуть в мокрых штанах. Видимо, шериф с милейшей помощницей пробили дыру в днище, чтобы не затягивать дело.

— Составишь мне компанию?

— Интересно, — задумчиво пробормотала она, не отводя взгляда от воды, — может быть это ты скоро составишь мне компанию? Ведь должен же быть в этом какой-то смысл. Почему ты меня видишь, а я не в силах окончательно уйти?

Перспектива стать призраком Дэша не прельщала. Он не хотел сохранять подобие сознания, маяться страхом и неизвестностью, как Розали, осознавать, что не смог спасти Фиби, и существовать с чувством вины вечно.

Розали резко повернулась к нему.

— Я бы на твоем месте думала сейчас о себе, а не о ней. Ты скоро превратишься в вонючий поплавок!

Лодка ударилась об очередную волну, и внутри прибавилось воды. На секунду Дэш запаниковал, решив, что они сейчас перевернутся, но лодка выровнялась. Он жадно вдохнул и вцепился в борта сильнее. Сколько вдохов ему еще осталось?

Дождь усиливался. Он лил сквозь Розали, и казалось, она сама становится водой, светится изнутри голубым, и ореол вокруг нее разгорается все ярче. Так же было и с Фиби в темноте, она тоже светилась.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Розали, не отрывая взгляда от волн, — мне кажется, я вспомнила. Вот кем я была — русалкой. Я из народа нирайев. Меня убил кто-то из твоих предков.

Дэш раздраженно выдохнул вместе с облачком пара. Часть его сознания вопила, что это важно, что, возможно, понимание, почему он видит призраков, где-то рядом, но другая часть — испуганная и паникующая — разъярилась еще больше.

— Круто! Сейчас это офигенно важная информация! Но ты уже мертва! Лучше подскажи, как мне выбраться? Когда лодка утонет? Сколько у меня времени?

— На что? На то, чтобы сидеть и жалеть себя?! Дэш, так ты никогда не одолеешь своих демонов, а только сделаешь их сильнее.

— Предлагаешь сразу задохнуться? Чтобы не тянуть?

— Предлагаю решить, кем ты будешь — тем, кто выплывет, или тем, кто утонет.

Вода заполнила лодку почти до половины, и волны все чаще захлестывали борт. Дэш уже дрожал от холода и понимал, что скоро станет еще холоднее. Вокруг осталась лишь туманная мокрая мгла, едва видимый берег и ни единого огонька, сколько ни крути головой. Ни единого светлого пятна, кроме Розали.

— Плыви, Дэш, — сказал она. — Я буду ждать тебя на берегу.

— Черт! — Дэш добавил еще словечек пожестче и попытался мыслить хладнокровно. Если бы здесь была Фиби, она убрала бы его страх воды, но ее нет. Это он ей нужен, она ждет его и рассчитывает на помощь. Больше всего на свете Дэш хотел снова ее увидеть и помочь ей попасть в безопасное место, и это желание пересилило парализующую панику.

Он сделал глубокий вдох и выдох, еще вдох и выдох, и еще несколько раз, пока не закружилась голова. А потом перевалился через борт.

— Плыви! — услышал он крик Розали.

Но мир уже утратил звук и цвет. Все стало мутной зеленью.

Нахлынули воспоминания обо всех случаях, когда он тонул в реальности и во сне, заполонили сознание и заглушили единственный звук, который Дэш слышал — стук сердца. Вся жизнь вовсе не проносилась перед глазами, всплывали какие-то отдельные куски. Вспышкой мелькнула мадам Дичь и зеленый перстень на ее пальце. Такой же, как и у него. Она сказала: «Тебе будет знак, который приведет в нужное место. Ты должен следовать указаниям». Ему был знак: амулет упал на карту, в случайное место, когда его напугало появление Розали. Розали — ключ к пониманию. И это не случайное место.

А еще гадалка сказала: «Твой удел — провожать заблудших. Помогать им находить путь». Кажется, Дэш только сейчас понял смысл этой фразы — он не просто так видит призраков, он как-то с ними связан. Оставалось понять как. У него не было никаких доказательств или рациональных доводов, понимание просто всплыло в голове, словно на пороге гибели голос подсознательного стал громче.

Неимоверным усилием воли он расслабился, замер