Эштон возмущенно помотала головой, а мать начала свирепеть.

— Я дала вам с Эштон цель! — отчеканила она. — Вы должны быть за это благодарны!

— Нет, ты нам ее навязала. Это не наша цель и даже не твоя.

— Это наш долг, Дэш! — возмутилась Эштон.

— А у тебя свое мнение есть? — огрызнулся он на сестру и быстро спустился с крыльца.

— Ты под шепотом! — в отчаянии крикнула мать. — Это не ты!

— Это я, мама. Я! Мама, признай, что ты сомневаешься в том, что мы делаем. Хоть иногда, но раздумываешь над смыслом всего этого.

— Мама, он тебя провоцирует! Не отвечай! — встряла Эштон. — Мы сами все сделаем!

Мать резко бросилась вниз по лестнице, но Дэш не стал ждать — подбежал к ее машине и открыл багажник. Набор ножей Эштон в кожухе аккуратно лежал сбоку. Он его развернул, выхватил нож вместе с ножнами и повесил на пояс. Эштон уже неслась к нему с крыльца, а мать перегородила дорогу к его машине.

— Не смей! — Эштон вцепилась в его рукав, когда он взял зиг зауэр.

Он стряхнул ее, проверил, что оружие заряжено и убрал за пояс.

— Может быть, у меня были такие же страхи, — говорила мать, не пропуская его. — Когда-то я тоже не хотела убивать русалок, но нет смысла плыть против течения, если это никуда не ведет. Или может быть опасным. Я смирилась, я дала вам такую же цель. Вы должны быть счастливы!

— Ты ошиблась, — выдохнул Дэш, отталкивая сестру. Она пыталась подсечь его под коленом и свалить на землю, но он был крупнее и сильнее — ей не удалось.

— Мама никогда не ошибается! — отчаянно выкрикнула Эштон, бессильно застыв между ними. — Да что с тобой случилось?

— Я больше не хочу бояться. И камнем быть не хочу!

— Что? Каким камнем? Дэш?! — взвыла Эштон.

— Мы спасители! — крикнула мать. — Лучше думать о себе так, чем считать убийцей! Мне этого было достаточно! И вам должно быть достаточно. Только идиоты могут думать, что наша миссия не благородна! У вас есть цель. Мы помогаем людям! Я не хочу в этом сомневаться, иначе все потеряет смысл!

Дэш растерялся. Мать сама на себя не была похожа. То ли злилась, то ли собиралась заплакать, пытаясь определиться со своими эмоциями.

— Мама! — Эштон тоже растерялась, застыла удивленно и не знала, что сказать.

Дэш горько усмехнулся.

— Но я хочу жить, мама, а не только делать то, что нужно кому-то другому. Я хочу испытывать эмоции. Разные. Пусть это будет боль или страх, ладно, но и радость. Радость тоже должна быть. Радость, наслаждение, восторг. Почему в нашей жизни этого нет? Разве ты не хочешь быть счастлива?

Эштон перевела на него удивленно-настороженный взгляд. Мать молчала, и губы у нее дрожали.

— Души убитых русалок бродят по миру, — продолжал Дэш. — Тут, там. Именно их я вижу. Теперь мне понадобится вся жизнь, чтобы упокоить погубленные души. Вот для чего я родился. Может быть, именно это подарит мне радость.

Догадка, произнесенная вслух, окончательно расставила все по своим местам, дала понимание. Конечно, он скучал по Розали, но он помог ей, и среди прочего ужаса это грело душу, очерчивало цель, дарило настоящее предназначение.

Он отказывался сдаваться.

— Мама, все меняется, — уговаривал ее Дэш. — Это нормально. Необязательно жить прошлым. У меня есть план, слышишь? Мы не будем убивать русалок, они помогут людям справляться с эмоциями.

— Мама, дай шокер, — пробормотала Эштон. — Он правда сошел с ума.

— Погоди, Эштон, — жестом остановила ее мать, не сводя тревожного взгляда с Дэша: — Что с тобой происходит?

— Мама, я должен кое-что сделать. — Дэш решил быть честным с ней сейчас. Врать больше не имело смысла. — Это очень важно для меня. Потом я придумаю, как нам быть. Поговорю с Вероникой, найду способ ее убедить. Мы справимся. Мы же справлялись до сих пор и дальше сможем, даже если все изменится.

— Что бы ты ни задумал, я тебя не отпускаю!

Он обошел ее, распахнул дверь своей машины и забрался внутрь.

— Тебя убьют! — с отчаянием уговаривала она. — Что ты собираешься делать? Меряться силами с многомиллионной корпорацией?

— Пока только с психованными местными, — отрезал он и захлопнул дверь.

— Дэшфорд!

— Где Кэп? Скажи, где Кэп? Что с ним? — закричала сестра.

Дэш не стал отвечать, резко дал по газам и уехал. Когда он выезжал на дорогу до города, в зеркале заднего вида заметил, что вдоль трассы бежит Энори, прямо следом за ним.

Глава 17. Мы — то, что мы делаем (часть вторая)

Дэш бросил машину за пару сотен метров от дома Бэки Селзник и ринулся через лес. Ветки и камни снова терзали босые разбитые в кровь ноги, он опять вымок и начал выдыхаться, но проснулось второе дыхание, когда среди деревьев мелькнула стена сарая. Дэш достал пистолет, тихо подобрался к приоткрытым дверям и заглянул внутрь. Страх щекотал нервы, оседал тяжестью в ногах, но принадлежал только ему, был настоящим и честным, дарил ощущение себя.

Никого. Пусто и темно. Брезент валялся на полу, оголяя незанятую клетку.

Дэш растерялся. Уверенность в том, что Фиби здесь, была столь сильна, что он даже не продумал запасной план.

Неужели шериф все же ее убила? Но зачем тогда тянула, ходила кругами? Если бы она хотела просто уничтожить русалку, то давно бы это сделала, но она будто чего-то выжидала, прощупывала, оценивала.

Где Фиби? У Дэша не было ни одного предположения.

Прибежала Энори и завертелась в ногах, периодически резко отскакивая в сторону. Она утробно рычала и шипела, прыгала и смотрела так, будто звала. Он пошел за ней. Энори потрусила вперед, все время оглядываясь, проверяя, идет ли он следом, а когда поняла, что идет, припустила быстрее. Дэш перешел на бег.

Он несся через мокрый лес следом за рысью и словно бы оставлял позади тяжесть прошедшего. Все хорошее, что случалось с ним раньше, происходило благодаря везению и казалось чужим, полученным по ошибке, а сейчас он чувствовал себя настоящим, потому что принимал решения сам. Даже если решения будут плохими, он останется подлинным, и с этим чувством Дэш не хотел расставаться.

Замедляли только разбитые в хлам ноги. Дэш спотыкался и пытался искать ровные места, терял время и злился.

Энори остановилась и пошла медленнее, крадучись. Дэш пригнулся и, тихо переступая по мокрой холодной земле, попытался не шуметь. Впереди послышались голоса. Дэш осторожно высматривал их обладателей.

На поляне оказалось целое