не так ли? Это единственное, что держит его на расстоянии, Елена. Кроме тебя. Я облажался под кайфом. Ты — самое далекое, о чем я думаю при кайфе.

Это было совсем не то, что я хотела услышать. Я покачала головой.

— Каинов Огонь. Блейк, ты мог позвонить мне. Паппи нашел бы способ доставить меня сюда. Но ты решил пойти другим путем, темным путем. Косвенно ты предпочел тьму мне. — Слезы катились по щекам. Мне было неприятно осознавать, что, хотя люди не могли нас слышать, они могли видеть сцену, которую мы устраивали. Какое замечательное первое впечатление от Драконии. — Ты знаешь, как это чертовски больно?

— Знаю.

— Нет, ты не знаешь! — плакала я. — Я даже не хочу больше заявлять на тебя права.

Он вздрогнул.

— Но у меня нет гребаного выбора. Так что я решу, что с тобой делать потом. Все, о чем я могу думать, — это освободить тебя.

Ужас отразился на его лице.

— Ты не это имеешь в виду.

— О да, я знаю. — Я снова достучалась до него. — Что бы это ни было, все кончено. Это все, что ты когда-либо делаешь. Разбиваешь мне сердце. У тебя это действительно хорошо получается. Больше нет, — сказала я.

Я не могла поверить, насколько честной я была с ним. Слишком честной.

Его лицо посуровело, и он фыркнул. Это было так, будто он наконец освободился от моей власти над ним. Ему больше не нужно было притворяться. Он покачал головой.

— Ты такая же, как твоя мать. Ты никогда не слушаешь то, что я пытаюсь тебе сказать.

— Ну, она вырастила меня, — огрызнулась я на него.

— Я действительно думал, что ты выросла, но вижу, что ты просто избалованный маленький ребенок, которым всегда была. Я знаю, что это была ты со шкафчиками. И да, я действительно сожалею о той ночи. — Он повернулся, его щит исчез, и он ушел.

Я должна была просто согласиться с тем, какой глупой была идея той ночи. Но я этого не сделала. Услышав, как он это сказал, я разозлилась еще больше. Мой взгляд упал на стопку тарелок.

Движение было таким быстрым. Оно началось у меня в голове. Я видела, как подняла тарелку и швырнула ее в Блейка.

Она разбилась о его спину. Он споткнулся, но приземлился на четвереньки.

— Ты гребаный мудак! — крикнула я ему вслед. Все взгляды были прикованы к нам. Они были похожи на статуи и просто смотрели на нас.

Блейк хмыкнул, и я увидела, как он начал слегка дрожать.

— Позовите мастера Лонгвея! — крикнул шеф из-за буфета.

Я не могла оторвать глаз от Блейка. Я наблюдала, как его тело сотрясалось. Он застонал.

Было ли это для того, чтобы укротить зверя внутри него или укротить его гнев, я не знала.

Но это длилось недолго, и он превратился в дракона.

Я попятилась. Он был огромен, намного больше, чем в последний раз, когда я его видела. Невозможно. Это было всего пару недель назад!

Пронзительный крик сорвался с его губ. Слюна забрызгала мою кожу.

Мое сердце колотилось как сумасшедшее, но я не боялась. Даже если он стал большим, я никогда не боялась его драконьей формы, не так, как другие люди. Это был другой тип эмоций. Это было так, как если бы я процветала на этом. Чистый адреналин был моим наркотиком.

Ничуть не смутившись, я закричала ему в ответ. Тарелки в стопке пронеслись по воздуху и врезались ему в лицо.

Какая-то сила отбросила меня назад. Я даже не видела этого, просто почувствовала, как меня толкнули через линию фуршета, и я рухнула за ней.

Кафетерий наполнился криками. Ноги топали по плиткам. Все бросились к дверям. Затем все стихло.

ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА

ЕЛЕНА

Смех отца наполнил мои уши. Я открыла глаза. Я все еще лежала между духовками за буфетной зоной.

— Душистая горошинка, какого черта ты наделала? — спросил он.

Я подняла голову.

— Что ты здесь делаешь? — Его телесная форма стояла в кафетерии вместе со мной. Время остановилось. Это был наш особенный момент. Я ожидала этого… на следующей неделе.

— А что случилось с большим заявлением в Итане? Этого не должно было быть.

Я поняла, что он сказал.

— Нет. — Я закрыла глаза.

Он снова рассмеялся.

— Ты не можешь сейчас отступить. Ты должна заявить на него права.

— Он привел меня в такую ярость, папа.

— Чем теперь?

Я покачала головой. Я не могла сказать отцу. По моему лицу скатилась слеза.

— Я восхожу?

Он улыбнулся.

— Посмотри сама.

Я встала, уставилась на уродливую рожу Блейка. Как он стал таким большим? Последние люди только что вышли из кафетерия. Но в этот момент время застыло. Ничто не двигалось. Никто и глазом не моргнул. Я закрыла глаза и подумала о матери.

— Она меня прибьет.

Предполагалось, что это будет огромный успех. Внутри Колизея Итана, где проходили все знаменитые состязания, с камерами и тысячами зрителей. Пейя ждала этого годами. И я не могла контролировать свой характер. Я была так разочарована.

— Может быть, не так уж сильно, — сказал мой отец.

— Что?

— Твоя мать умоляла меня использовать это время, чтобы поговорить с тобой обо всем и объяснить, почему она это сделала.

— Это больше не имеет значения, папа.

— Нет, это имеет значение, Елена. Пожалуйста, просто послушай.

Я кивнула.

— Все началось с письма, в котором он сказал, что не испытывает к тебе тех же чувств.

Я прочла это письмо. Мне все еще больно читать эти слова.

— У нее не хватило духу отдать его тебе.

Он собирался продолжать это дерьмо?

— Но ты должна знать, почему она это сделала, Елена.

— Я знаю почему, папа. У