она живет в туманной реальности и просыпается довольно редко. По крайней мере, все говорит именно об этом, — почесав свою редкую бородку, задумчиво сказал сатир. — Сиенна слаба, а потому не может тратить жизненные ресурсы на бодрствование. Она правит своими владениями сквозь сон, блуждая сознанием по всему лесу.

— То есть мне нужно убить ее, пока она спит? — с некоторым сомнением в голосе переспросил Бран.

— Именно, — кивнул Одвал, не обращая внимания на раздраженный взгляд белокурой девочки, стоявшей рядом с ним.

— Да что вы, черт возьми, такое несете?! Почему вы предлагаете Брану брать на душу грех и подвергать собственную жизнь опасности, когда… Когда можете сами лишить эту женщину, вернее сказать, этого монстра жизни?! Она же ваша Королева! Вы и должны… — раскрасневшись от непонимания, бессилия и гнева, стала с жаром выкрикивать Ниса.

— Ниса, позволь мне самому решать, что делать, — с негодованием взглянув на подругу, бросил Бран, затем звучно втянув в легкие холодный воздух, перевел взгляд на Одвала и с вызовом добавил: — Я согласен.

— Но ты не можешь!

— Нет, я могу. Я должен! — сказав это, Бран стал спускаться с пригорка и отправился в сторону одинокой каменной обители, расположившейся у самого подножья Черной горы — в то самое место, в котором должно свершиться возмездие.

— Вот и чудесно, — со странной усмешкой в голосе ответил сатир и немедля последовал за юношей.

Тяжело выдохнув и смирившись с собственным бессилием, Нисе ничего не оставалось как следовать за ними. Холодная неприступная пещера пугала ее, заставляя тело покрываться колкими мурашками, но выбора не оставалось. Вернее, он был, но Бран уже принял решение, избрал дорогу, по которой Ниса безропотно шла за ним.

Спустя некоторое время все трое стояли у широкого входа в залитую черным мраком пещеру и с тревогой смотрели друг на друга, словно запутавшись в собственных мыслях, искали ответа в ближнем.

— Не стоит опасаться, мальчик мой. Сиенна, должно быть, даже не успеет вернуться в сознание, покаместь ты будешь ее…

— Убивать? Это вы хотели сказать?! — с негодованием воскликнула Ниса, глубоко в душе сожалея о том, что вообще позволила Брану и себе следовать за сатиром. — Ответьте же мне! Почему вы сами не можете совершить над ней правосудие?!

— Духи не могут влиять на такие вещи, девочка. Только подвести одну жизнь к другой, сплетая судьбы, — с раздражением взглянув на Нису, отвечал Одвал. — Потому я и пытаюсь…

— Сделать всю грязь руками Брана?! — топнув ножкой о землю, воскликнула Ниса, и в ее зеленых глазах тут же вспыхнула нескрываемая ярость. — Что ж, у вас это довольно хорошо получается!

— Довольно, Ниса, я уже просил тебя не вмешиваться! — прикрикнул Бран и, переведя взгляд на сатира, коротко добавил: — Есть еще что-то, что я должен знать?

Одвал почесал свой длинный подбородок, словно вспоминая вещи, о которых полезно будет упомянуть, осмотрелся по сторонам и, наклонившись над Браном, прошептал:

— Ее страх намного больше, чем ее сила. За таким великим ужасом легко потерять истинность вещей.

Решив, что сатир в очередной раз играет с ним в странную игру, говоря загадками и шарадами, юноша даже не стал переспрашивать, что именно тот имеет в виду под этой весьма неоднозначной и в некотором роде загадочной фразой. Легонько кивнув, он с беспокойством глянул вглубь сырой, холодной пещеры, внутренне надеясь на то, что сможет выйти оттуда живым.

Бран ощущал, как высокие каменные стены с каждым его шагом становятся все ближе друг к другу, как медленно сужается и без того узкий сырой коридор и как мало места остается для того, чтобы свободно пройти втроем по этому темному, покрытому прочной паутиной лабиринту.

— Вы уверены, что она не может причинить Брану вреда? — с тревогой в голосе обратившись к Одвалу, спросила Ниса.

— Уверен, — натянуто улыбнувшись, ответил сатир.

Несколько минут они шли молча, озираясь по сторонам и ожидая, что вот-вот из-за угла на них выпрыгнет нечто чудовищно страшное, нечто, чему они не смогут противостоять, даже приложив для этого все свои силы. Но ничего не происходило ни спустя минуту, ни спустя две, ни спустя десять. Подождав еще некоторое время, Бран и Ниса пошли рядом, а сзади, прикрывая их, следовал сатир.

Мокрые влажные капли срывались с каменных стен и с гулом падали на холодную землю, отмеряя секунды. Приятный влажный шум, доносящийся со всех сторон, окутывал путников. Иногда им казалось, что они бродят не внутри сырой пещеры, а в ухе огромного великана, который вот-вот должен проснуться, почуяв их присутствие.

Очередное распутье, поворот. Вот-вот глазам странников должна была открыться высокая мраморная зала, которую Бран видел в снах, но этого не происходило. Они словно блуждали в замкнутом пространстве, у которого не было ни начала, ни конца, ни входа, ни выхода.

На одной из развилок юноша заметил нечто загадочное. Словно теплое сияние, излучаемое высокими чугунными факелами и доходившее до глубины пещерного коридора, осветило чернеющую тропинку, по которой они держали свой путь.

— Кажется, нам сюда, — уверенно сказал юноша.

От осознания неизбежности встречи с Сиенной его сердце будто бы перестало биться, превратившись в ледяную толстостенную глыбу. Ему хотелось скорее покончить с этим, настолько невыносим был холод в груди, настолько велик был страх. Бран сделал следующий шаг к тронной зале, из которой исходило темно-алое мерцание, но в этот момент сатир, до этого смиренно шагавший позади юноши, резко схватил его за рукав, сжав его руку своей крупной ладонью, и с тревогой в голосе сказал:

— Ты не можешь идти впереди.

— Что? — недоуменно переспросил Бран. — Почему это?

— Потому что я чувствую нечто необъяснимое. Возможно, перед тем как войти в туманный сон, Сиенна оставила здесь ловушки. В любом случае это небезопасно, — оглядев своими ярко-желтыми глазами узкий каменный коридор, заключил Одвал.

— И что ты предлагаешь? — пренебрежительно бросил Бран.

— Мы с девочкой пойдем впереди, чтобы ты не угодил в капкан.

— Но… — стал возражать юноша.

Ниса тут же перебила его, коротко кивнув Одвалу, и буквально по слогам отчеканила:

— Я согласна.

— Ниса, но ты не можешь…

— Бран, — отстраненно глядя на юношу, произнесла девочка, — позволь мне самой решать, что делать.

Она стала впереди юноши, преградив ему путь, смиренно зашагала в сторону просторной королевской залы, не обращая внимания на слегка опешившего друга. Бран с сатиром безмолвно следовали за ней.

Когда они все же вошли в пустынное помещение и его величественность и яркий свет пятном бросились в их лица, ослепив привыкшие к темноте глаза, Бран заметил, как Ниса побледнела, но