его к наградам и переводе в гвардию, 14 января 1841 года отправился в Петербург с надеждой на отставку. Там сообщили, что из списка награжденных его вычеркнули. Возвратясь на Кавказ, он всё еще надеялся своей храбростью заслужить желанную отставку. В середине мая ему была выдана подорожная в Темир-Хан-Шуру (Чечня). Однако по пути к месту назначения поэт заехал в Пятигорск, где получил разрешение остаться на непродолжительное лечение.

Приведя это подробное описание действий Лермонтова в Чеченской кампании, понимаешь причины офицерского ожесточения в дуэли. В бессмысленной Кавказской войне они почувствовали запах смерти, стали к ней равнодушны и привыкли убивать.

Дуэль М. Ю. Лермонтовас Н. С. Мартыновым состоялась во вторник 15 июля 1841 года. Поэт был убит выстрелом в грудь навылет. Многие обстоятельства этого трагического события остаются неясными, поскольку показания очевидцев – самого Мартынова и секундантов М. Глебова и А. Васильчикова – давались на следствии, когда участники дуэли, вопреки истине, старались приуменьшить собственную вину. Ссыльные А. Столыпин и С. Трубецкой, утаив свое присутствие, избежали строгого наказания. Не буду здесь останавливаться на обстоятельствах, приведших к дуэли. Они достаточно освещены. Условия дуэли оказались очень тяжелыми. Друзья поэта до последней минуты были уверены, что дуэль закончится пустыми выстрелами, и что, обменявшись для соблюдения чести двумя пулями в воздух, противники подадут друг другу руки и поедут… ужинать. Поэтому не было ни врача, ни экипажа на случай рокового исхода.

Дуэль состоялась в 7 часов вечера. Секунданты отмерили 30 шагов и положили сходиться на 10 шагов каждому по команде. Лермонтов стоял неподвижно. Мартынов рассказывал своему сыну, что Лермонтов стоял в рейтузах и красной канаусовой рубашке, ел вишни, выплевывая косточки. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и с близкого расстояния выстрелил. Лермонтов упал, как будто его скосило. Пуля попала в сердце в тот момент, когда он поднял руку вверх и выстрелил в воздух.

Причины произошедшего нужно искать в самом Мартынове, которого презирал Лермонтов. Будучи на год младше поэта, Николай Соломонович учился вместе с ним Школе юнкеров. Выпущен в декабре 1835 году корнетом в кавалергардский полк, где тогда же служил Ж. Дантес. Лермонтов бывал в доме родителей Мартынова и, по-видимому, приударял за его сестрой – Натальей, которой даже посвятил стихотворение. Недалекий Мартынов любил пооригинальничать, порисоваться, обратить на себя внимание. Не отличившийся в боях особой удалью или храбростью, решив, что военная служба не для него, так как на Кавказе она сопряжена с опасностью, он в чине майора, в феврале 1841 года ушел в отставку и поселился в Пятигорске. Желая казаться лихим чеченом-джигитом, он брил голову, наряжался в какие-то необыкновенные черкески и бешметы, засучивал рукава, привешивал к боку огромнейший кинжал и принимал смелые, вызывающие насмешки, позы. Временами «напускал на себя байронизм» и ходил мрачный, молчаливый, в нахлобученной шапке. На приехавших «на воды» дам он оказывал неотразимое впечатление, и этим нажил себе немало завистников и недоброжелателей. Лермонтов с юности подметил слабости «Мартышки» – так называл своего приятеля – и сделал его излюбленной мишенью для своих язвительных шуток и насмешек. Особенно нравилось ему ставить Мартынова в смешное положение перед дамами, к обществу которых оба они были неравнодушны. Сохранилось даже несколько карикатурных рисунков. Мартынов, иногда бездарно кропавший стишки и прозу, испытывал зависть к поэту, прекрасно понимая, что он является прототипом Грушницкого. Это подтверждается слабой поэмой «Герзель-аул», в которой Мартынов, подражая Лермонтову, полемизирует с ним.

Друзьям, по существующим неписаным правилам участников дуэли, нельзя было оправдывать убитого поэта. Только спустя 20 лет были опубликованы подробные правдивые воспоминания.

Большие трудности начались при захоронении. Духовенство не решалось предать тело земле по христианскому обряду без разрешения властей. По существующим правилам, установленным Николаем І, погибший на дуэли приравнивался к самоубийцам, которым отпевание не полагалось. 17 июля в конце дня состоялись похороны при стечении всего Пятигорска, однако отпевания не было и в церковь гроб не был допущен: «Офицеры несли прах любимого ими товарища до могилы, а слезы множества сопровождающих выразили потерю общую, незаменимую». Только через 9 месяцев по просьбе бабушки Е. Арсеньевой гроб с телом был перевезен в Тарханы и погребен в фамильном склепе.

Один из командиров Лермонтова, определивший его в Чеченский отряд, Павел Граббе, узнав о гибели, сказал: «Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом – десять пошляков преследуют его до смерти».

Военно-судное дело о дуэли закончилось тем, что Мартынов, Глебов и князь Васильчиков были признаны виновными и приговорены все трое к лишению чинов и прав состояния. Следователей очень интересовали причины, побудившие Мартынова стрелять в упор в поднявшего вверх руку с пистолетом человека. Но вмешательство Николая І (дело поступило к нему 3 января 1842 года) привело к неоправданно мягкому приговору: «Майора Мартынова посадить в Киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию. Титулярного советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить, первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной тяжелой раны».

История распорядилась так – Мартынов проходил покаяние там, где крестили поэта – в Киево-Печерской Лавре. По рассказам, Лермонтов родился слабым ребенком, и его бабушка Елизавета Алексеевна, урожденная Столыпина, дала обет для укрепления здоровья крестить его в Киевских святынях, что и было произведено в 1817 году, после смерти ее дочери, оставившей сына на попечение матери.

После того, как Мартынов выдержал военный арест, Киевская духовная консистория назначила ему 15 лет церковного покаяния. Недовольный решением этого судебного ведомства епархии, Мартынов подал прошение императору через священный синод о смягчении приговора и дозволения во время церковного покаяния иметь жительство там, куда потребуют его домашние обстоятельства. Этот негодяй пишет из Киева: «Не имея средства доказать положительно, что убийство было неумышленное, я могу однако же представить некоторые обстоятельства из самого дела, сообразуясь с которыми и последовало столь милостивое решение Вашего Величества. По следствию оказалось, что я был вынужден стреляться вызовом моего противника, что уже на месте происшествия выжидал несколько времени его выстрела, стоя на барьере, и, наконец, что в самую минуту его смерти был возле него, стараясь подать ему помощь, но, видя бесполезность моих усилий, простился с ним, как должно христианину. Взяв во внимание всё вышеизложенные мною обстоятельства, я всеподданнейше прошу, дабы повелено было истребовать означенное дело из Киевской духовной консистории и рассмотреть его, и сколько возможно облегчить мою участь».

Синод в 1843 году сократил срок покаяния до пяти лет, которое он должен быть проходить у настоятеля киевской церкви отца Панова. Мартынов должен был за месяц отвесить 3 тысячи поклонов. Вот сколько стоила смерть