Первым опомнился Андрей. Он захлопнул крышку красного футляра и попытался вытолкнуть трупы наружу, в коридор, чтобы освободить выход. И в этот момент подземелье сотряс сильнейший взрыв. Стены и потолок заходили ходуном. Инстинктивно Андрей вытолкнул в коридор ошеломлённого Виктора и, схватив за руку Агриппину, повлек её прочь, подальше от тайной комнаты. Думать было некогда. Оттуда, где только что прогремел взрыв, нарастая, доносился новый звук, не похожий на прежние, который накатывал, приближался куда быстрее, чем звук шагов бегущего человека – быстрее движется только взрывная волна. А под ногами уже захлюпала вода – догадка, молниеносно пришедшая ему в голову, подтверждалась!.. Увлекая за собой Агриппину и Виктора, он изо всех сил бежал по коридору, – скорее, предчувствуя, нежели понимая, что следом за ними, сметая все на своем пути, несётся поток воды, смешанной с грязью, обломками досок и камней, – несётся их смерть. Они убегали от потока, в неосознанной надежде отыскать другой выход, в надежде спастись.

А вода уже нагнала их, хлестала, кружила, стараясь сбить с ног, захлестнуть с головой. Прогремевший взрыв разрушил перемычку между подземельем и озером. Водяная фантасмагория внезапно стала реальностью, и в этой реальности Андрей вдруг увидел крутящийся на гребне потока изуродованный труп Гриши и ещё чей-то, вероятно, подручного Фридриха, того, что истошно кричал после первого взрыва.

Волна накатывала за волной, и сопротивляться им, передвигаться в вертикальном положении с каждой минутой становилось труднее. Андрей потерял из виду Виктора, он искал его глазами и не находил; крепко держа Агриппину, он помогал ей устоять на ногах.

Но вот им навстречу ринулся обратный поток – вероятно, набравшая скорость вода наткнулась где-то на глухую стену и, отражённая этой преградой, отскочила, как теннисный мяч от бетонного ограждения. Как ни странно, фонарик продолжал гореть, и Андрей попытался отыскать глазами Виктора – но увидел только изуродованный труп Гриши: тело юрода-взрывника находилось в точке, где сшибались встречные потоки, образуя водоворот, и Гриша вертелся, как гуттаперчивая кукла, – и мёртвый, он танцевал брейк. Сбитые с ног этим обратным потоком, Андрей с Агриппиной отчаянно барахтались в воде, стараясь оставаться на поверхности, изо всех сил борясь за жизнь. В кромешной темноте течение несло их неизвестно куда, крутя и болтая, как щепки, норовя шибануть о стену, приложить по темени острым булыжником или обломком дерева. Уровень воды продолжал подниматься. Вот он уже почти достиг потолка тоннеля, казалось, всё кончено, – но Андрей, напрягая последние силы, удерживал над водой голову Агриппины. А потом вода сомкнулась над их головами…

Неужели конец?.. Вот так просто?! Промелькнуло у него в мозгу. Задержав дыхание, он отдался потоку, не отпуская руку девушки, намертво вцепившись в её запястье. Она тоже больше не сопротивлялась. И вдруг Андрей почувствовал, что течение замедлилось и теперь их подхватила какая-то другая сила, и тащит, тащит с возрастающим ускорением. В глазах у него темнело, он с трудом удерживался, чтобы судорожно не вдохнуть в себя воду – тогда смерть неминуема. И в эти самые последние мгновения, перед тем как его разум окончательно погас, он вдруг ощутил себя пробкой, вылетающей из бутылки с шампанским, – и судорожно, со всхлипом вдохнул воздух, и задышал, упиваясь этой возможностью, до предела наполняя легкие кислородом, приходя в себя. Агриппина!! Она была с ним рядом, на поверхности озера, и так же судорожно, отчаянно вбирала ртом воздух – он так и не отпустил её руку, словно они теперь навсегда были спаяны одной цепью.

Они вынырнули на поверхность озера всего в десятке метров от берега, и Андрей устремился к нему, увлекая за собой девушку. Он плыл из последних сил, одной рукой грёб сам, другой – поддерживал Агриппину. Но берег, казалось, не приближался. И тогда силы окончательно его покинули. Он стал погружаться в воду – и вдруг ноги его нащупали долгожданное дно. Задыхаясь, на четвереньках, они выползли из воды и, обессиленные, растянулись на траве. Агриппина жива – подумал Андрей и отключился.

Он пришёл в себя оттого, что его били по щекам. Открыл глаза – и увидел мокрое лицо склонившейся над ним девушки.

– Все, хватит! – сказал он, поймав её руку, занесенную для очередной пощечины. – Я в порядке.

Потом они сидели спина к спине, мокрые, продрогшие, стуча зубами от холода и пережитого стресса. И когда через несколько минут сначала услышали равномерно повторяющиеся всплески, а затем увидели плывущую к берегу человеческую фигуру, в которой узнали Виктора, их это не удивило и даже не обрадовало – после перенесенного стресса не осталось никаких эмоций.

Похоже, Виктору повезло больше, то ли он вообще не сопротивлялся потоку воды, то ли его вынесло на поверхность озера быстрее, но ему явно удалось сберечь силы. Выбравшись на берег, он по-собачьи встряхнулся и молча уселся рядом с ними. Отдохнул несколько минут и принялся собирать хворост для костра. На их счастье, во внутреннем кармане куртки у Андрея нашлась зажигалка в рабочем состоянии – и вскоре пламя уже весело играло на берегу, его языки лизали темноту ночи.

Выжали одежду и, набросив куртки, придвинулись к огню, держа над пламенем костра штаны и футболки, от которых поднимался пар. Можно было отогреться и даже обсудить происшедшее. Понемногу каждый из них приходил в себя.

– Слушай, Андреас, – вдруг встрепенулся Виктор, поеживаясь на ветру и придвигаясь ближе к огню, так что языки пламени лизнули его брюки. – А Кинжал-то где? Ты его держал в руках, когда началось это… наводнение…

– Ну, держал, – флегматично подтвердил Андрей.

– А дальше?

– Не знаю… Не помню… Когда это началось, я сразу схватил за руку Агриппину. А Кинжал… Да, бог с ним, с Кинжалом – главное, живы остались!

Виктор только вздохнул и тут же вскрикнул, выхватывая из костра уже тлеющие брюки. Андрей натянул подсохшую футболку и, собравшись теперь подсушить мокрые брюки, машинально опустил руку в карман. Да так и замер – рука нащупала что-то твёрдое и массивное. Он с трудом извлёк из кармана красный футляр и с изумлением уставился на него.

– Ума не приложу, когда я его туда сунул!.. – Он с удивлением переводил взгляд с футляра на карман и обратно. – Футляр большой – карман маленький, он в принципе не мог там поместиться… Может, ткань намокла и растянулась?

– Какая разница, – махнул рукой Виктор. – Вот она, наша реликвия, – целёхонька! – И мудро добавил: – Ты, Андреас, пытаешься найти рациональное объяснение там, где этого делать не следует.

– Ну возможно, возможно, – скептически отозвался Андрей. – А дощечка с рунами где? В машине осталась?

– А вот и нет! – И Агриппина ловким жестом фокусника извлекла дощечку из внутреннего кармана своей курточки. – Сама не знаю, зачем взяла…

Как завороженные, они смотрели на дощечку. Отблески пламени упали на её поверхность, высветив древние руны. Андрея внезапно охватило глубокое чувство, похожее на священный трепет. Виктор, казалось, был взволнован не меньше, он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, унять сердцебиение – но бесполезно.