– Это в прошлом. Я больше пяти лет император, мои позиции крепки, народ примет мое решение.

– Кто-то примет, а кто-то увидит для себя шанс улучшить свои позиции, – заметил Сенека. – Как я уже сказал, у Августа много наследников.

Не просто много, а слишком много. Август был блестящим государственным деятелем, он подарил не приемлющему царское единовластие Риму царя, просто назвав его принцепсом – первым из граждан. Но так как монархия отрицалась, исключалось и престолонаследие. Вместо этого трон переходил к самому умному манипулятору с правильной родословной – чем успешно воспользовалась моя мать. Все это означало, что внутри определенного круга людей сосредоточено слишком много претендентов на трон. К тому же в благородных семьях были популярны браки между родственниками, что только усиливало соперничество, и в разных поколениях этих кланов число наследников самого Августа, его сестры Октавии или супруги Ливии только росло. За ними приходилось постоянно приглядывать и быть готовым к тому, что кто-то предпримет угрожающие моему статусу шаги. Многих уничтожили, как честными, так и грязными методами. Статус наследника – довольно опасный.

– Я не могу быть прикован к ней навечно! Мне всего двадцать два года! Если суждено прожить столько же, сколько прожил Тиберий, получается, этот фальшивый брак продлится еще шестьдесят лет.

Бурр кашлянул и почесал горло.

– Думаю, к этому можно притерпеться. Заведи любовницу на свой вкус или даже несколько.

– Мне не нужна любовница, я хочу, чтобы у меня была жена. Хочу законного наследника, а не какого-то побочного ребенка от любовницы. Октавия не может подарить мне ребенка – она бесплодна.

Правда, должен признать, возможностей доказать обратное у нее было совсем немного.

– Тебя с отрочества преследуют, я бы сказал, глупые и романтические мысли, – нахмурился Сенека. – Пока все обходилось для тебя без потерь, твое пение на ювеналиях тебе никак не навредило…

О каком вреде он говорит? Да я после того выступления словно заново родился!

– …но это – другое. Октавия популярна в народе, и развод с ней плохо скажется на твоей репутации.

– Люди ничего о ней не знают. Она для них – ноль, пустое место.

– Тем проще им заполнять эту пустоту на свое усмотрение. Так уж заведено: то, что люди домысливают, перевешивает то, что происходит в реальности. – Сенека тяжело вздохнул. – Я устал и хотел бы, чтобы ты позволил мне уйти в отставку. Я много лет служил Риму и оставшееся мне время хочу провести в уединении, просто в тиши предаваться раздумьям.

Он действительно постарел и даже как будто скукожился.

– Понимаю, но не готов отпустить тебя, – сказал я. – Мне все еще нужны твои мудрые советы.

– Но ты им не следуешь, – констатировал Сенека.

* * *

Мы продолжали встречаться, дни становились все теплее, я начал всерьез задумываться о разводе, не сомневаясь в том, что оба старых советника со временем примут мою сторону. Для начала, чтобы проверить реакцию людей, я запустил слух, будто наш развод уже официально оформлен.

Надежды Сенеки на уход в отставку на время увяли – они с Бурром переключили все внимание на проблемы за границами Рима, а именно на Британию, Армению, Иудею.

Я взял за правило собирать всю доступную информацию о Британии, изучал хранящиеся в архиве донесения, внимательно перечитывал все поступающие донесения и опрашивал военачальников. Так же как и в судебных разбирательствах, в которых я должен был принимать участие, в этом деле я, прежде чем с кем-либо советоваться, хотел самостоятельно изучить все в мельчайших подробностях.

Считалось, что Юлий Цезарь завоевал Британию больше сотни лет назад, но на самом деле он просто высадился на этот остров и провел что-то вроде войсковой разведки. Калигула планировал вторжение, которое так и не случилось. И только генералы Клавдия наконец смогли переместить свои войска через пролив и застолбить территорию, которая занимала южную треть острова. На этих землях жили племена фермеров и скотоводов; они использовали запряженные лошадьми повозки, делали украшения, у них была своя аристократия и система правления, но при всем этом они оставались варварами. Одиннадцать племен покорились Риму, их правители присягнули на верность императору. Своей военной ставкой мы сделали Камулодун. Также на месте первой переправы через реку Темзу был основан Лондиниум, а к северу от него располагался Веруламий. Вышедшие в отставку солдаты оседали в Камулодуне, и вскоре в этом городе появились блага римской цивилизации – театр, форум и великолепный храм в честь Клавдия. Мы ежегодно назначали двух бриттов служить в храме в качестве священников. В Галлии именно таким методом мы приучили местных священнослужителей к римской культуре.

Племен было много, но все они находились под юрисдикцией трех главных: иценов и регнов на востоке Британии и бригантов за границами наших территорий на севере.

У нас там базировались четыре легиона: Четырнадцатый Парный, Второй Августов, Девятый Испанский и Двадцатый Победоносный Валериев. Обстановка оставалась спокойной, если не считать местных сектантов-друидов, которые были крайне враждебно к нам настроены. Их цитаделью был остров Мона к северо-западу от Уэльса.

Вот что я прочитал в одном из архивных донесений: «Друиды поклоняются своим богам в рощах, там же их жрецы совершают человеческие жертвоприношения. Укладывают жертв на алтарь, вспарывают им животы, гадают на внутренностях и тщательно их изучают. Они грабят и собирают подати с живущих на окраинах острова, пользуются магией и, кроме того, являются законодателями и судьями для других племен. Знатные семьи посылают к ним на обучение своих сыновей. Последователи друидов совершают паломничества на их священный остров из самой Галлии. Они дают убежище недовольным властью».

Меня передернуло. Эти друиды оставались главным источником сопротивления империи. Август запретил их религию для граждан Рима, затем Клавдий запретил ее повсеместно и для всех, вне зависимости от подданства. Но друиды все еще были реальной силой в Британии.

В итоге я приказал нашему наместнику Гаю Светонию Паулину отправиться на Мону и уничтожить друидов всех до единого. Весной, как только подсохли дороги, он повел Четырнадцатый легион на запад, и теперь мы ждали от него вестей. В другом регионе, на юго-востоке, надо было разбираться с неприятной ситуацией вокруг смерти правителя иценов Прасутага и его недействительного завещания. Предполагалось, что агенты нашего прокуратора Ката Дециана доставят недобрые новости, вернут титул в Рим и урегулируют все вопросы с семьей умершего.

Оглядываясь назад, я думаю, что мы могли бы дать немного независимости Боудикке, вместо того чтобы так внезапно прекращать ее правление. Вдова Прасутага была вполне договороспособной, но у нас наметились проблемы с еще одной британской вдовой, Картимандуей из