– Мечтаниями. Чем еще я могу заниматься?

– Что за мечтания?

Бернс пожал плечами. Палмер поймал это движение в зеркале и мгновение смотрел не на свое отражение, а на Бернса.

– Что-нибудь конкретное?

– Некоторые местные ребята могут быть нам полезны – юристы в основном. Я разъяснил им, что для их клиентов, которым нужны займы, сберегательные банки не могут сделать ни черта. Только коммерческие банки могут им помочь.

– Ты давал какие-нибудь обязательства?

– Насчет голосования? Слишком рано.

– Я имею в виду займы.

– Насчет займов? Я? – Бернс повернул руки ладонями вверх. Сложил их и прижал к груди.– За кого ты меня принимаешь – за дурака какого-нибудь, что ли?

– Просто спросил.

– Вуди!..– И опять слово, казалось, повисло над их головами.– Вуди, деточка,– продолжал Бернс,– ты, ей-богу, злишься на меня. Признайся.

Палмер скорчил зеркалу гримасу, сердясь на себя за то, что не сдержался и продемонстрировал Бернсу свое недоверие. Прежде чем ответить, он старательно завязал галстук.– Мак,– начал он,– я полностью доверяю твоему благоразумию. Я доверяю твоим суждениям, твоей политической проницательности, твоей преданности, твоей энергии. Единственная вещь, которой я не доверяю,– это твоей способности быть банкиром. Как банкир ты никуда не годился бы. Вот почему, когда ты сказал, что ведешь переговоры о деловых займах, я действительно удивился. Улыбка расколола узкое лицо Бернса, его тонкая нижняя губа оттопырилась от удовольствия.

– Я не банкир, нет. Верь мне, деточка, я это знаю. Но я и не дурак. Финансовые детали я оставляю тебе.

Палмер повернулся и посмотрел на него в упор.

– Поэтому я здесь? Чтобы говорить о займах?

Длинные худые руки Бернса рванулись к Палмеру ладонями вверх в красноречивом жесте отрицания.

– Никогда, Вуди, дорогой, я не поставлю тебя в такое положение. Подумай, кто поверил бы намекам Мака Бернса на займы? Но когда Мак Бернс и Вуди Палмер толкаются по Олбани вдвоем, тогда уже верят. Намеки могут так и не стать делом никогда, даже через миллионы лет, но им верят. Так я и сказал тебе, Вуди, я занимался мечтаниями.

– Как я и сказал тебе, Мак, именно поэтому ты никогда не станешь банкиром.

Бернс некоторое время молчал.

– Спасибо,– произнес он наконец.

– Ты не должен считать это комплиментом.

– Не за это. За исправление моей грамматической ошибки.

– Какой ошибки?

– Не притворяйся, Вуди. Я сказал: «Так я и сказал», ты поправил: «Как я и сказал». Как я и сказал, Вуди, я не дурак. И спасибо за намек.

– У меня этого и в мыслях не было. А теперь, кто на кого сердится?

Желтовато-карие глаза Бернса глядели невозмутимо, почти равнодушно. Потом в них появилась усмешка.

– Прости, старик,– сказал он,– Когда я буду знать тебя лучше, я объясню, что происходит со мной от подобных вещей,– он постучал себя в грудь.– Внутри.

Палмер разгладил галстук вдоль пуговиц рубашки и, придерживая его рукой, приколол изнутри булавкой с белым шариком на конце. Неожиданно ему пришло в голову: что, если бы не Вирджиния, а Бернс нашел булавку, которую он уронил тогда в его квартире? Он тряхнул головой, как бы переводя свои мысли на главный путь.

– Тем не менее у меня есть кое-какие сведения для тебя,– сказал он.

Выражение полного безразличия снова появилось на лице Бернса.

– Да? – Слово прозвучало плоско, без малейшей окраски.

– Биржевые сведения. Хочешь?

Бернс усмехнулся:

– В любое время, лапочка.

– Они, наверно, покажутся тебе забавными,– начал Палмер.– Может быть, «забавными» не то слово. Банальными. Я говорю об акциях ЮБТК.

Бернс рассмеялся:

– Вот это новость. Они поднимаются уже в течение месяцев.

– Но медленно.

– Ты предсказываешь большой скачок?

– Когда он начнется, акции ЮБТК за два дня поднимутся на 10 пунктов.

Брови Бернса медленно сдвинулись:

– Почему?

– Никаких комментариев. Просто сведения.

– Хорошо. Когда?

– Это – единственное, чего я не могу сказать определенно.

– Забавно, что ты не знаешь.

– Если бы я сам каким-то образом готовил этот скачок,– объяснил Палмер,– тогда я мог бы сообщить тебе «когда». Но от меня это не зависит. И ни от кого в ЮБТК.

Бернс подался в кресле вперед.

– Тогда от кого же?

Палмер пожал плечами. Он взял свой стакан, сел в кресло, через кровать от Бернса.

– За неизвестного благодетеля. Бернс автоматически поднял свой стакан, но выпить забыл.– Вуди, деточка, не разыгрывай меня. Откуда ты взял все это?

Палмер медленно выпил и, открыв чемодан, вытащил оттуда несколько папок.

– Списки сделок,– сказал он.– Начиная с 30 октября. Кто продавал. Кто покупал. Все здесь.

Бернс встал и медленно, широко обошел кровать. Палмер следил за ним. Бернс избрал самый длинный путь, видимо, стараясь не выдать своего неожиданного интереса к спискам.– Что же там такое? – спросил он.

– Кто продавал, кто покупал.

– Ну-ну. Но что это тебе говорит?

– Ничего.

– Совсем?

– Абсолютно ничего.

Бернс склонил голову набок.

– Ты разыгрываешь меня, Вуди?

– Он вернулся к своему креслу и опустился в него. Палмер заметил, что списки перестали его интересовать.

– У нас есть время для разговора? – спросил Палмер.

– Пять-десять минут.

– Ты помнишь большую битву, когда Роберт Р. Янг захватил контроль над «Нью-Йорк Сентрал?»

– Конечно. Кто не помнит?

– Мой отец был довольно-таки крупным акционером, частным, а не как представитель банка. Будучи преданным администрации Уайта, он был абсолютно уверен, что Янг не сможет забрать у них «Сентрал». Когда началась большая открытая баталия, он следил за каждым ударом, и, даже когда она закончилась победой Янга, мой отец все еще не мог этому поверить.

– Но это было, в самом деле, удивительно.

– Несмотря на весь свой опыт, отец не имел представления, как в наши дни достигается победа в битве на высшем уровне, за руководство. Он думал, что шум и драка свидетельствовали лишь о крупной заявке Янга на покупку акций.

– А разве было не так? – спросил Бернс.

Палмер улыбнулся, потягивая напиток.