Я плечом к стене прислонилась, руки на груди сложила, наблюдая за тем, как сестра прихорашивается перед зеркалом. Всё-таки она себя любила. Она собой любовалась, в любой ситуации, например, как сейчас. А вот я не такая.

— Лада, — позвала я.

Она голову повернула, вопросительно вздёрнула бровь. А я шёпотом сказала то, о чём даже Рома ещё не знал:

— У меня будут близнецы.

Мы с сестрой замерли друг перед другом, кажется, даже она разволновалась. Всего на секунду, но я видела тень волнения, проскользнувшую в её глазах. Но потом она улыбнулась, и именно эта улыбка показалась мне самой настоящей за все годы нашего с ней знакомства.

А Лада улыбнулась и уверенно проговорила:

— Ты справишься.

А потом быстро поцеловала меня в щёку, сделала ручкой, как кинозвезда с телеэкрана, и вышла за дверь.

— Ушла? — Ромка пил чай, намеренно громко и зло прихлёбывая.

Я к кухонному окну подошла, смотрела, как Лада выходит из подъезда и садится в ожидавшую её машину. В машину её усаживал Денис. Да, от этого точно не сбежишь. Этот всё проконтролирует и за пределы области в нужный час выпроводит.

Я повернулась, на мужа посмотрела.

— Рома, перестань так злиться. Она ушла.

— О чём ты с ней так долго разговаривала? — вышел он из себя. — Выгнать надо было взашей! А ты её ещё чаем поила!

— Рома, это моя сестра.

— Видали мы таких сестёр.

— Прекрати. Лада не станет частым гостем. Она птица залётная.

— Кольцо привезла?

Я вздохнула, развела руками.

— Нет. Сказала, что это ей на чёрный день.

— Приблизить его, что ли?

Я мужу кулаком погрозила.

— Только попробуй.

Роман Евгеньевич пыхтел от недовольства, и стало понятно, что нужно выводить его из этого состояния. Я к нему подошла, по волосам погладила, потом наклонилась и на ухо сообщила ему свою новость. Узнала ещё утром, от врача, но решила сообщить вечером, с глазу на глаз, а не по телефону. Но Лада несколько спутала мне планы.

Ромка замер, выслушал, осознал, потом на меня взглянул с искренним изумлением.

— Да? Врач сказал?

— Врач сказал, — подтвердила я с улыбкой. — Так что, прекращай дуться. У нас теперь в два раза больше забот.

— Это точно, — пробормотал Рома. В затылке почесал.

В тот момент я этому особого значения не придала. Была занята мыслями о сестре, переживала наш с ней откровенный разговор, и то, что муж весь вечер молчит, меня не смутило. Я решила, что он тоже до сих пор не может успокоиться, вспоминая появление Лады. Конечно, ей не стоило снова притворяться мной, тем более надевать мою одежду. Этого Роман Евгеньевич точно никогда не простит, и вечно будет подозревать Ладу в кознях и всяческих неблаговидных умыслах. Но когда это Лада думала о последствиях, правда?

Но среди ночи я проснулась, сама не понимаю от чего, будто толкнул кто-то. Пару минут в темноту потаращилась, на спину перевернулась, и вот тогда поняла, что Рома не спит. Сидит, привалившись к спинке кровати, сложив руки на груди, и смотрит то ли в стену напротив, то ли просто в темноту. Я, признаться, здорово перепугалась. Поначалу решила, что мне кажется, к дыханию его прислушивалась, но, знаете, в такой позе, полусидя, люди не спят. И руки на груди при этом не складывают. Поэтому я для начала шёпотом проговорила:

— Рома, что случилось?

Он голову повернул, посмотрел на меня, после чего попросил:

— Липа, спи.

Вот какое тут спи? Я на локте приподнялась, на часы посмотрела. Час ночи. Повернулась к мужу, и уже всерьёз поинтересовалась:

— А ты почему не спишь?

— Я думаю.

— О Господи, — то ли разозлилась, то ли расстроилась я. Хотела включить ночную лампу, но передумала. При свете наш с ним разговор грозил затянуться до утра. — Ты о Ладе? Она уедет, в городе не появится…

— Плевал я на твою сестру. Мне больше думать не о ком, что ли?

— А что тогда?

Ромка вдруг вздохнул, обречённо так.

— Липа, сразу двое детей. Как мы будем жить?

Я нахмурилась.

— В каком смысле? Обычно будем жить. — Я тоже села, очень осторожно, вдруг поняла, что мне страшно спугнуть его даже движением. А особенно словом. Ромка не спит из-за того, что у нас будут близнецы? Этого я точно не ожидала. Никак. — Ты об этом думаешь?

— Конечно, я об этом думаю! — неожиданно вспылил он. — Я уже всю голову себе сломал!

— Ну, знаешь ли, уже ничего не изменишь, — проговорила я со злым сарказмом.

— Почему это? Просто надо всё как следует обдумать. Чем я и занимаюсь. А ты спи, тебе спать надо.

Я головой качнула.

— Я не понимаю, о чём ты думаешь? Да, детей двое, но не мы первые…

— Липа, я не знаю, кто там первый, а кто нет. Мне важны мои дети. И я думаю, как мы будем жить. Мы с одним ребёнком мебель переставляли, телевизор к родителям увезли. А их двое будет! — Роман Евгеньевич снова вздохнул, подбородок потёр. — Надо срочно что-то придумать.

Построить мы ничего не успеваем. Хотя, у меня есть знакомый… — Он обречённо махнул рукой.

— Нет, не успеем. Надо искать готовое. Как думаешь, квартиру или дом? Тебе как хочется?

Я молчала. Смотрела на мужа в темноте, чувствуя, как внутри раскручивается тугая пружина.

Надо же, я ведь успела всерьёз испугаться. Решила, что моего Романа Евгеньевича перспектива стать отцом сразу двоих детей испугала. А он не спит, решает, как мы кроватки будем ставить.

— Мне кажется, дом, — продолжал он несколько лихорадочно. — Дети… им же надо гулять, бегать.

А квартира, ну что квартира? Четыре стены и балкон. Липа, я прав?

Я погладила любимого по плечу, потом поцеловала в щёку. И сказала:

— Я ложусь спать. А ты завтра мне расскажешь, что придумал, хорошо?

— Хорошо, — согласился он. — Спи. Ты только скажи: дом или квартира?

— Дом, — решила я, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. — Всё остальное реши сам.

Он одеялом меня укрыл, погладил. Потом вдруг с кровати встал.

— Мне позвонить надо. Такое дело отлагательства не терпит. — Рома меня поцеловал в щёку. — Нельзя терять времени. А ты спи, любимая.

У меня хороший муж. Только немного невыдержанный.

Мальчишки резвились в комнате и громко кричали. Они всегда громко кричали, от неуёмной энергии, доставшейся им от папы. Или от тёти по материнской линии, кто знает. Иногда складывалось ощущение, что у нас с Романом Евгеньевичем не двое четырёхлетних детей, а, по крайней мере, пятеро. Но знаете, когда вы являетесь их родителями, воспитываете их, любите и живёте, окутанные их энергией ежедневно, то в какой-то момент перестаёте удивляться и даже внимание обращать. Вот и мы с Романом Евгеньевичем, не смотря на гвалт за стеной, спокойно пили на кухне кофе, наслаждаясь относительно спокойным выходным утром. Ромка сидел в одних шортах, положив ноги на соседний стул, меня слушал, правда, вид имел не слишком довольный. А всё потому, что я ему про Ладу рассказывала. Та позвонила как раз вчера и попросила разрешения приехать, навестить родителей. Как-то так повелось за все прошедшие годы, что она просила у Ромочки на это разрешения. Тот великодушно разрешал, никогда не отказывал, но приставлял к моей сестре пару надсмотрщиков, и те контролировали каждый её шаг, так сказать, на нашей территории. Не скажу, что я из-за этого на мужа злилась, действия Ромы были оправданы, только дурак бы с этим не согласился, но всё равно это было как-то неловко. Пересекая границу Нижегородской области, Лада становилась, как птица в клетке.