маноре и обязал подписать стандартный контракт для таких, как он. Мужик с радостью согласился.

Впереди повозок в колонну по два стоят мои кирасиры одвуконь, баронет Нейде и братья Кедрики. Агро еще и мою Красотку в поводу держит. Не мне же ее вести? Не царское это дело, хе-хе.

Все собрались. В общем, получилось тридцать три человека, если считать вместе со мной. Из-за потерь взвод кирасир сократился до двадцати шести человек. Все проверено на несколько раз, ждем только Райсов. И они уже скоро должны выйти.

Намучавшийся в конюшне от малоподвижности Туман волнуется. Тяжело бу́хая подковами по мостовой, он непрерывно перебирает копытами и пытается встать на дыбы. Мне с трудом удается удерживать своего, соскучившегося по движению, жеребца на месте.

— Ну что, морды? Отлежали бока, поди́? Вон, какие рожи наели, щеки у некоторых в шлем не влезают, — громко обратился я к своим бойцам.

Кирасиры начали заинтересованно крутиться в седлах и переглядываться. Видимо высматривают, кто щеки наел. Мягко говоря, мои слова — преувеличение. Все, на самом деле, с моими бойцами в порядке. Но… армия, такая армия. Если не разбавлять повседневные тяготы шутками, служить гораздо сложнее.

— Вон, носы красные какие! Небось, винище заливали в себя кувшинами, а то и бочонками, — продолжил я «обвинять» своих бойцов.

— Нет-нет, господин, это от мороза! — выкрикнули из строя.

— Ага, «от мороза». Перегар тоже от мороза, наверное, — пробурчал я.

Бойцы громко заржали.

— Ну что, поросята, девок волинских хоть успели потискать? Или друг друга под одеялом щупали? — благодушно улыбнулся я.

— Га-га-га! Девок, господин! Они тут мяконькие! Га-га!

После этих слов Мабон залился краской, как помидор. Я же насторожился, когда обратил внимание, что его брат Агро корчит мне рожи, стараясь подать какой-то сигнал.

Элкмар Нейде и Матей ухмылялись во всю морду и смотрели куда-то мне за спину. Я немедленно обернулся. На крыльце харчевни, готовые к выезду, со своими вещами стояли Райсы.

У Бранки мило розовели от смущения щечки, а вот Круно еле сдерживался, чтобы не улыбнуться. Идрить его налево! Чего они так не вовремя вышли? Но я быстро взял себя в руки.

— Достопочтенные, прошу вас, размещайтесь вон там, — я указал на легко груженую повозку, заваленную волчьими шкурами.

Когда ставил задачу на покупку этой повозки, то убеждал себя, что таким образом беспокоюсь о своих будущих коммерческих партнерах. Но если быть честным самим с собой, я сделал это для Бранки.

Дождавшись, пока Райсы уложат свои вещи в повозку и разместятся сами, я наконец отдал команду на выдвижение:

— Слушай! В походную колонну по два! Прямо, шагом! Марш!

Когда немного отъехали от харчевни, послышалась команда командира взвода кирасир:

— Слушай! Песню, запе-вай!

И над домами столицы Варнии из луженых глоток моих кирасир взлетела песня:

Известен всем мой господин и смело я пою,

О том, что Шрам непобедим в застолье и в бою.

Никто не спорит ей-жи-ей, все знают — он таков,

Равно число его друзей числу его врагов.

Он ест и спит в седле коня, презрев жару и холод.

Не место гордым у огня, а смелым — под подолом.

Когда на битву Шрам идёт, то часто говорит:

— Кто ищет смерти — пусть умрёт, кто смел — тот победит!

припев:

Пусть погибают дураки и те, кто слаб рукой,

А сила этой вот руки пока ещё со мной!

Пусть смерть мою не воспоют в балладах менестрели,

Я побеждать хочу в бою, а умереть — в постели.

Когда совсем-уж стар и сед, меч не смогу поднять,

Домой, где не был долго я, пусть отвезут меня.

И будет радостно душе следить за малышом,

Который тянется уже за дедовским мечом.

(Переделка песни ландскнехтов).

А это что-то новенькое… В душе потеплело, а в глазах подозрительно защипало. Канальи, когда успели придумать? Надо будет премию им выписать за этот поход. Ведь реально, не просто было, особенно в Кроносе.

Ну, а сейчас еще обратный путь надо пройти и не сгинуть по дороге. Что, после попытки мятежа, творится во владениях Бедрича и Сиарис, я не знаю. Смогли они порядок за это время навести? Смогли привести к покорности своих вассалов и население? Поживем — увидим.

В дороге я много общался с Бранкой, это было приятное времяпровождение. Я осознал, что девушка, чем дальше — тем больше, мне нравится. Бранка Райс была проста в общении, разговаривала без какого-либо жеманства, но в то же время держалась с достоинством.

А еще, она абсолютно точно обладает чувством юмора, и значит — умна. Накопившийся за «первую жизнь» жизненный опыт позволил мне вывести для себя правило: умный человек может не обладать чувством юмора, но человек с чувством юмора всегда умен. Опровержений этому правилу я не встречал.

Также походные условия показали, что девушка, несмотря на всю свою внешнюю милоту, не была беспомощной. При необходимости Бранка могла многое сделать своими руками. И делала! Не кокетничая и не считая подобное унизительным для благородной девушки. Мне это очень понравилось.

Одновременно я занимался самокопанием. Пытался определиться с тем, что же я действительно чувствую в отношении этой девушки. Это точно не та женщина, которую можно нагнуть куртуазно, не выпуская из рук бокал «Бресси», потом вытереть агрегат о штору и уйти в закат.

Таких на королевском балу полно было, устанешь нагибать! Про таких когда-то говорил один советский юморист: береги честь смолоду, коль с детства не сберег, гы-гы.

Но Бранка — совсем другое дело. Если строить с ней отношения, то это будет серьезно. Она — девушка из той категории, к которой относится и Аннушка, моя до сих пор любимая жена, оставшаяся на Земле.

К этому же типу людей принадлежит и Ива, моя нынешняя гражданская жена. Такие разные женщины, но все три похожи тем, что мне относиться к ним несерьезно, без уважения, не получается.

Беата… Я в то время не успел до конца разобраться в своих чувствах. Тот восхитительный, но, к сожалению, короткий период жизни, когда мы любили друг друга… Я тогда ощущал себя словно в сказке, а Беата была моей феей. Простая служанка, да… Как и Ива сейчас.

А Абигейл? Она точно ни на кого из моих женщин не похожа. Истинная суккуба, в присутствии которой «основной инстинкт» начинает доминировать над всем остальным. Однако, представить ее женой для меня немыслимо. Но и на месте Арлет Неман, по моему мнению, она оказаться не может.

Нет, наверняка, на таком королевском приеме, который я посетил,