- Кажется, этих жертв тоже не хватит, - задумчивый взгляд замирает на мне и я тут же понимаю, что это значит. - Но хорошо, когда есть запасной вариант. Тот, кто умирал много-много раз. Да, любовь моя?

На мгновение в черных глазах мужчины мелькает что-то похожее на сожаление. И то явно не ко мне, а из-за того, что придется сломать такую отличную игрушку.

Пентаграмма разгорается все ярче. Сейчас уже невозможно остановить Ритуал, значит, жрец пойдет до конца. В адскую топку заклинания Призыва пойдут все и даже больше, чем все.

Похоже, в шестьдесят четвертый раз Арамору удастся отправить меня к богу Смерти. Точнее, позвать его сюда.

Но ничего приказать Арамор не успевает. Дверь вносит в помещение с таким грохотом, будто за ней взорвали тонну той взрывчатки, которую так любят использовать гномы-шахтеры.

В проходе стоит Дайрен. Злой и яростный, как дракон, у которого украли последний золотой. Стиснутые зубы, жесткое, даже какое-то хищное лицо Синие глаза мужчины безошибочно находят меня в толпе врагов.

Следом за герцогом, распушив хвост, влетает Арчик. Прижимается к земле и злобно шипит, сверкая зелеными глазами в полумраке.

Облегчение затапливает волнами, хочется одновременно рыдать, кричать и смеяться. Я все же не умру в одиночестве с ритуальным ножом в сердце. Он пришел за мной!

Но тут же сердце останавливается, а после начинает стучать, отдаваясь гулом в ушах. Здесь против него почти десяток противников! И… я.

Почему он один, фосс его побери?! Где все остальные?! Да хоть Рок с Ташей?!

- Мэлли… - он зовет меня одними губами, но я словно слышу его голос в ушах.

- Дар, - его имя удается выдохнуть с третьей попытки. Чувствую, как по щекам катятся горячие соленые слезы, беззвучно шепчу одними губами. - Уходи…

- Убей его!

Приказ Арамора меня почти не удивляет. Лишь начинают дрожать руки в попытке сопротивляться подчинению. Бесполезно. С моих пальцев срываются огненные стрелы.

Сражаться в тесной подземной пещере - это безумие. И мне остается лишь мысленно молить: “Пожалуйста, сделай что-нибудь! Ты же можешь, я знаю. Останови меня!”

Пока что все, на что меня хватает - это промахиваться. Отправлять заклинания косо-криво и как попало. Тут главное как с кристаллом Иланны, убедить саму себя, что это я так пытаюсь убить врага, например, обрушив на него потолок.

Но понятно, что долго это продолжаться не может. К тому же, все более яростно полыхает пентаграмма. Незавершенный Ритуал требует жертв, еще немного и магия выйдет из-под контроля.

- Учитель! - возмущенное восклицание Зига тонет в грохоте камней, в которые врезалось очередное ледяное копье. - Она же специально промахивается!

Арамор тоже это видит и тут же следует новый приказ.

- Заверши призыв, Амели. А этим я сам займусь.

Равнодушный приказ Арамора все равно застает врасплох. Ноги становятся деревянными, а холод ужаса растекается по позвоночнику.

Что мне делать? Что я вообще могу?.. А если призыв сработает? Если бог Смерти действительно появится в Тироне и уничтожит город. Из-за меня…

В голове вдруг мелькает мысль. Совершенно безумная. Как и все, что здесь происходит. Неточность приказа - прекрасная вещь. Я пользовалась этим во время учебы в Шаккарской Цитадели. Именно эти хитрости позже научили меня как обходить кристаллы Иланны.

Да, я обязана выполнить приказ и завершить призыв. Я это сделаю. Но мне не уточнили, кого именно нужно призвать.

Пока я делаю эти несколько шагов до пентаграммы, моя рука оказывается в поясной сумке. Все содержимое летит на пол, некоторые бутылочки разбиваются, а сверху в кучу стекла падает плюшевый мишка, тот самый от Венди, заставляя мучительно вдохнуть и сжать зубы и искать дальше.

Спустя мгновение я нащупываю среди склянок мел, которым сама не раз пользовалась, вычерчивая пентаграммы на заказах. Магия откликается охотно и живо, повторяет мои движения, заменяя одни символы на другие.

Арамор превращается в Арамит.

Заклинание срабатывает моментально. Для призыва этого демона магии более чем достаточно.

Вспышка ослепляет, заставляя прикрыть глаза. А когда получается их вновь открыть, в круге призыва оказывается мелкий демон первого круга. Арамит - смешной, похожий на шар, с такими же куцыми недокрыльями, которые едва держали его в воздухе. Он хлопает круглыми как плошки глазами, явно удивленный тем количеством магии, с помощью которой его призвали.

Этой силой можно было вызвать весь Седьмой круг демонов полным составом.

Я отпускаю демона обратно и Арамит исчезает, а пентаграмма начинает светлеть. Ее предназначение завершено.

- Ах ты, тварь! - я видела Арамора таким взбешенным. Почти тут же в ушах отдался еще один приказ. В этот раз последний. - Умри.

Первым на приказ Хозяина отзывается сердце. Замедляется, с каждым ударом стучит все реже, останавливая кровь. Следом прекращают функционировать легкие, с каждым вздохом это сделать сложнее.

Уже оседая на пол, я слышу грохот взрыва. Слышны крики, лязг оружия. Знакомые голоса Рока, Таши и Ратторна заполняют каменные своды пещеры. Кажется, в нашем полку прибыло.

Сознание то угасает, то вновь возвращается.

С трудом повернув голову вижу, как Ратторн яростно машет любимым ятаганом, оттесняя сразу двоих шакарцев. Впрочем, любимая жена ему не уступает, выбрав себе жертву покрупнее, но малоповортливую. Замечаю, как Рок сцепился с Зигмундом и вокруг магов трещат заклинания. И даже Арчик нашел себе какого-то бедолагу и, запрыгнув ему на плечи, яростно полосует его когтями.

Арамор и Дайрен просто стоят друг напротив друга как две статуи. Злые, напряженные, а после срываются в яростной битве.

В глазах вновь темнеет и когда я вновь прихожу в себя, где-то рядом раздается хруст. Чьи-то сапоги проходятся по осколкам склянок, выпавших из моей сумки. Мужская тень закрывает тусклый свет факела.

- Мэлли…

- Да-ар, - говорить сложно, воздуха в легких почти нет.

Он тут же торопливо опускается рядом со мной на колени.

Почему-то вдруг хочется пошутить, вроде того, что в шестьдесят четвертый раз Арамору все же удастся отправить меня на аудиенцию к богу Смерти. Раз уж он сам не явился в этот мир.

Хотя на самом деле я больше всего хочу сказать Дайрену, что люблю его. Люблю с того дня, как мы впервые встретились в Риверконе восемь лет назад.

Сказать, что больше всего на свете я бы хотела быть рядом с ним. Видеть его улыбку, чувствовать такой теплый аромат сандала и лаванды, ощущать его объятия. И, наконец, научить его резать кабачки, а не вон то, что он с ними делает. И даже,