– Твою мать! – заставил её обернуться громкий вскрик. Адлер Вайс, всё тот же всесильный бургомистр в очередном идеально сидящем костюме, летел к ней через весь цех, выставив вперёд пистолет. – А ну, бросила эту палку, маленькая мразь, и подняла руки! Чёртовы шлюхи…

Она не противилась, только судорожно сглотнула. Глухо брякнул отброшенный окровавленный прут. Отбиваться снова Лора не могла физически: нервная система перегорела, а от усталости и напряжения, смешанного с только сейчас осознанными ударами по голове, хотелось просто свернуться калачиком и уснуть. Она безоружно подняла вверх ладони, не преминув добавить:

– Такая же шлюха, как твоя жена, так долго пытавшаяся сдать тебя полиции? – невинное замечание, пришедшее на ум довольно неожиданно – наверное, пережитый стресс здорово встряхнул мозги, заработавшие в правильную сторону. Конверт, духи. Флешка – не случайность и не ошибка.

– Одди слишком тупа для такого, зато ты… Сюда подошла! – рявкнул Вайс, явно не собираясь приближаться к ней сам.

И тут где-то в темноте послышалась чёткая команда тем учительским тоном, который невозможно не узнать:

– Фас!

Стремительной вспышкой вылетела наперерез Вайсу профессионально обученная овчарка, в прыжке смыкая пасть на руке с пистолетом. Новый крик эхом разошёлся по заводу, рассыпался по бетонным стенам вместе с отчаянным выстрелом. Максу удалось изменить направление пули, и она полетела в потолок.

– Рик, – облегчённо выдохнула Лора, когда тот вышел следом за псом, держа перед собой «Вальтер». Но он и не посмотрел на неё, и пока под глухое собачье рычание и вопль Вайс пытался освободиться от натравленного на него Макса, Рик выстрелил. Чётко в грудь, прошивая этот дорогущий костюм дырами.

– Хватит, – скомандовал он псу, и тот тут же выпустил руку оседающего на пол бургомистра. Но холодная решимость в его глазах нисколько не угасала – она была абсолютной ровней той, что минуту назад жгла саму Лору. С тихим благоговейным одобрением она смотрела, как Рик толкнул Вайса на линию конвейера и пинком ударил по рычагу.

Адлер панически задёргался в предсмертных судорогах, когда дорожка для мяса пришла в движение и понесла его вперёд. Лора не мигая смотрела на застывшую фигуру Рика, который всё ещё не мог опустить пистолет, будто боялся, что в последний миг жертва сумеет вырваться даже с учётом пуль в груди. Тихо заскулил Макс, прижимая морду к полу.

Тело Вайса дошло до края конвейера и упало вниз, и чавкающие, режущие звуки замолотившей мясорубки разнеслись гулом по запущенному цеху производства колбас.

– Чёрт, – потрясённо ахнула Лора, но моментально осознала, что это самое справедливое возмездие, какое ей доводилось видеть. Был ли ублюдок ещё жив, когда огромные ножи принялись перемалывать его в фарш – вопрос, на который уже никто не ответит.

Рик снова дёрнул рычаг, и воцарилась гнетущая тишина. Осознание пришло не сразу, и если Лора смогла начать несмелые шаги вперёд, то застывший силуэт в куртке цвета хаки никак не приходил в движение. Рик слепо смотрел на конвейер, будто не мог поверить, что только что сделал. Освободил их всех. Освободил весь город от власти безумного короля. И только так виделось для неё случившееся.

– Рик? – несмело позвала Лора, осторожно коснувшись его сведённого в камень плеча. Он дёрнулся, словно просыпаясь, и с тихим вздохом обернулся, лишь сейчас опуская руку с пистолетом.

– Как ты? – хрипло спросил он, ловя её взгляд – сейчас это было безумно нужно, она видела в тёмном дёгте его радужки, на каком краю он балансировал. Между сумасшествием и пониманием. Между справедливостью и законностью, где он сделал свой выбор, и назад нет дороги.

– Я жива, – обняв его и положив голову ему на плечо, Лора дождалась, пока его руки не заключат её в кокон безопасности, такой родной и пахнущей табаком. – Мы живы.

Её вёз хмурый, неразговорчивый патрульный на служебной машине, и уговорить его сменить адрес места назначения оказалось непросто. Но проверить внезапную теорию, родившуюся на краю жизни и смерти, было необходимо. С Риком делиться такими соображениями Лора не спешила: у него и так хватало забот, пока объяснял федеральной полиции, что с его стороны не было превышения полномочий, а с её – самообороны. Самое интересное, что никто не видел Беккера, а значит, препятствий для закона не будет. Карточный домик рухнул, и кто не успел убежать из-под обломков, тот остался под ними погребён.

Попытку отправить её домой из гудящего как разворошённый улей комиссариата Лора оценила. Слишком много там царило суеты, забиты все камеры и уже велись допросы и клерков, что были в салоне, и проституток. Кэтрин отправили в больницу, прочищать желудок и вены – естественно, не в «Панталоны Марии», где велись аресты персонала. Уже через час после вызова Рика на завод прибыли вертолётом представители БКА, взявшие контроль ситуации в свои властные руки.

Там было не место мошеннице и убийце, но и домой пока рано. Осталась неразрешённой одна важная вещь, и вместо Бергердорф патрульная машина свернула в квартал, застроенный лучшими коттеджами – к особняку ныне покойного бургомистра. Лора успела смыть кровь в комиссариате и пройти короткий осмотр медика, который подтвердил наличие сотрясения мозга лёгкой степени и залепил пластырем разбитый висок. Голова болела, но за всей суетой суровые мужчины в форме точно не доберутся до самой умной лисицы этого зоопарка. Что поделать. Разумы у них заточены иначе.

– Спасибо, – поблагодарила Лора патрульного, выбираясь из машины, на что он даже не повернул головы. Парнишка явно нервничал, ведь комиссар дал другое указание: проследить, чтобы его подопечная добралась до тёплой постельки.

Она подняла взгляд на кованые ворота, мрачно возвышающиеся в ночной темноте. Никаких замков, тишина на посту охраны. Лора не сомневалась, что о салоне и творившихся там беспорядках уже прошёл репортаж в новостях, благодаря которому гнездо Вайса побросали все, кто ему служил. Но что вряд ли допустили в СМИ федералы – того, что было обнаружено в подвале. Рик рассказал об этом по дороге в комиссариат, и даже удивляться уже не получалось, как и приходить в ужас.

Садыка, лишённая ноги, с десяток других девушек и даже пара мужчин нашлись там изуродованными инвалидами. У большинства не хватало конечностей, у некоторых девушек – груди. Почти все были избиты, и явно избивались систематически. Ломаные и местами незажившие кости. Абсолютно разрушенная психика, порой – отрешение от происходящего до капающей изо рта слюны. Назначение этих остатков от людей, лежащих по изолированным комнаткам, легко представить и страшно понимать. Игрушки для сумасшедших, которым нужно ощущать над кем-то власть.

Наверняка эти несчастные предпочли бы сразу оказаться в чане с фаршем с вырезанными органами, чем отправиться на поток снаффа и торговли их каждодневной болью.

Лора быстро шагала от ворот к богатому особняку, стараясь дышать глубже. Она зябко куталась в плащ, который совсем не грел. Приходилось радоваться хотя бы тому, что самой ей не довелось увидеть кошмарные подвалы «Парадиза». Скандал грозил приобрести международный масштаб, и даже то, что сегодня Рик смог под шумок не допустить её допроса с пристрастием, ничего не меняло: как только БКА начнёт наводить порядок всерьёз, она первой сядет рассказывать всё с самого начала. Знала, что не утаит ничего. И будь что будет.