жили там, и все они были очень высокого мнения об этом месте и о вас. Но, боюсь, моя мать нашла для меня слишком много занятий. Не уверена, что у меня будет время побывать у вас прежде, чем придется возвращаться в Селларию.

Взгляд матери Ипполины устремляется к императрице, и Беатрис следует ее примеру. Та увлечена беседой с генералом Урденом.

– Я надеюсь, что у вас все же найдется время, принцесса, – говорит мать Ипполина. – Там есть кое-кто, кто очень хочет с вами познакомиться.

Беатрис смотрит на мать Ипполину, не в силах сдержать хмурый взгляд. Кто в Сестринстве может искать встречи с ней? Прежде чем Беатрис успевает спросить об этом, мать Ипполина встает со стула.

– Если вы все же найдете время в своем расписании, то для всех нас будет лучше, чтобы ваша мать не узнала об этом визите, – говорит она Беатрис, прежде чем сделать реверанс и направиться туда, где стоят, окружив императрицу, другие советники.

Беатрис смотрит ей вслед, не в силах понять смысла ее слов, но точно зная одно: ей все-таки придется побывать в Сестринстве еще раз.

Когда Беатрис возвращается в свои комнаты, Паскаль уже ждет в гостиной, расхаживая взад и вперед перед камином, который украшен созвездиями рождения Беатрис и ее сестер. Когда она входит, он останавливается, и то, как он на нее смотрит, подсказывает Беатрис, что новости у него плохие.

– Я так понимаю, что кашель кровью после загадывания желания – это не очень хороший симптом, – говорит она, стараясь звучать непринужденно, чтобы он перестал так сильно хмуриться. Она вспоминает, что раньше делала то же для Софронии, но приходится отогнать эту мысль.

– Найджелус, похоже, тоже так думал, – говорит он, заламывая руки. – Он… сказал, что тебе не следовало загадывать желание после того, как он недвусмысленно запретил тебе это делать.

Беатрис закатывает глаза и падает на диван.

– Я уверена, что он сказал это куда резче, но с твоей стороны очень мило попытаться смягчить его слова.

Один уголок рта Паскаля приподнимается – совсем чуть-чуть, всего на мгновение, – но для Беатрис это триумф.

– Он сказал, что не думал, что звезды наделили тебя не только магией, но и непомерной глупостью, – говорит он.

– Это больше похоже на Найджелуса, – говорит Беатрис, вздыхая. – Мне придется найти способ улизнуть сегодня вечером, чтобы снова увидеть его. Это будет нелегко, но…

– Вообще-то, – вмешивается Паскаль, – он прямо сказал, чтобы ты не приходила к нему сегодня вечером. У него есть какие-то дела с твоей матерью.

Беатрис хмурится, садясь прямее.

– Какие дела?

Паскаль удивляет ее, фыркнув от смеха, и Беатрис качает головой.

– Ну да. Конечно же, он не сказал бы тебе.

Она делает паузу.

– Ну в любом случае моя ситуация не может быть очень серьезной. Если бы это было… если бы я…

– Умирала? – подсказывает Паскаль.

Беатрис кивает.

– Я хочу сказать, что тогда для него встреча со мной была бы важнее, чем встреча с моей матерью.

Паскаль не отвечает, и она нутром чует, что он сомневается. Но, конечно, Найджелус не мог бы остаться безразличным, если бы она умирала, разве нет? Хотя бы потому, что тогда она останется неразгаданной тайной, а он не сможет такого вынести.

– Я не умираю, – уверенно говорит она Паскалю. – Сейчас я чувствую себя прекрасно. Это была случайность, не более того.

Она видит, что Паскаль все еще не до конца верит ей, поэтому, чтобы его отвлечь, она рассказывает о матери Ипполине.

– Чего она могла от тебя хотеть? – спрашивает он, нахмурив брови, когда она заканчивает.

– Я не знаю, но если сегодня вечером я не иду к Найджелусу, то в моем расписании только что появилось время, и я намерена все выяснить. Не хочешь присоединиться ко мне? – спрашивает она.

Улыбка Паскаля становится немного более искренней.

– Зачем ты вообще спрашиваешь?

Беатрис и Паскаль тайком убегают из дворца так же, как это делали Беатрис и ее сестры – переодевшись в украденную из прачечной форму слуг. Свои волосы Беатрис прячет под платком. Они ждут, пока стражники у ее комнаты делают пересменку, и выскальзывают.

– Принцесса Беатрис и принц Паскаль отдыхают, – говорит она одному из охранников, стараясь не поднимать лица и оставаясь в тени, которая уже начала расползаться по темнеющему коридору.

Стражники, похоже, легко ей верят, и Беатрис с Паскалем удается легко выскользнуть из дворца в город. Паскаль находит экипаж, и Беатрис велит кучеру отвезти их в Сестринство Святого Эльстрида – место, название которого ей хорошо знакомо, но которое она никогда не видела лично. Когда они прибывают, Беатрис дает кучеру две золотые монеты и просит его подождать, обещая в таком случае дать еще и третью.

Когда они приближаются к Сестринству, Беатрис поднимает глаза на высокое здание из белого камня, отливающее в сумерках серебром. Прежде чем они доходят до деревянной двери, она открывается, и выходит мать Ипполина. Она выглядит почти так же, как тогда, когда Беатрис видела ее этим днем.

– А вы времени зря не теряете, – говорит она Беатрис, и ее прищуренные голубые глаза устремляются на Паскаля. – И вы привели компанию.

– Конечно, звезды не хотели бы, чтобы у меня были секреты от моего мужа, мать-настоятельница, – говорит Беатрис сладким голосом.

Мать Ипполина хмыкает и, пригласив их внутрь, закрывает за ними тяжелую дверь.

– Сюда, – говорит она, ведя их по темному и извилистому коридору, освещенному лишь несколькими канделябрами.

Беатрис пользуется возможностью осмотреть помещение. Оно одновременно и похоже, и не похоже на селларианское Сестринство, в которое она была заключена. Это место так же скудно обставлено, так же сурово, но здесь есть немного тепла – плюшевые ковры, устилающие каменные залы, гобелен с изображением дюжины созвездий на стене. Однако самое большое отличие – это стеклянный потолок, сквозь который видны мерцающие над головой звезды. В селларианском Сестринстве – по крайней мере, в тех частях, куда была допущена Беатрис, – звезд вообще не было видно.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает Паскаль приглушенным голосом.

– Все отлично, – шепчет Беатрис в ответ, слегка ему улыбаясь. И это правда. Это место во многих отношениях отличается от селларианского Сестринства, но главным из них является тот факт, что она сможет уйти отсюда, когда захочет.

Мать Ипполина останавливается перед одной из деревянных дверей и открывает ее, пропуская Беатрис и Паскаля в помещение, похожее на небольшую часовню. Здесь пять рядов скамей, алтарь и открытое небо над головой. Впереди, зажигая маленькие свечи, стоит на коленях одинокая фигура.

– Сестра Элоиза, – говорит мать Ипполина. – К