– Итак, с кого начнем? – спросил я.

Дюбуа поднял руку.

– Если позволите, я готов высказаться, – произнес он.

– Отлично, – кивнул я, проверив, пишет ли ручка. – Ну и… как бы вы хотели умереть?

Да уж. Неловкий вопрос. Но кто-то должен его задать. Эти трое решили пожертвовать жизнью, дабы у всех нас появился шанс побороться за спасение. И наименьшее, что мы могли дать взамен, – позволить героям умереть так, как им хотелось.

Дюбуа вручил мне листок бумаги.

– Я подробно изложил свое пожелание, – проговорил он. – Думаю, вы найдете здесь все необходимое.

На листке оказались тезисы, помеченные пунктами, чертежи и несколько ссылок внизу.

– Что это? – спросил я.

– Я бы предпочел умереть от удушения азотом, – пояснил Дюбуа, указывая куда-то в середину документа. – Насколько мне удалось выяснить, это один из наиболее щадящих способов эвтаназии.

Я кивнул и сделал пару пометок.

– Здесь перечислено оборудование, которое мне понадобится для успешного выполнения процедуры. И оно укладывается в норму допустимого веса личных вещей, – добавил он.

Я сосредоточенно сдвинул брови, просто не зная, что сказать.

Сложив руки на коленях, Дюбуа продолжил:

– Все просто: потребуется баллон с азотом и универсальный разъем для скафандра. Я надену скафандр и вместо кислорода подключу азот. Рефлекс удушения возникает от избытка углекислого газа в легких, а не из-за кислородного голодания. Вентиляционный контур скафандра будет регулярно удалять выдыхаемый мною углекислый газ, и останется только азот. Я почувствую усталость и, возможно, легкое головокружение. А потом потеряю сознание.

– Понятно. – Я стараюсь сохранять профессионализм. – А если скафандра не окажется?

– В пункте номер четыре изложен запасной план. Если нет скафандра, я воспользуюсь шлюзовой камерой. Ее объем позволит избежать неприятных эффектов из-за накопления углекислоты.

– Хорошо. – Я еще кое-что записал. Впрочем, это было излишне: Дюбуа тщательно продумал свой план. – Мы проследим, чтобы на борт доставили большой баллон с азотом и еще один запасной, на случай, если первый протечет.

– Отлично. Благодарю вас.

Я убрал бумагу Дюбуа.

– Ваши пожелания, Илюхина?

Она отставила свое пиво в сторону.

– Я хочу героин.

Все уставились на нее. Даже Яо немного покраснел.

– Простите, что?! – переспросил я.

– Героин. – Она пожала плечами. – Я всю жизнь была паинькой. Никакой наркоты. Секс от случая к случаю. Ну, хоть перед смертью кайфану! Люди сплошь и рядом умирают от героина. Наверняка не самый плохой конец.

– Вы желаете умереть… – я потер виски, – от передозировки героина?

– Не сразу, – уточнила Илюхина. – Прежде я желаю получить удовольствие. Начну с хорошей дозы. Забалдею. Все наркоманы говорят, что первые несколько раз самые-самые. Дальше уже не то. И я хочу ощутить эти первые разы. А потом устрою себе передоз.

– Полагаю… мы можем пойти вам навстречу, – ответил я. – Хотя смерть от передозировки порой мучительна.

– Пусть врачи рассчитают оптимальные дозы, – отмахнулась Илюхина. – Первые несколько раз хочу максимально улететь. А в смертельную дозу, кстати, можно добавить препараты, чтобы я умерла без боли.

Я записал ее пожелания.

– Хорошо. Героин. Не знаю, где мы его возьмем, но как-нибудь разберемся, – пробормотал я.

– На вас работает весь мир, – проговорила Илюхина. – Закажите у фармкомпании партию героина для меня. Это не сложно.

– Ясно. Уверен, Стратт с кем-нибудь созвонится и решит вопрос.

Я тяжко вздохнул. С двумя разобрались, остался третий.

– Ну что же, командир Яо, ваш черед.

– Мне нужен пистолет, – произнес он. – Type-92[164]. Стандартное оружие армии Китая. На борту хранить в сухом герметичном пластиковом контейнере.

Выбор Яо имел смысл. Быстрая и безболезненная смерть.

– Пистолет. Понял. Тут все просто.

– Я умру последним, – сказал Яо, глядя на своих товарищей. – Если с вашей эвтаназией что-нибудь пойдет не так, я буду наготове с оружием. На всякий случай.

– Очень предусмотрительно, – кивнул Дюбуа. – Спасибо.

– Только не застрели меня, пока я ловлю кайф, – ухмыльнулась Илюхина.

– Принято, – коротко бросил Яо и повернулся ко мне. – Мы закончили?

– Да, – кивнул я, торопливо поднимаясь со стула. – Это было ужасно неловко. Всем спасибо. А теперь я должен… вас покинуть. Меня ждут в другом месте.

* * *

Я лежу в кровати и корчусь от боли. Обожженная рука горит невыносимо. Таблетки почти не помогают. Может, стоит поискать героин Илюхиной? Нет-нет, я не стану. Вот если бы мне предстояло погибнуть, тогда однозначно стоило бы. Вот на чем надо сосредоточиться: я больше не обречен на смерть. Если я сделаю все правильно, то спасу мир и вернусь домой!

Боль немного стихает. Она приходит и уходит волнами. Надо бы посмотреть литературу по ожогам. По крайней мере, узнаю, когда перестанет саднить.

Тук!

– Ммм? – рассеянно мычу я.

Тук!

Оборачиваюсь на звук. Рокки стучит по стенке шлюзовой камеры.

– Рокки!!! – Я скатываюсь с койки на здоровый правый бок и подползаю к шлюзу. – Рокки, дружище, ты как?

В ответ доносится едва слышное гудение.

– Не понимаю. Говори громче, – прошу я.

– Болею… – бормочет он.

– Да, ты болен. Потому что оказался в моем воздухе. Конечно, болен. Да ты чуть не погиб!

Рокки делает попытку приподняться, но тут же валится на пол.

– Как я вернулся сюда, вопрос?

– Я тебя перетащил.

Он взволнованно постукивает пальцем по полу.

– Ты касался моего воздуха, вопрос?

– Да, недолго.

– Кожа на руке неровная. – Рокки показывает на мою левую руку. – Там рана, вопрос?

Скорее всего, с помощью своего сонара он видит сквозь бинты. Представляю, как мерзко выглядит моя рука. Я догадывался, что рана серьезная. А теперь знаю наверняка.

– Да, но я поправлюсь.

– Ты поранился, спасая меня. Спасибо!