Затем появилось «Возрождение». Дхуубан описал захват парусника в едва ли не дружелюбной манере, делая упор на то, что у них и в мыслях не было причинить вред заложникам. Их целью было отвести парусник в Сомали, договориться о выкупе и отпустить Паркеров на все четыре стороны.

– Убийства вредят бизнесу, – повторил он по меньшей мере трижды во время своего рассказа. – Нам нужны были деньги, а не кровь.

Затем Меган провела его через все этапы военно-морского вмешательства, освежив его воспоминания о приближении «Геттисберга», начале переговоров, появлении «Трумэна» и «Сан Хасинто», первом дне воздушных операций и о том, как военные предложили передать им безопасное радио.

– После того как вы увидели маленькую лодку на воде, вы совещались о том, что делать дальше? – спросила она.

– Ха, – чуть слышно произнес Дхуубан, и Садо перевел: «Да».

– И что вы обсуждали?

– Мы решили, что это ловушка. Мы испугались этой лодки. Некоторое время мы спорили, а потом Афиарех сказал нам, что у него есть план. Он сказал, что у него есть разрешение на ведение переговоров с семьей.

«Интересный выбор слов», – подумала Меган.

– Чье разрешение?

– Родственников Гедефа. У этих людей полно денег.

Меган посмотрела на Исмаила.

– Афиарех сказал, кто именно из родственников Гедефа дал ему разрешение?

– Ха, – сказал Дхуубан. – Отец Гедефа. Он за все это отвечал.

– Что вы об этом думаете? – спросила Меган.

Дхуубан помедлил.

– Я верил Афиареху. Он всегда говорил правду.

Меган принялась переваривать услышанное. «Хадиджа сказала то же самое. Но почему Дхуубан засомневался? Его отношение к Исмаилу изменилось?»

– Что сказали об этой идее другие?

– Поначалу Мас не поверил ему. Он потребовал от Афиареха доказательств.

Меган подняла бровь:

– Каких доказательств?

– Он попросил Афиареха поклясться именем Аллаха.

– В самом деле?

– Ха. Это было, когда Афиарех упомянул семью капитана.

– Расскажите мне еще о Масе, – сказала Меган. – Он был двоюродным братом Гедефа. Он возмущался из-за того, что Гедеф сделал Афиареха своим лейтенантом?

Дхуубан заерзал на стуле.

– Афиарех говорил по-английски. Он имел опыт захвата судов. Именно поэтому он стал помощником. Я не знаю, что об этом думал Мас.

«Динамика власти, – записала Меган в своем блокноте. – Исследовать». Затем она двинулась дальше, расспросив Дхуубана о переговорах с семьей, о торге между Афиарехом и Кертисом, достигнутом ими соглашении и условиях доставки выкупа.

– Что вы думаете о сумме выкупа?

– Мы хотели получить два миллиона, – объяснил Дхуубан. – Афиарех сказал, что нужно дать Кертису больше времени. Но Мас был уверен, что эта идея никуда не годится. Он решил, что, если мы будем медлить, военные возьмутся за нас всерьез. Так же считал Либан.

– Что Афиарех сказал по этому поводу?

– Он передумал. Затем позвонил Кертису.

«Еще одно столкновение, – подумала Меган. – Но на этот раз верх взял Мас. Что это, смещение влияния?» Она расспросила его о передаче выкупа и подсчете наличных, а затем сосредоточила внимание на конфликте с военными:

– Что произошло, когда взлетел вертолет?

Дхуубан сморщился и поцыкал зубом.

– Афиареху этот вертолет не понравился. Он сказал, что военные нас обманули. Он потребовал, чтобы они убрали вертолет, иначе он убьет заложников.

– И военные отозвали вертолет, не так ли?

Дхуубан кивнул.

– Но вы не отпустили заложников?

Он неожиданно широко улыбнулся:

– Мы увидели, что корабль оказался слишком близко.

Меган нахмурилась. «Какого черта он улыбается?»

– Кто именно заметил, что корабль оказался слишком близко?

– Афиарех. Он из-за этого страшно разозлился. Начал говорить о том, как Америка терзает Сомали. Сказал, что мы должны сопротивляться. Он велел военным убрать корабль, или он убьет заложников.

– Что сказали другие? – настаивала Меган. – Что сказал Мас?

Внезапно Клиффорд Грин словно пробудился от сна:

– Возражение по форме.

Меган упростила вопрос:

– Что Мас сказал о судне?

Дхуубан улыбнулся еще ярче:

– Это никому из нас не понравилось. Но Афиарех был злее всех. Он начал кричать на военных. Наорал на переговорщика. Он сказал, что американцы предали нас. Они нарушили условия сделки.

«Не верю, – подумала Меган. – Мас требовал доказательств того, что Исмаил имел право вести переговоры с семьей. Он решал, какой именно должна быть сумма выкупа, и при этом сидел в стороне, пока Исмаил разглагольствовал об Америке и приближении корабля? Дхуубан явно чего-то недоговаривает».

– Что произошло дальше? – спросила она, оставив свои вопросы без ответа.

– Военные послали к нам лодки, – ответил Дхуубан. – Они включили яркий свет. В этот-то момент Афиарех и обезумел. Он застрелил капитана. Мас боролся с ним, но Афиарех его одолел. Затем он выстрелил в Тимаху и велел нам идти к лодке.

Речь Дхуубана утомила Меган. Она взглянула на Исмаила, надеясь увидеть в нем хотя бы проблеск чувства, но его лицо было словно высечено из гранита.

– У меня почти все. Напоследок – два небольших вопроса. Автомат, которым Афиарех воспользовался, чтобы выстрелить в Тимаху, – тот же автомат, из которого он стрелял в капитана?

Улыбка Дхуубана дрогнула. Он еще несколько секунд пососал свой зуб.

– Думаю, это был тот же автомат.

«Бинго, – подумала Меган. – Первая трещина в фасаде».

– Когда все это случилось, вы были недалеко от сомалийского побережья, не так ли?

– Да, – сказал Дхуубан, снова улыбаясь.

– Рядом с Хобьо или где-нибудь еще?

Дхуубан опустил глаза, но тут же опять приободрился:

– Мы были неподалеку от Хобьо.

Меган пристально посмотрела на него, заставив вновь опустить взгляд.

– Неправда. Вы были рядом с Могадишо.

– Протестую, – сказал Грин. – Это вопрос?

Но Дхуубан не обратил на него внимания.

– Могадишо? – с сияющим видом переспросил он. – Зачем нам было идти к Могадишо?

«Ты лжешь, – подумала Меган. – Теперь я это вижу. Но пойди пойми, где здесь правда, а где ложь».

– Я закончила с этим свидетелем, – лаконично сказала она, встала и посмотрела на Кайли и Исмаила. – Пойдемте со мной.