— Глупая девчонка! Ведь у его светлости нет детей, и она осталась бы богатой вдовой, если бы так настойчиво не выхаживала его.

Фэррел промолчал, с неодобрением поджав губы. Взгляд его стал суровым. Он начинал понимать, почему Ирена так относилась к отцу, и все больше утверждался в мысли, что их совместный приезд не сулит ничего хорошего. В последнее время Фэррел почти не бывал дома, предпочитая уезжать в Йорк к мисс Бекер и ее маме, лишь бы не слушать с утра до вечера хныканье отца.

Ирена выскочила в коридор, на ходу приглаживая волосы и поправляя платье. Остановившись на лестнице, она обнаружила, что лиф чуть ли не наполовину расстегнут и грудь почти открыта. Непослушными пальцами она пыталась застегнуть пуговицы и одновременно привести свои нервы в порядок. Ее щеки пылали и голова кружилась, потому что Эджи подошла к комнате хозяина в самый неподходящий момент. Стук в дверь и сообщение, что внизу их ждет Звери, были равносильны ведру холодной воды на голову.

Ирена пересекла зал и, изо всех сил стараясь выглядеть радушной хозяйкой, поздоровалась с родственниками. Подойдя к брату, она чмокнула его в щеку, а затем улыбнулась Звери.

— Отец, как давно мы не виделись, — вежливо сказала она. — Ты собираешься погостить у нас?

— Похоже, что так. Жаль, конечно, что мне здесь не рады. — Он засунул большие пальцы в проймы жилета и вызывающе посмотрел на дочь, чья улыбка от этого, впрочем, не померкла. Звери отметил, что она даже не сделала попытки извиниться.

— Давайте сядем у камина и выпьем по бокалу вина, — предложила Ирена, не обращая внимания на его слова. — Вы, должно быть, устали после долгой дороги. Пока мы будем болтать, повар приготовит вам что-нибудь поесть.

Ирена сама наполнила бокалы легким вином и протянула их мужчинам. Звери сделал глоток и недовольно нахмурился, потом громко закашлялся, чтобы привлечь внимание дочери.

— Эй, девочка! Как ты полагаешь, нет ли у вас чего-нибудь покрепче, чтобы смыть дорожную пыль?

Ирена рассмеялась.

— Выпейте сначала вина, отец. А после еды я предложу вам хорошего бренди.

Звери надулся, но вина выпил. Ирепа подошла к брату и нежно коснулась его неподвижной руки.

— Как твоя рука, Фэррел? — заботливо спросила она.

Напряжение, в котором Фэррел находился последние полчаса, стало понемногу спадать.

— Я ездил в Йорк несколько недель назад. Если помнишь, я одолжил тогда у лорда Сакстона карету. Встретился там с хирургом, который хорошо разбирается в огнестрельных ранах. Он считает, что пуля застряла где-то около сустава и мешает руке двигаться. Еще он сказал, что может ее извлечь, но это опасно. — Фэррел вздохнул и горько усмехнулся. — Вот я теперь и пребываю в раздумье.

Ирена нежно погладила его по плечу.

— Мы посоветуемся с лордом Сакстоном. Он в этом разбирается. — Она присела рядом с Фэррелом. — Но расскажи мне, как у тебя дела с мисс… — Увидев его предупреждающий жест, она попыталась выйти из неловкого положения. — Мистером… ну… с тем, кто хотел взять тебя на работу в Уэркингтоне? — Это было единственное, что пришло ей в голову. — Как, ты говорил, его зовут?

— Мистер Симпсон. — Фэррел кивнул и улыбнулся. — Я подумываю о том, чтобы найти работу в Йорке, поэтому больше не обращался к нему. — Он показал бокалом на Звери. — Боюсь, отец решит, что я хочу бросить его.

Ирена рассмеялась и, наклонившись к брату, многозначительно прошептала:

— Он безумно любит тебя, Фэррел. Придется быть снисходительным к старику.

Недовольное хмыканье свидетельствовало, что Эвери внимательно прислушивался к их разговору.

— Твои колкости ранят меня, девочка.

— Ты всегда славился толстой кожей, отец, — насмешливо сказала Ирена. Эвери возмущенно посмотрел на нее, и она покачала головой. — Не обижайся. Если хочешь, я прикажу Пейну принести из погреба эля. Возможно, он тебе понравится больше.

— Хм-м! — снова пробурчал он, одним глотком допил вино и вытер рот рукавом. — Ты не купишь отцовскую любовь так дешево, девочка.

Она удивленно подняла бровь:

— Ты не хочешь эля?

Эвери от негодования аж подскочил на кресле.

— Не искажай мои слова, как твоя матушка! Я ничего подобного не говорил! — Он попытался принять вид оскорбленного достоинства, в то же время опасаясь, что Ирена передумает. — Так уж и быть, я выпью немного эля.

Ирена с трудом сдержала смех, в ее глазах заплясали веселые искорки. Эвери показалось оскорбительным такое веселье по его поводу, и он решил подпортить дочери настроение.

— В городе говорят, что твой мистер Ситон и ночной всадник — одно лицо, — К его удивлению, она продолжала улыбаться. — Алан думает, что ночной всадник тяжело ранен или даже убит, что-то он давно не показывается.

— О нем в последнее время столько болтают, что могли бы уже и найти его. Шериф приезжал сюда его искать…

— Да что ты? — Эвери вскочил. — Но почему именно в Сакстон-Холл?

— Ты разве не в курсе? — с притворным недоумением спросила Ирена. — Сакстоны и Ситоны — родственники. Кристофер гостил здесь несколько раз после моей свадьбы. Он даже сопровождал меня на бал к лорду Толботу.

— Он… что? — не поверил своим ушам Эвери. — Ты хочешь сказать, что твой муж доверяет этому ублюдку?!

Стоявшая рядом Эджи охнула, и Ирена бросила на нее строгий взгляд. Затем она снова повернулась к отцу.

— Отец, пожалуйста, поосторожнее выбирай выражения, — посоветовала она, пытаясь сохранить спокойствие. — Твои слова могут кому-нибудь не понравиться.

Он презрительно фыркнул:

— Ба! Мне нет дела до мнения слуг.

— Отец, я говорю не о слугах. — Она встретила его изумленный взгляд холодной улыбкой.

Первым не выдержал Фэррел:

— Ирена, но ведь этот человек — законченный негодяй!

Она посмотрела на брата и смягчилась.

— Фэррел, я слышала много сплетен о нем, но пришла к выводу, что большая часть из них лживы.

Фэррел нахмурился.

— Но он обвинил отца в мошенничестве!

Ирена пристально посмотрела на Эвери, который при этих словах втянул голову в плечи.

— Я помню это, Фэррел, но полагаю, что не следует основывать свое мнение на чужих словах. Он может быть очень хорошим другом.

— Ты рехнулась, девочка?! — не выдержал Эвери. — Посмотри, что этот человек сделал с бедным Фэррелом! Он превратил парня в калеку…

— Отец! — Глаза Ирены заблестели от гнева, и Эвери умолк, не решаясь продолжать. — Фэррел вовсе не калека, и я запрещаю его так называть!

Эджи подошла ближе и молча ждала, пока хозяйка заметит ее.

— Не хотят ли джентльмены поесть, мэм? — спросила она, с опаской поглядывая на мэра.