Нейл не ответил. Отчего-то ему подумалось, что сам Зигмунд вряд ли считает свой редкий дар таким уж большим счастьем. Он не Райан и не Фаиз — который, разумеется, тоже какой-нибудь «буревестник», только с алмарской печатью на крыле. Нейл растер одеревеневшее лицо ладонями и вздохнул. На плечи вдруг навалилась усталость.

«Спасибо, что был откровенен со мной, Райан, — проговорил он. — И не волнуйся, конечно, я все забуду. Как же хочется спать…»

«Понимаю, — сочувственно откликнулся Рексфорд. — Но придется тебе потерпеть до вечера, старина. Что бы ни случилось вчера, всё должно быть как всегда — и сегодня, завтра. Ты не знаешь, где сейчас твой сосед, и вы были не такими уж близкими друзьями, чтобы о нем волноваться — держись этого, а обо всём прочем мы позаботимся».

Они позаботились: вечером Нейл увидел короткую заметку в газете, в разделе городских происшествий, где вскользь упоминалось о том, что некий адепт высшей школы, вероятно, во хмелю, что-то не поделил с одним из обитателей портовых трущоб и, нарвавшись на драку, погиб — успев, однако, смертельно ранить своего противника. Их обоих нашли на берегу, в стороне от доков, с оружием в руках и уже остывших. Имени адепта в заметке указано не было, но Нейл правильно истолковал пристальный, испытующий взгляд Райана и жалостливый вздох Зигги. Не оставляло сомнений — оба уверены, что несмотря на предательство Азата их друг огорчен его смертью, и если де Шелоу товарищу искренне сочувствовал, то Рексфорд скорее всего гадал, не выйдет ли всем им боком такая привязанность. Разубеждать адепт эль Хаарт никого не стал, не было сил.

А потом приехал отец, и Нейл с горечью осознал, что не только друзья считают его тепличной размазней. Конечно, ничего подобного герцог эль Хаарт сыну не говорил, навряд ли даже он так думал — по крайней мере, Нейл очень на это надеялся — но взятый его светлостью с порога тон, мало чем отличавшийся от того, которым адепт Рексфорд обещал своему товарищу защиту и покровительство, простора для фантазии не оставил. «Я всё знаю, — сказал отец, едва отзвучали первые неловкие приветствия, за спиной его закрылась дверь, а комнату Нейла накрыл собой защитный купол. — И про твоего бывшего соседа, и про тот притон, и про ту… про всё остальное. Так что объяснения мне не нужны, да я и не распекать тебя явился. В конце концов, сделанного не воротишь! На наше счастье, с тобой ничего не случилось, это главное… Однако у меня уже достаточно седых волос, и снова искушать судьбу я не намерен: помимо того, что эта история вполне может повториться, есть и другой повод для беспокойства. Архимаг мертв, скоро Бар-Шабба выберет себе нового — боюсь, куда худшего — и многое здесь переменится. Адептов и школу перемены тоже коснутся, я в этом уверен, а раз так, тебе оставаться здесь небезопасно. Через несколько дней посольство возвращается в Геон, и ты едешь вместе со мной. Довольно с тебя Бар-Шаббы! Прощайся с товарищами, укладывай сундуки и не беспокойся об учебе — с твоим уровнем подготовки, уверен, любая из лучших столичных школ…» Он говорил, как всегда спокойно, деловито и обстоятельно, наверняка приводя серьезные, веские аргументы, но Нейл уже не вслушивался в его слова. Он молча смотрел на отца, не делая никаких попыток возразить, а в груди его, с каждой минутой разрастаясь все больше и больше, теснилось что-то, от чего становилось трудно дышать. Нет, это была не обида — хотя герцог, сам того не желая, ясно давал понять, что сам о себе Нейл позаботиться не может; это была не печаль от скорой разлуки друзьями, и даже не возмущение тем, как легко только что распорядились его жизнью. Он знал, что отец желает для него только лучшего, знал, что он ему дорог. Да и без Бар-Шаббы, если на то пошло, Нейл уж точно не зачах бы от тоски. Однако новое, непонятно гнетущее чувство, стылым булыжником придавившее сердце, заставило его вдруг вглядеться в себя, вглядеться пристально, будто в потревоженно колыхнувшееся на поверхности воды собственное отражение, что всегда кажется чужим, — и то, что он увидел, ему не понравилось. Потому что все они были правы, и отец, и Райан, и даже Фаиз — особенно Фаиз, никогда не упускавший возможности ткнуть человека в его недостатки, забывая о собственных. Нейл медленно опустил голову. А что у него было, кроме тех недостатков? Какие достоинства, кроме высокого балла в табеле? «Да и того бы мне видать, если б не отец, — с безжалостной откровенностью сказал сам себе Нейл. — Я всегда прятался под его крылом, так же, как сейчас прячусь за спиной Райана, не имея ни собственного мнения, ни желания его иметь. Даже Сандра всегда говорила, что слишком уж я осторожничаю… Только я и не осторожничал вовсе. Просто, наверное, так мне было спокойнее. Или проще» Он нахмурил брови, одновременно ловя еще не вполне оформившуюся, но настойчивую мысль, что билась в его голове, и обрывки фраз, слетающих с губ герцога эль Хаарта. Кажется, тот говорил о будущем. Только о чьем именно?.. Нейл, кое-как стряхнув с себя оцепенение, прислушался.

«…всё прекрасно понимаю, Нейлар, — достиг его сознания голос отца. — Ты провел здесь три года, ты привык к Бар-Шаббе, и она действительно лучшая школа из всех на двух континентах, но…»

Нейл замер, все-таки поймав за хвост ту самую, так упрямо ускользавшую от него мысль. Привык — да, он привык! Только не к школе, не к Бар-Шаббе, а вот как раз к этому своему спокойствию, зиждившемуся на уверенности — что бы ни случилось, всегда есть кто-то, на кого можно оглянуться, и этот кто-то всё решит за него. Разве что Сандра… Да нет, и она всё за него решила, явившись тогда ночью к ним в сад. Отчаянная, бесстрашная девчонка, которая в отличие от него знала, чего она хочет, и всеми силами добивалась этого.

«…конечно, лучше бы тебе было все-таки закончить третий курс, но в нынешних обстоятельствах…»

Нейл улыбнулся, чувствуя, как тяжесть, камнем лежащая на сердце, начинает медленно таять. Пусть у него не было, как у Сандры, манящей в своей недостижимости и всё себе подчиняющей цели, пусть он не знал, чего он хочет от жизни, и никогда об этом даже не думал — но сейчас он вдруг совершенно точно понял, чего он НЕ хочет.

«…полагаю, решить этот вопрос будет не так уж трудно. Я поговорю с руководителем вашего курса, мы соберем консилиум, и ты сможешь сдать все положенные экзамены экстерном. Тебе это вполне по силам. И тогда в конце следующей недели мы вместе вернемся…»

Нейл поднял голову.

«Нет, — тихо, но твердо сказал он. — Вы вернетесь, отец. Я остаюсь».

Судя по лицу герцога, он решил, что ослышался.

«Не понимаю, Нейлар, — в некоторой растерянности, после паузы начал он. — Что значит — «остаюсь»? Разве я только что не объяснил тебе…»

«Объяснили, — согласился молодой человек, про себя ужасаясь тому, что второй раз перебивает отца на полуслове. — И очень доходчиво. Вы хотите меня защитить, потому что сам я на это неспособен. Вы всегда меня защищали, и я правда благодарен вам за это, только дома мне делать нечего».

«А здесь, значит, есть, что?»..- бесстрастно уточнил его светлость. Нейл пожал плечами.

«Не знаю. Надеюсь узнать… Не беспокойтесь, я не собираюсь вставать под знамя Райана — да он этого, так же, как вы, не допустит. Но в Мидлхейм я не поеду».