После полуночи перед «Прутом» завиднелись огни Ялты. Но тут из радиорубки поступило сообщение: «Ночь держаться в море. После рассвета возвращайтесь в Севастополь, вскрыв, если появится неприятель, пакет 4-III». В пакете 4-III находились распоряжения на случай войны с Турцией. По приказу Быкова «Прут» вышел на траверз Севастополя и лег в дрейф, ожидая рассвета. Командир минзага думал, что возвращение «Прута» на базу прикроет мощный отряд русских кораблей. Ему не было известно, что командующий флотом отдал приказ «В случае появления противника поддержите “Прут”» только 1-му миноносному дивизиону, в составе которого были три однотипных устаревших миноносца — «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий».

Между тем намеченная адмиралом В. Сушоном операция началась. 16 октября в 3 часа 20 минут турецкие эсминцы «Гайрет-и-Ватание» и «Муавенет-и-Миллие» под покровом ночи прорвались к Одессе. Вражеские корабли были опознаны, лишь когда они уже вошли в гавань. «Гайрет-и-Ватание» в упор выпустил торпеду по русской канонерской лодке «Донец», которая почти мгновенно пошла ко дну, а затем двумя снарядами потопил угольную баржу и начал обстрел порта. Эсминец «Муавенет-и-Миллие» открыл огонь по канонерской лодке «Кубанец», но «кубанцы», не растерявшись, начали отвечать и сразу же добились двух попаданий, после чего турки быстро скрылись во мгле. Результатами 25минутного боя стали 17 погибших и 20 раненых русских моряков, повреждения получили четыре коммерческих судна и портовые постройки.

В 6.33 первые вражеские снаряды упали и на Севастополь. За 17 минут линейный крейсер «Гебен» с дистанции 40 кабельтовых выпустил по городу 59 крупнокалиберных снарядов (пострадали батарея № 16, морской госпиталь, угольные склады и жилые дома Корабельной слободки, три снаряда попали в русский линкор «Георгий Победоносец»). Одновременно вели огонь по Севастополю и сопровождавшие «Гебен» турецкие эсминцы «Самсун» и «Тасоз». В ответ восемь русских береговых батарей и «Георгий Победоносец» открыли интенсивный огонь (всего было выпущено 360 крупнокалиберных снарядов, средний темп стрельбы составил 21 выстрел в минуту), но, к сожалению, его результаты были неутешительны — только три снаряда попали в цель. В 6.50 «Гебен» прекратил огонь и начал поспешно уходить от Севастополя. Самое обидное в этом боевом эпизоде — то, что «Гебен» в течение пяти минут спокойно маневрировал… по русским минным заграждениям, которые были отключены только из-за того, что в Севастополе вот-вот ожидали возвращения «Прута»!.. Когда же заграждения догадались включить, было уже поздно.

К этому времени на «Пруте» уже знали, что боевые действия между Россией и Турцией открыты — в 5.20 на минном заградителе получили короткое сообщение, направленное всем кораблям флота: «Война началась». В половине седьмого утра в стороне Севастополя сигнальщики увидели зарево и услышали мощную канонаду. Всем стало ясно, что база атакована противником. Чтобы не столкнуться с ним, Быков приказал полным ходом идти на Балаклаву, и вскоре слева по борту были замечены силуэты трех кораблей, в которых опознали русские миноносцы. Это спешил на помощь «Пруту» 1-й дивизион миноносцев — «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий»…

Командир 1-го дивизиона Черноморской минной дивизии капитан 1-го ранга князь Владимир Владимирович Трубецкой прекрасно осознавал, что его устаревшие миноносцы не смогут тягаться с огромным «Гебеном» и двумя эсминцами. Но по его приказу маленькие корабли дали «полный вперед» и, выжимая из старых машин 25 узлов, бесстрашно пошли в отчаянную атаку на уходивший от Севастополя германский линейный крейсер. В ответ загрохотали 150-миллиметровые орудия «Гебена». Четвертый залп оказался роковым для флагманского «Лейтенанта Пущина» — миноносец запылал, получил большую пробоину и, потеряв 7 членов команды убитыми и 11 ранеными, отвернул в сторону. Сильным заградительным огнем немцы не дали русским морякам выйти на дистанцию торпедного залпа, и «Жаркий» с «Живучим» тоже вышли из боя.

На «Пруте» с волнением наблюдали за этой неравной схваткой. «Гебен» находился слишком далеко, и поэтому на минном заградителе были видны только окруженные многочисленными разрывами русские миноносцы. Решив напомнить о себе, капитан 2-го ранга Быков радировал на базу новые координаты своего корабля, но никакого ответа не дождался. Вскоре русские миноносцы пропали из поля зрения, и слева сигнальщики увидели силуэт большого корабля, в котором сразу же опознали «Гебен». Следом шли «Самсун» и «Тасоз». «Прут» попробовал отвернуть в сторону, но германский линкор и турецкие эсминцы полным ходом шли наперехват, и стало понятно, что избежать встречи с противником не удастся… Вскоре на «Гебене» взвился сигнал «Предлагаю сдаться».

В сложившейся тяжелой ситуации капитан 2-го ранга Г.А. Быков принял решение затопить свой минный заградитель. «Прут» мог бы принять неравный бой, но командир опасался того, что 710 мин сдетонируют от первого же вражеского попадания, а в таком случае шансы сохранить экипаж корабля равнялись нулю. Быков приказал застопорить машину, открыть кингстоны и травить пар из котлов. По инерции «Прут» еще какое-то время скользил вперед. На корабле пробили водяную тревогу. Матросы начали грузиться в шлюпки, рубку быстро заволокло дымом — там жгли корабельные документы и шифры, а сигнальный старшина поднял на мачте ответ на предложение германского линкора: «Погибаю, но не сдаюсь»…

После водяной тревоги на корабле должны были остаться только командир, старший офицер, старший минный офицер и несколько специалистов. Но, вопреки правилам, на палубе задержался и корабельный священник отец Антоний. С крестом в руках он благословлял матросов, которые не решались оставить родной корабль. Кроме того, по свидетельству очевидцев, он осенял крестом и корабли противника с целью обезвредить их действия.

Между тем командир «Гебена» капитан-цур-зее Рихард Аккерманн, убедившись в том, что русские моряки не собираются капитулировать, отдал приказ открыть огонь по «Пруту». В 7.35 шесть 150-миллиметровых орудий с расстояния 25 кабельтов начали обстреливать медленно погружающийся в воду минный заградитель. Первые снаряды легли с перелетом, но второй залп накрыл полубак «Прута». Погиб боцман, на тонущем корабле начался пожар. Командир «Прута» приказал офицерам оставить его в одиночестве — сам он, как и положено капитану гибнущего корабля, собирался остаться на нем до конца.

Но в этот момент рядом с палубой разорвался еще один снаряд. Осколком капитан 2-го ранга Быков был ранен в спину и контужен, а взрывной волной от следующего снаряда его выбросило за борт. Командир ухватился руками за перегруженную шлюпку, но резко отказался от предложения забраться в нее и приказал спасать в первую очередь матросов. Мест в шлюпках на всех не хватало, и вокруг тонущего «Прута» плавало множество людей, вцепившихся в пробковые койки.

Пятнадцать минут «Гебен» продолжал обстреливать беззащитный «Прут». Все это время плававшие вокруг своего корабля моряки подвергались страшной опасности — ведь минзаг уже пылал костром, и минный запас мог сдетонировать в любую минуту. Одновременный взрыв 710 мин не оставил бы никаких шансов на спасение покинувшим «Прут» людям… Но время шло, а чудовищный взрыв так и не прозвучал. А затем и «Гебен» внезапно прекратил огонь, развернулся и покинул место боя. Не молитвы ли отца Антония помогли этому?..