Стас попробовал поймать сигнал на основной военной частоте СКО. Эфир откликнулся мягкой мелодией помех. Тогда он просканировал резервные частоты – пусто. Протестировал локационную систему – она работала в штатном режиме, без сбоев.

– Ничего, – пожал он плечами. – Антенны и трасферингово– ресиверные модули в порядке, но эфир словно вымер.

– Попробуй гражданские станции поймать.

Стас врубил широкополосный поиск по всем несущим радиочастотам. Через пару секунд компьютер настроился на слабый, упорядоченно модулированный сигнал и в динамике зазвучал незнакомый ритм, похожий на птичье щебетание.

– Откуда идет? – нагнулся над ухом Стаса Жаквин.

– От этих… Зетовцев.

Астроном возбужденно передернул плечами.

– Может, они хотят установить контакт?

– Не похоже. Это скорее всего их обычный фон. Он равномерно во все стороны исходит, а не направленным пучком. Меня другое беспокоит. И очень, знаешь ли, серьезно…

– Да уж, тут есть чему удивляться, – кивнул Уиндел. – Кораблей нет, сигналов нет.

Стас помотал головой, будто хотел стряхнуть морок, и вновь ввел команду на сенсорной панели. Сглотнув, выдавил:

– Либо основная и дублирующая системы навигации полностью неисправны, либо… – Он не решился продолжить.

– Ну, то, что мы не в Солнечной Икс, – это, по-моему, уже всем ясно, – усмехнулся Уиндел.

– Что «либо»? – спросила Вера с волнением.

– Либо… – Нужный еще раз ввел запрос и уставился на пустой экран. – Либо здесь нет… кхм… Марса.

– Ч-чего нет? – Вера тоже заглянула ему через плечо.

– Чего-чего – Марса.

– Невероятно…

– Это очень даже вероятно, – с ученым торжеством в голосе заявил Уиндел. – Почему в Солнечной Зет обязательно должны быть все планеты? Вовсе не должны.

Стас медленно развернул пилотское кресло на 180 градусов, заставив Веру посторониться, и как-то растерянно поглядел сквозь Уиндела. Затем сфокусировал взгляд и, криво улыбнувшись, пробормотал:

– А тут вообще нет планет, ботан. Сечешь?

У Жаквина отвалилась челюсть, а его неказистую фигуру мигом перекособочило еще сильней.

– Должен же был я когда-нибудь тебя удивить, – истерически хохотнул Нужный. – А то что ж – все ты мне научные сюрпризы приподносил. Вот, держи.

– Держу. – Уиндел подвигал бровями, жмурясь, как пожилой кот, лакнувший кислого молока.

– А еще хочешь? – почти весело спросил Стас.

– Ты меня пугаешь, – вставила Вера.

– Не, это я его пугаю. Ну что, хочешь еще ложечку?

– Давай, – согласно кивнул ученый.

– Солнца здесь тоже нет. Одинокий астероид в десяти световых секундах, и все. Здесь пусто. Мы в глубокой клоаке межвездного пространства. Съел?

* * *

– Где функция спектрального анализа? Ага, вижу. А угол обзора как перенастраивать? Понял. А вот этот ярлычок вызывает расчеты координат относительно заданных замкнутых инерциальных систем, верно? Данные тут вводить? – Уиндел закончил изучать навигационную программу «Януса» и торжествующе посмотрел на Стаса. – Фигня. Элементарщина. Я– то думал, у военных что-то посерьезнее стоит.

– Ты считай давай, Лобачевский-Кулибин! – огрызнулся Нужный.

Чувство беспокойства нарастало с каждой минутой. Их истребитель занесло неизвестно куда, а возле перехода, через который можно хотя бы попытаться вернуться в обитаемое пространство, висит этот пресловутый корабль, окруженный пугающим темным коконом. Да уж, дела…

– Как думаешь, почему нас выбросило не в расчетную точку? – спросила Вера, прижимаясь к Стасу.

– У этого гения, – он мотнул головой в сторону колдовавшего над клавиатурой Уиндела, – на этот счет была одна гипотеза. Мол, я скрепка, соединяющая миры. И каждый раз, проходя через Точку, я открываю какой-то новый кусочек сложной головоломки.

Вера погладила его по мокрым от пота волосам.

– Дооткрывались, блин! – в сердцах крикнул Стас. – Теперь, поди, до ближайшей планетной системы парсеков сто!

– Спокойно, Станислав Нужный, – не оборачиваясь, сказал Жаквин. – Ты бриллиантовый ключик для современной науки. Гордись и цени.

– Имей в виду, Уиндел, когда на борту закончится жрачка, тебя я съем первым!

– А меня, значит, второй?

– Нет! С тобой мы будем заниматься сексом до тех пор, пока сердце не откажет. По-моему, достойная смерть для бывшего успешного дальнобоя!

Стас замолчал, осознав, что начинает нести чепуху, и присел на разложенный брезент. Вера примостилась рядом с ним и положила голову на плечо. Так они сидели минут десять, а может, и все двадцать, не говоря ни слова. Слушая увлеченное бормотание ученого, совершающего сложнейший астрономический расчет, основываясь на данных топорного, по его же словам, навигационного оборудования «Януса».

– Готово! – наконец воскликнул Уиндел, победно взъерошив волосы. – Это фантастика!

– И где мы? – не обращая внимания на восторженное поведение ученого, поинтересовался Нужный. – Внутри черной дыры?

– Оставь сарказм благодарным потомкам… если они, конечно, появятся с учетом печальных обстоятельств сближения наших Солнечных систем…

– Где мы, ботан? – громко переспросил Стас, поднимаясь на ноги.

Уиндел вылез из кресла, кряхтя и стеная на неудобство ортопедической судовой мебели.

– Вы, конечно, помните мою гипотезу, которая благополучно стала теорией, о координатах сближающихся Солнечных, – утвердительно начал он. – По воображаемой оси абсцисс ускоряется наша система Икс. По оси ординат – ваша, Вера, система Игрек. Теперь еще появилось убедительнейшее предположение о третьей системе, движущейся под прямым углом к обеим предыдущим – по воображаемой оси Зет…

– Ты испытываешь мою к тебе толерантность? – раздувая ноздри, спросил Стас. – Где мы, черт возьми?!

– Мы… – Уиндел помолчал. И отнюдь не для драматизации речи. Было видно, что он сам до конца не верит в полученные данные. – Я, правда, два раза только успел перепроверить, бортовой комп не шибко мощный… В общем… Мы в начале координат.

В течение минуты тишину нарушало лишь басовитое ворчание системы охлаждения реактора в недрах корабля.

Затем Стас кашлянул и звонко хлопнул себя по лбу.

– Ну ебстить-колотить твою мать через кессон в вакуум без скафандра! Приехали.

* * *

Стас еще некоторое время предавался выделению брани через ротовое отверстие. Самозабвенно и виртуозно.

– Между прочим, – заметил Уиндел, когда он наконец поостыл, – то, что ты принял за астероид, – вовсе не астероид. У этой штуковины, болтающейся в десяти световых секундах, слишком правильная геометрия для небесного тела естественного происхождения: это идеальный цилиндр. К тому же каждому студенту аэрокосма известно, что астероиды движутся по орбитам. Ну или вообще… движутся. А этот – «висит». Во всяком случае, относительно нас и Точки. Внимательнее надо быть. Что ж ты так расслабился?