Нужный никак не отреагировал на проникновенную речь.

– Ты как эту бандуру на борт пронес? – только и смог выдавить он, одурело глядя на темную дырочку дула.

Жаквин не ответил. Вновь нервно сглотнул и попросил:

– Брось пистолет. Пожалуйста.

Стасу вспомнилось, как еще на Хароне Уиндел насмерть бился с Гарсией – пацаном-антисоцом. Вспомнились его глаза в тот момент. И сомнения испарились: если возникнет крайняя необходимость – тихий, благородный, немного застенчивый ученый выстрелит…

Нужный осторожно вытащил из-за пояса табельное оружие и отбросил к стене.

– У вас есть полчаса, чтобы покинуть эту область пространства, – сказал Уиндел. Старческая фигура в призрачно-зеленом свете казалась убогой пародией на человека. – Затем я уничтожу объект.

Стас еще некоторое время стоял, не шелохнувшись. Он никак не мог поверить, что ученый все-таки решился на этот шаг. Тишина сдавила все вокруг своими невидимыми тисками, проникла внутрь троих людей, посягнувших на то, чтобы обмануть саму Вселенную.

– Ступайте домой, – еле слышно произнес Уиндел, не в силах больше выдерживать эту скулящую тишину.

Нужный сделал шаг назад, увлекая за собой изумленную Веру. Не поворачиваясь к ученому спиной, попросил:

– Удиви меня еще разок. Я же знаю: у тебя припасено напоследок нечто особенное.

Уиндел вымученно улыбнулся.

– Ничего выдающегося, просто еще одна гипотеза.

– Поделись.

– Я, кажется, понял принцип действия Точек перехода. – Жаквин перехватил тяжелый штурмовой автомат поудобнее. – Это сверхпроводимость пространства. Вопреки законам релятивистской динамики, открытым еще Эйнштейном, между двумя точками космоса возникают некие… э-э… лучи, в которых пространство приобретает уникальное свойство сверхпроводимости – как бы теряет сопротивление. Подобно некоторым металлам и химическим соединениям при низких температурах. Когда-нибудь люди сумеют использовать это уникальное свойство, и оно откроет им совершенно новые горизонты Вселенной. Вот такая вот забавная гипотеза. – Ученый бросил взгляд на свои часы. – А теперь – валите отсюда. Время тикает. У вас осталось двадцать семь минут, я не шучу.

– Прощай, Жаквин, – обронил Стас. – Мне будет не хватать твоих сумасшедших гипотез.

Он обернулся и, волоча за собой Веру, исчез в переходном коридоре.

Ученый еще долго стоял, глядя, как закрываются лепестки люка– диафрагмы, и слушая, как в полном безмолвии через обшивку цилиндра передается легчайшая вибрация от маневровых жидкостников отчаливающего истребителя.

Когда эта почти человеческая дрожь исчезла, он выронил незаряженный автомат из ослабевших вдруг рук и произнес в пустоту:

– Если бы ты не отправился в тот злополучный рейс… Если б только послушал меня.

* * *

Неисследованная система

– Что ж, здесь хотя бы Солнце есть, – облегченно вздохнул Стас, глядя на навигационные приборы. – И Земля имеется вроде бы. Только вокруг не мой и не твой мир: привязки по звездам опять нестандартные.

– Это не самое страшное, – улыбнулась Вера, глядя на хрустальную россыпь звезд за иллюминатором.

…Отчалив от цилиндра, Стас врубил форсаж и направил «Янус» к Точке. Через некоторое время он с удивлением обнаружил, что корабль Зетов исчез и больше им никто не загораживает проход дурацким черным коконом неизвестной природы. До самой Точки они летели, не проронив ни звука – слишком пустыми и пафосными показались бы любые сказанные слова в тот момент…

– Что теперь? – спросила Вера, глотая пилюлю антирада. – Ты ведь и впрямь всегда смотрел на небо и ждал чуда. Оно произошло. Что дальше?

Стас не ответил. Он почувствовал всей кожей какое-то изменение в окружающем пространстве. Это было похоже на то предчувствие, которое охватило его в первый раз, когда он обнаружил аномалию за плоскостью эклиптики.

Он даже обернулся – так явственно уперся чей-то нечеловеческий взгляд между лопаток. Но сзади находились только разбросанные вещи, распахнутая аптечка и открытый проход к центральному отсеку.

– Показалось, что ли… – пробормотал он.

И в этот миг Точка, расположенная уже далеко за кильватерной струей Вайслера – Лисневского, исчезла с радаров.

Мгновенно.

Навсегда.

А спустя несколько долгих секунд первичная волна коллапсирующей аномалии догнала истребитель, вышибая всю электронику и слепя все экраны нестерпимо яркой вспышкой.

Погасли индикаторы на панели управления, лопнули несколько предохранителей, стих гул силовых накопителей, умолк основной реактор. Асинхронно заглохли движки, закручивая машину в невообразимый инерционный штопор. Компенсаторы ускорения отказали, и невесомость подбросила все незакрепленные предметы к потолку кабины…

Стас шарахнулся головой о спинку кресла и зашипел от боли. Он попытался открыть глаза, чтобы сориентироваться, но вновь зажмурился от призрачно-белого сияния. В иллюминаторе, несясь по кривой спирали, мелькала настоящая небесная феерия. Кружилась, конечно, не сама вспышка – это корабль крутило, словно щепку в мощном водовороте.

Слепящее сияние погасло лишь спустя полминуты.

Ухватившись за кронштейн, Нужный проморгался, отловил чертыхающуюся Веру, которая совершала затейливые пируэты по рубке, усадил ее в кресло и неплотно пристегнул ремнями.

Истребитель продолжал вращаться вокруг нескольких осей, создавая за обзорным экраном тошнотворный хоровод из звезд.

«Янус» несся к неизведанному миру, который теперь уже не был обречен.

Как, впрочем, и все остальные…

– Бум, – сказал Стас, сделав в воздухе жест, похожий на взрыв. – Система координат развалилась.

– Пришло время создавать новую, – отозвалась Вера.

Он кивнул, хотя она и не видела его из глубины кресла.

– Может, ты и права. Но сначала нужно срочно перезапустить модуль жизнеобеспечения. А то недотянем даже до Марса.

– Так перезапускай. Чего ждешь?

Стас оттолкнулся от кронштейна и неторопливо полетел к ящику с инструментами. Все тело до сих пор было напряжено от болтанки, а нервы вытянуты в тонкие струнки от пережитого стресса. Хотелось успокоиться, принять душ, переодеться, выпить стакан красного сухого и долго-долго сидеть в кресле, ни о чем не думая.

Совсем-совсем ни о чем.

Даже о прошлом.

Стас выволок инструменты, запасные кислородные фильтры и замер возле выдвинутых ящиков в нелепой позе – вверх ногами. После некоторого колебания он все же задал один давно мучивший его вопрос:

– Ты умеешь готовить стейк-рибай?

Вера обернулась, насколько позволяли страховочные ремни. Удивленно приподняла брови и легкомысленно пожала плечиками: