Избор отмахнулся. Не это сейчас было главным.

— После свары мы разъехались и все?

— После свары вы к князю Голубеву попали, а вот потом… Той же ночью на терем враги налетели на коврах самолетах…

Гаврила стукнул себя кулаком по коленке.

— Я же говорил волшба… Не может такого быть чтоб в этом деле без колдовства обошлось!

— И что мы? — перебил его Исин, приготовившийся выслушать новую порцию славословий.

— Вы и тут встряли. Вороги терем зажгли, а Гаврила вот их кулаком своим прямо в небе расплющивал…

— Как я это делал-то? — спросил Гаврила с интересом, глядя на руки. — Не запомнил, часом?

Сераслан развел руками.

— Какая-то волшба у тебя есть, а какая — не разобрать… Да и это я со слов говорю. Я-то во двор вышел, когда вы исчезли…

— Что, прямо так и исчезли? — с интересом спросил Исин. Он представил как растворяется в воздухе при почтительном молчании большого скопления князей, бояр, красивых женщин и простого люда. Это было достойно.

— Да нет… Как врагов отбили, так и ушли за ворота, да пошли по своим делам.

Он повернулся к Избору.

— Ты все говорил дело у вас важное да срочное в Киеве… Торопитесь…

Сераслан шевелил губами, вспоминая подробности. Гаврила смотрел на него, размышляя что такое случилось с его рукой, если она может делать такие чудеса.

— Ну, все рассказал?

— Да почти все… После этого князь наш, да воевода Слепень искали вас…

— Жаль, что не нашли… — сказал хазарин, представляя себя рядом с красавицей — княжной.

Сераслан засмеялся.

— Если бы! Нашли. Только взять не сумели.

Он кивнул на Гаврилу, задумчиво разглядывавшего свои руки.

— Вон Гаврила рукой своей мост через реку сломал, да ушли вы от погони. Наши-то все же переправились, а тут вы как увидели, что вас догоняют, так колдовством гору сделали и ушли за нее, как в воду канули…

Избор глотнул. Гаврилова правда выплывала наверх. Вокруг них ходили такие силы, что впору было шапку снять и выматериться… Он не сделал ни того ни другого, а только спросил:

— Не врешь?

Брови у Сераслана сдвинулись. Он все еще думал, что богатыри притворяются.

— А вы-то и вправду сами ничего не помните?

Избор неловко замолчал. Потом вымолвил:

— Извини…. Мой рассказ твоего покороче будет. Мы вчера проснулись, как родились заново. Никто ничего не помнит. Хорошо хоть имен не забыли…

Сераслан молчал долго, качал головой, а потом, подытоживая невеселые мысли, сказал:

— Видно сильным людям вы поперек дороги встали…

Избор кивнул.

— Вот Гаврила тоже так думает.

Гаврила сидел мрачный, а Исин улыбался так, словно происходящее его не касалось.

Избор подмигнул хазарину.

— Ну, что, ясно стало, кто ты есть на этой земле?

— Ясно стало, что не червь, не улитка, а человек князьям заметный… — с достоинством ответил Исин.

— Не забудь еще, что я вроде бы твой начальник.

— Ну это только «вроде бы».

Обрывая опасный разговор хазарин обратился к Сераслану.

— Ты сам то куда направлялся?

— Я? К Старцу еду… Князь просил грамоту отвезти. А потом уж к Хайкину, в Журавлевское княжество.

Он произнес слово Старец так, что всем стало понятно, что это не рядовой старик, а Старец. С заглавной буквы

— Что за Старец?

— Есть тут такой… Он все знает.

Избор прищурился, наклонил голову, словно плохо слышал.

— Что знает?

— Все, — ответил Сераслан. — Все на свете…. На любой вопрос ответ дать может.

Они переглянулись. Мысль, пришедшая в голову Избору одновременно заскочила и в две других…

— Это как?

— Никто не знает как, а только кто к нему с вопросом придет, так обязательно с ответом вернется.

Исин наклонился вперед, глаза заблестели.

— Вот кто нам поможет! Раз все знает, то и про нас расскажет.

Они посмотрели на Сераслана, а тот, поняв, что разговор затянется, поднялся и пошел к тележке.

— Возможно. Давайте-ка мы это на сытое брюхо обмозгуем…. Вы не емши, я — не жрамши… А у Старца, если и попадем туда, не накормят.

Волхв растряс мешки, достал хлеба и мяса, высыпал десяток репок.

— Угощайтесь, чем есть…

Глядя на тающее на глазах угощение он задумался.

— Попробовать можно… Только все это не просто будет. Ведь незваными едете… А к старцу, между прочим просто так не попасть — к нему столько народу едет, что очередь…

— Неужто?

— Да. Он князей там принимает разных. Конечно и простого человека не отталкивает, но придется в очереди недели две постоять…

Богатыри помрачнев переглянулись.

— А есть у нас эти две недели? — сказал за всех Гаврила. — Не знаю…

— Придется вламываться и старичка уговаривать, — сказал Исин поглаживая рукоять меча. — Мне, почему-то кажется, что это в нашей жизни не первый раз будет.

— Вряд ли выйдет.

Избор свысока посмотрел на Хазарина.

— Неужто не вломимся? — насмешливо спросил тот.

— Вломиться-то вломимся… И перепугаем всех, кого сможем, только будет ли нам от этого прок и польза? Станет ли он с нами вообще разговаривать? Я бы не стал…

— Я бы на его месте тоже, — неожиданно согласился с Избором Гаврила. — Только не забывай, что в этот момент мы будем на своем месте, а он — на своем.

Он поднялся и ветки ударили его по плечам, словно приглашали сидеть под ними и дальше.

— Ни чести тут ни славы не высидишь… Пошли Старца искать. Далеко это хоть отсюда?

— Раз везти начало, то не остановится… — сказал Сераслан. — Довезу. Тут рядом.

Теперь у них появилась цель.

Уместившись в тележке они направились к Старцу. На ходу Сераслан просветил их насчет того, что последнее время творилось на Руси.

В разговорах прошло больше часа, а когда лес расступился и отхлынул за спину Сераслан остановил лошадь.

— Смотрите.

Он показал на небо впереди, располосованное дымами костров.

— Что это там? — спросил Исин.

— Люди костры жгут. — Объяснил Сераслан. — Обычное дело. Своей очереди дожидаются…

Хазарин не поленился и пересчитал сколько их там. С правой стороны, куда сворачивала дорога, огибая большую группу сосен, он насчитал их почти полтора десятка, а слева они вообще сливались в дымную пелену.