— Связь установлена.

Перед Хойзингером материализовалась сутулая фигура в надвинутом чуть ли не до подбородка капюшоне. Интересно, что Старейшина внушил по поводу этого перелета своему капитану и его экипажу?

— Я доверяю вашему военному таланту, Отто. Но не повторяете ли вы свою прежнюю ошибку? Захватить аяолку из пещеры сейчас важнее всего, а вы вновь снимаете свой крейсер с прикрытия!

— Не стоит беспокоиться, Старейшина. Я оставил в воздухе три штурмовика, и наземная группировка усилена благодаря вашей стае сверх меры. А место адмирала — командовать космическим боем. «Апокалипсису» необходимо выйти в открытый космос для возможности маневра. Кроме того, нельзя недооценивать мощь звездолетов противника. Закончив, мы всегда успеем вернуться.

— Хорошо. Принимайте все командование на себя. Когда начнется наземная операция?

— Через сорок восемь с половиной часов. Наша эскадра еще только выйдет на дистанцию поражения, когда на планете все уже будет кончено.

— Действуйте. И помните — аяолку брать только живой.

Старейшина отключил связь, и контр-адмирал наконец смог спокойно заняться планированием грядущей битвы. Единственное, что его сейчас смущало, так это невозможность заранее рассчитать боевые параметры кораблей неведомого противника. Понять, кто именно находится перед ним, его аналитики смогут лишь при непосредственном начале огневого контакта. А пока приходилось готовиться к самому худшему варианту. Данных для тактических компьютеров, а значит, и для систем наведения, чертовски не хватало. Хорошо хоть, что внизу, у разбитого инопланетного штурмовика, все было тщательно подготовлено. Хойзингер всегда любил качественно и профессионально выполненную работу. И требовал от своих подчиненных соответственного отношения.

Капитан стаи спецназа Элеонора Грин, облаченная в доспехи космодесантного скафандра «Паладин-2», мрачно всматривалась в мглистый сумрак, заменявший отныне на этой планете все времена суток. По растрескавшейся земле ветер гнал черные вихри пепла. Впереди, даже при ее ночном зрении, лишь смутно угадывалась уходящая ввысь трехсотметровая громадина нейропушки. Шестигранный ствол хищно смотрел вниз с грубо сваренного техниками лафета. Последние все еще продолжали наладку дистанционных систем управления. Это было нетрудно понять — данный вид оружия насекомых всегда отличался капризным нравом в работе. Наверное, только желание захватывать корабли противника неповрежденными для их последующего изучения да потребность в живом корме для находящихся на рейдерах личинок оправдывали постановку на вооружение подобной пакости. Но до сих пор это были проблемы самих насекомых. А теперь из-за возможности сбоя орудия и неконтролируемого выброса парализующего импульса под ударом могли оказаться и ее спецподразделение, и Высшие, дополнительно присланные сюда с «Могами», и «Апокалипсис». Однако фон Хойзингер давил на нее, и ей в свою очередь приходилось подгонять технарей.

— Вы просили у меня час, магистр, — обратилась она к изображению усталого спеца по вооружению, появившемуся в иконке визора ее шлема. Ментальная связь была сегодня на редкость искаженной. — Это было около трех часов назад.

— Мы уже почти готовы, капитан. Еще десять минут, и можно будет отводить ваших бойцов. Координаты безопасной зоны вам загружены?

— Координаты получены и разосланы всем командирам подразделений. Дело только за вами. Отбой связи.

Наконец техники погрузились в свой транспортер и стартовали. Вслед за ними от выходов к «паучьим норам» четко и слаженно отступили и воины. Бронетранспортеры взмыли в воздух, над ними хищно кружили силуэты нагретых о воздух корпусов «Мурен». Начался обратный отсчет до автоматического запуска механизма пушки: минус двадцать минут. Его уже нельзя было ни остановить, ни ускорить. Теперь все шло строго по плану.

— Капитан! — прозвучало эхом в голове Элеоноры, одновременно в визоре зажглась новая иконка. На связь вышел сержант роты наблюдения. — Приборы, установленные над выходами из тоннеля номер шесть, фиксируют быстрое подземное приближение неприятеля. Мы, конечно, оставили внутри, у каждого выхода, по нескольку боевых защитных роботов «Гиена М3», но, похоже, на нас прет целая тарнская армия!

Элеонора вывела на забрало визора тактическую карту местности, на которой были помечены возможные выходы из всех известных тоннелей. Проклятье! Тоннель номер шесть располагался прямо под гигантским хоботом пушки! До выстрела оставалось всего восемнадцать минут.

— Чарли Квебек три, говорит лидер наземной группы. Обеспечьте точечный ракетный удар по следующим координатам… — связалась она с командной машиной звена «мурен».

В визоре появилось вытянутое и мрачное лицо пилота. Он ощерил свои длинные клыки:

— Ударная волна при применении малого ядерного заряда с вероятностью девяносто три процента повредит опоры орудия. Вы уверены в своем приказе, капитан?

— Отставить. Приказ транспортерам два, четыре и пять. Вернуться и обеспечить уничтожение возможной группы прорыва.

Элеонора прекрасно понимала, что этот приказ для ее бойцов и нее самой означает верную смерть. Ведь именно ее транспортер под номером четыре был одним из ближайших к возможной точке столкновения. Остальные туда попросту не успевали, к тому же прорывов могло быть несколько, и где произойдет основной, было неизвестно. Однако ничего другого в этой ситуации она предпринять все равно не могла. Вернувшись и даже чудом выиграв бой, она, скорее всего, не успеет вновь отлететь на безопасное расстояние и погибнет на поверхности, под прямым залпом орудия. Орудия, чей поражающий импульс был настроен на такую мощность, чтобы прошить многометровый слой грунта под собой. Но победить в открытом бою тарнских десантников для них было невозможно. Они могли только попытаться их задержать до выстрела пушки. И постараться не дать проклятым тварям ее уничтожить. Элеоноре оставалось лишь искренне надеяться, что цель этой операции действительно столь важна и за нее стоит платить такую цену. Никогда еще столько Высших не собиралось одновременно в одном месте и так отчаянно не рисковало собой. Если насекомые прорвутся, то все Высшие, включая и ее, погибнут напрасно и бесчестно. Прожить так долго и погибнуть так глупо! Проклятая война! Проклятое и тупое руководство!

Вышибленная направленным взрывом крышка, закупорившая тоннель, с грохотом вылетела вверх. Где-то среди ее обломков и комьев земли затерялись искореженные корпуса тяжелых «Гиен». И во все стороны, словно жирная стальная волна, выплеснулись полчища закованных в броню шестиногих. Их оказалось на удивление много. Все тарны шли сейчас на прорыв в одном месте! С укрепленных на их спинах ракетных турелей часто забили ракеты. Белые инверсионные следы прочертили пространство под лафетом гигантского орудия, вырвались из-под него и, подобно лепесткам математически безупречно симметричной лилии, смыкаясь, легли на обратный курс. Били они в заранее рассчитанные точки, и тот, кто вводил курс в их электронные мозги, отлично знал математику, баллистику, как и, впрочем, устройство самого объекта атаки. Нейропушка вздрогнула от одновременного взрыва самых различных боеголовок. По ее корпусу сполохами и голубыми молниями побежали когерентные разряды, уничтожающие все установленное вампирами электронное оборудование, включая системы дистанционного управления. В стороны, кувыркаясь, полетели осколки и довольно крупные фрагменты лафета. Сам лафет поехал куда-то вбок, затем стойки, удерживающие конструкцию в горизонтальном положении, с протяжным стоном подломились, и гигантское орудие тяжело рухнуло вниз. Задумано и выполнено просто и элегантно. Пускай пушка успела покалечить и раздавить собой множество оказавшихся под ней насекомых, тарны сознательно шли на эти потери, понимая, что в подобном самопожертвовании их единственный шанс. Простая математика, умноженная на полное отсутствие страха смерти. Те из них, кто остался цел, уже перенесли свой огонь на спешно выпрыгивавших из своих транспортеров, но уже безнадежно опоздавших десантников.