К полудню Рен отбил хлеб и воду у свирепой стаи собак и выпросил меч с ножнами у довольно злобного гнома, которого пришлось перевернуть вниз головой и как следует потрясти за ноги, чтобы был сговорчивее. Разъяренный гном лягался и брыкался, но Рен согласился отпустить его только после того, как получил требуемое. Тем временем Кишан убил голыми руками вепря – схватил за клыки и встряхнул с такой силой, что сломал ему шею. За это он получил Золотой плод и с его помощью как следует подкрепился.

К вечеру Рен победил людоеда и добыл чакру Кишана, а Кишан принял участие в состязании лучников и выиграл мой лук со стрелами. Оба они были примерно на полпути к замку. Потом Рен прилег отдохнуть, а Кишан продолжил путь. Ему удалось продвинуться довольно далеко, но потом он встретил мантикору и неправильно ответил на ее загадку. Мантикора оказалась красным чудовищем с телом льва, головой людоеда, хвостом скорпиона и кожистыми крыльями летучей мыши. Кишан победил ее, когда она бросилась на него, но за неправильный ответ был отправлен обратно ко входу в лабиринт. Кишан взревел от досады, но стиснул зубы и начал все сначала. Только около полуночи он сделал передышку и уснул.

Рано утром, когда Рен еще спал, на него напала банда разбойников с сетями и копьями. Он сражался с ними сначала мечом, потом голыми руками. Как только очередной обезглавленный разбойник падал на землю, его тело начинало мерцать, а потом исчезало. Слегка запыхавшись, Рен разделался с последним головорезом и получил в награду прекрасного белого скакуна под серебряным седлом. Он вскочил на него и поскакал через лабиринт.

А что же Кишан? Кишан был теперь далеко позади, к тому же решил идти не тем путем, которым шел раньше. Он добыл гаду, сразившись с гигантской змеей, и получил обратно трезубец-тришулу, убив золотой стрелой огромного стервятника. В это время Рен с помощью чакры снес головы трем гарпиям, пытавшимся обольстить его сладкими речами и еще более сладкими обещаниями. В награду за стойкость он получил обратно Волшебный шарф.

Кишан преодолел кипящий ручей, ловко прыгая с камня на камень. Когда он был на середине пути, из кипятка выскочил огромный крокодил. При помощи Золотого плода Кишан забил чудищу пасть липким арахисовым маслом, и обезвреженный хищник бревном ушел на дно. Через несколько шагов Кишан увидел камандалу, свисавший с ветки дерева. Он надел сосуд на шею, спрятал под тунику и двинулся дальше.

Вскоре он снова встретился с ожившей мантикорой и на этот раз сумел правильно ответить на ее вопрос. За это мигом присмиревшая мантикора переместила его вперед по лабиринту. Теперь Кишан был совсем близко к цели. Гораздо ближе, чем Рен, который очутился в тупике. Участок лабиринта, по которому он двигался, закончился глухой кирпичной стеной. Рен развернул своего коня и поскакал в другую сторону, но вскоре снова уперся в стену. Это была западня. Огромные пауки посыпались с живой изгороди, белый скакун встал на дыбы и испуганно заржал.

Рен успокоил коня и попросил Волшебный шарф соткать ему хорошую сеть с мелкими ячейками. Накрыв пауков сетью, он велел Шарфу скатать невод с уловом в большой шар, подцепил его кончиком меча и, раскрутив над головой, перебросил в другую часть лабиринта. В тот же миг кирпичная стена осыпалась, и Рен поскакал через пролом.

Через какое-то время он остановился перед ручьем, вода в котором мгновенно исчезала, стоило ему попытаться зачерпнуть ее. Конь смог напиться, а Рен нет. Некоторое время он постоял в раздумьях, потом превратился в тигра, без помех утолил жажду и снова стал человеком. Вопреки обыкновению, одежда прекрасного принца осталась на нем даже после превращения. При помощи Шарфа Рен изготовил бурдюк, наполнил его водой и приторочил к седлу. Этой ночью оба принца спали без приключений, уютно устроившись на мягкой траве под стенами лабиринта.

Испытания сменяли друг друга так быстро и были настолько тяжелыми, что я не могла сомкнуть глаз от страха за братьев. Не успевала я перевести дух, убедившись, что один из них невредимым вышел из очередной переделки, как в смертельной опасности оказывался второй. Я сидела на кровати, не сводя глаз с зеркала, боясь, что если отвернусь хоть на секунду, то в следующее мгновение увижу кого-нибудь из них мертвым или изувеченным. Да, оба брата не раз говорили мне, что не могут умереть, но я не слишком им верила. А если им оторвут голову? Или отравят? Да, я своими глазами видела, как Рен когтями вырвал пулю из плеча Кишана (по правде говоря, в этот момент я зажмурилась, чтобы не смотреть). Кишан исцелился, но что, если бы пуля вошла глубже или попала в артерию? Вот почему я все время была начеку и слегка задремала лишь ночью, когда братья уснули, но все равно вздрагивала и просыпалась от каждого шороха.

На рассвете Кишан продолжил путь и почти сразу нашел черного жеребца. В тот же миг туман рассеялся, и он увидел замок. Вскочив на скакуна, Кишан во весь опор помчался к замку. Тем временем Рен столкнулся с гигантской саламандрой, плюющейся ядом. Он отсек ей голову мечом, и ядовитая тварь волшебным образом преобразилась. Она съежилась, сделалась золотой – и превратилась в мою Фаниндру! Рен присел на корточки и надел ее себе на руку. Золотая кобра с явным удовольствием обвилась вокруг его предплечья и оцепенела, притворившись украшением.

Затем Рен повстречал бронзового человека и несколько минут безуспешно сражался с ним. Его меч отскакивал от бронзового тела противника, так что только искры летели, чакра тоже бессильно скользила по его металлическому торсу. Грохот стоял, как от ножа, попавшего в кухонный измельчитель пищевых отходов. Рен попробовал связать своего металлического врага при помощи Шарфа, но тот с легкостью рвал любые путы. Положение становилось безвыходным, но в какой-то момент Фаниндра осторожно сползла с руки Рена и обвилась вокруг нижней ветки соседнего дерева.

Оттуда она поползла вниз, удлиняясь с каждой секундой, и вскоре застыла в боевой стойке за спиной у бронзового человека. Раздув капюшон, она покачала головой – и укусила его прямо под коленку. Бронзовый обернулся, крякнул и рухнул как подкошенный. Он был мертв. Когда Рен осматривал его тело, я разглядела, что премудрая Фаниндра цапнула его в крохотный участок живой белой кожи, видимо, единственное незащищенное место во всем бронзовом теле. В награду Рен получил хлеб и яблоки. Он накормил своего коня яблоками, потрепал по голове, а сам довольствовался хлебом. Поблагодарив Фаниндру, Рен снова надел ее на руку, вскочил на коня и пустился в путь.

К этому времени Кишан уже добрался до крепостных стен, отвесно уходивших в самое небо. Он повернул рукоять трезубца и выпустил в стену несколько дротиков. Золотые снаряды глубоко вошли в камень. Кишан наступил ногой на один из них, пробуя на прочность, и полез вверх, как по лестнице, на ходу выпуская все новые и новые дротики-ступени.

Рен тоже выехал из лабиринта и направился к замку, но быстро заблудился в густом тумане. К счастью, Фаниндра снова ожила и завертела головкой, указывая ему путь. Добравшись до дальней стены замка, Рен спрыгнул с коня. Теперь его успех зависел от чакры и Шарфа. Он добыл крепкую веревку, привязал к ней чакру и отошел на несколько шагов от стены. Раскрутив веревку над головой, он со всей силы швырнул чакру в сторону башни замка. Когда чакра, описав круг, вернулась обратно к Рену, ему осталось лишь подтянуть оба конца веревки, проверить их на прочность, привязать к дереву и начать штурм вершины.