На Дотти описание сражений, политики, индейцев оказало противоположное действие: она не успокоилась и не обрадовалась, наоборот – заметно разволновалась.

– Я собирался нанести визит сэру Уильяму, но передумал и сначала навещу Генри, – сказал Грей, поднимаясь и стряхивая хлебные крошки с мундира. – Пойдешь со мной, Уилли? Если хотите, можете оба пойти. Или предпочтешь отдохнуть?

Уильям и Дотти обменялись взглядами, и Грей невольно прищурился – настолько заговорщическими они были. Уилли кашлянул и поднялся.

– Да, папа, разумеется, я хочу повидаться с Генри. Но Дотти рассказала мне о его тяжелом состоянии и о твоем намерении позвать военного хирурга, чтобы он его прооперировал. Я… я тут подумал… я знаю одного военного хирурга. Замечательный человек. Очень сведущий и чрезвычайно воспитанный, но с ножом быстр, словно зверь, – поспешно добавил он и так покраснел, что Грей зачарованно уставился на него.

– Правда? – медленно сказал он. – Именно такой человек нам и нужен. Как его зовут? Я могу попросить сэра Уильяма…

– Он не в его армии, – торопливо уточнил Уильям.

– Значит, он из людей Бергойна? – За исключением Уильяма, все отпущенные солдаты побежденной армии Бергойна пошли в Бостон, чтобы сесть на корабль до Англии. – Конечно, я буду рад ему, но вряд ли мы можем послать за ним в Бостон и ждать, что он приедет вовремя, учитывая сезон и…

– Нет, он не в Бостоне. – Уильям и Дотти снова обменялись взглядами. На этот раз Дотти заметила, что Грей за ними наблюдает, и щеки ее стали красными, словно розы на чайных чашках, и она опустила глаза. Уилли прокашлялся и сказал:

– Вообще-то он хирург Континентальной армии. Но войска Вашингтона уже расположились на зимовку в Вэлли-Фордж, а до него всего лишь день езды. Уверен, он придет, если я лично попрошу его об этом.

– Понимаю, – сказал Грей, лихорадочно обдумывая полученные сведения. Он был уверен, что не понимает и половины всего – чем бы это «все» ни было, – но в свете сложившейся ситуации знакомый Уилли казался ответом на их молитвы. Хау вряд ли откажется выделить сопровождение Уилли, как и обеспечить безопасный проезд хирургу. – Хорошо. Сегодня я поговорю об этом с сэром Уильямом.

Уильям и Дотти вздохнули с одинаковым… облегчением? «Что происходит?» – снова подумал Грей и сказал отрывисто:

– Отлично. Уилли, ты наверняка захочешь помыться и переодеться. Я сейчас пойду к Хау, а потом к Генри. Как зовут твоего знаменитого хирурга? Мне нужно выписать на него пропуск у сэра Уильяма.

– Хантер, – сказал Уилли и просиял. – Дензил Хантер. Только не забудь сказать сэру Уильяму, что нужно два пропуска: сестра доктора Хантера помогает ему лечить больных, он возьмет ее с собой.

20 декабря 1777 года, Эдинбург

Шрифт на странице внезапно стал четким и черным, и я удивленно вскрикнула.

– А, уже лучше? – Мистер Льюис, мастер, изготавливающий очки, подмигнул мне поверх своих очков. – Попробуй эти. – Он осторожно снял с моего носа пробные очки и дал другие.

Я надела их и посмотрела сначала на страницу, потом на мастера.

– Даже и не знаю, – сказала я, ощущая изумление и восторг. Я словно заново родилась – таким все стало вдруг свежим, новым, четким и ярким. Я снова обрела полузабытый мир мелких подробностей.

Джейми стоял у магазинного окна. В его руках была книга, на длинном носу – красивые квадратные очки в стальной оправе. В них Джейми походил на учителя; на миг он показался мне незнакомцем. Но вот он повернулся ко мне – его глаза из-за линз казались больше, – посмотрел поверх очков и улыбнулся.

– Мне нравятся эти. Тебе идет круглая оправа, саксоночка.

Я так увлеклась открывшимся мне новым миром, что даже не задумывалась о том, как я выгляжу. Из любопытства я встала и подошла к висящему на стене маленькому зеркалу.

– О боже! – воскликнула я, отпрянув назад. Джейми засмеялся, а мистер Льюис поощрительно улыбнулся.

– Они больше всего идут вам, мадам.

– Может быть, – сказала я, настороженно разглядывая незнакомое отражение в зеркале. – Это я от неожиданности.

Я не то чтобы забыла, как выгляжу, – просто я месяцами не думала об этом. Меня заботила лишь чистота нижнего белья и чтобы одежда была не серой – в ней я походила на неумело забальзамированную мумию.

Сегодня я надела коричневое: бархатный жакет камышового цвета, отделанный по краям узкой золотой тесьмой, и шелковое платье оттенка крепкого кофе с корсажем и тремя юбками, обшитыми по низу кружевом. Мы недолго пробудем в Эдинбурге – необходимо срочно доставить тело генерала к месту его последнего упокоения, да и Джейми хочет побыстрей добраться до гор. Здесь нас удерживают лишь кое-какие дела. Джейми решительно заявил, что мы не можем выглядеть как оборванцы, и пригласил в арендованный дом швею и портного.

Я немного постояла у зеркала, любуясь собой. Откровенно говоря, я удивилась тому, насколько хорошо выгляжу, – в течение долгих месяцев, проведенных в странствиях, побегах и сражениях в рядах Континентальной армии, моя жизнь сводилась лишь к основным потребностям: выживать и лечить. Даже имей я тогда зеркало, мне было бы все равно, как я выгляжу.

В общем, я опасалась увидеть в зеркале ведьму, старуху с седыми космами и злым выражением лица. И, быть может, с одним-двумя длинными волосками на подбородке.

А вместо этого… хм, я выглядела вполне узнаваемо. Волосы зачесаны назад и покрыты маленькой соломенной шляпкой с элегантным букетиком матерчатых маргариток, но на висках кокетливо лежат маленькие кудряшки. Глаза чистого янтарного цвета смотрят из-за новых очков с бесхитростным ожиданием.

Разумеется, у меня были возрастные морщины, но в целом лицо находилось на своем месте, а не обвисло на челюстях и под подбородком. Как и грудь, отчетливо круглая, – во время плавания мы хорошо питались, и я вернула часть того веса, который скинула во время отступления из Тикондероги.

– Не так уж и плохо, – сказала я, и от моего удивленного тона Джейми и мистер Льюис рассмеялись.

Я неохотно сняла очки – их еще предстояло доделать, но мистер Льюис обещал, что золотая оправа будет готова уже завтра. Зато очки для Джейми в простой стальной оправе мы купили сразу. Мы вышли из магазина, чтобы заняться очередным делом – печатным станком Джейми.

* * *

– Где Йен? – спросила я, когда мы шли по Принс-стрит. Когда я проснулась, Йен ушел, не сказав, куда. – Надеюсь, он не задумал сбежать, чтобы не появляться дома?

– Если это так, то я разыщу его и сделаю из него отбивную, и он это прекрасно знает, – отстраненно сказал Джейми, глядя на громаду замка на скале. Потом он надел очки и посмотрел на замок сквозь них, чтобы понять, есть ли разница. – Он пошел в бордель.

– В одиннадцать утра? – воскликнула я.