за директором, что ж, Гарри полагает, что эти злобные маленькие зверюшки теперь повсюду. Ведь сейчас на дворе осень.

— Поттер!

Этим гневным криком встречают Гарри, как только он входит в гостиную. Сбитый с толку, он поднимает голову и… встречается взглядом с разъяренным Королём Слизерина.

Далее следует тирада о «представлении Дома Слизерин» и «нанесении ущерба нашему положению» и многом другом, разглагольствования, которые почти комичны из-за тёмно-оранжевых щек, вызванных негодованием короля и проклятием Гарри.

Гарри, знакомый с этой сценой по тем годам, когда он имел дело с придирками Гермионы и ревнивыми жалобами Рона, позволяет словам захлестнуть его. Окружающие слизеринцы, хорошо осведомлённые о точном выражении его лица, когда с ним разговаривают Рон и Гермиона, сразу узнают его и делают свои выводы.

Король Слизерина — нет.

Он также не видит на себе расчётливых взглядов, оценивающих, достоин ли он своего положения.

Гарри же видит их и слегка улыбается, ещё больше разъяряя Короля Слизерина.

Он думает, стоя и улыбаясь, и не слушая водопад слов вокруг себя, что не пройдёт много времени, и новый человек займёт место Короля.

***

Отработка приносит… неожиданное.

Во-первых, Рон и Гермиона извиняются. Гермиона сожалеет о своих «предвзятых представлениях, заслонивших реальность, я исправлюсь, обещаю!» Рон обещает стать более лучшим другом. Гермиона гневно смотрит на свою родственную душу.

Может, на этот раз она чему-то научилась? Насколько Гарри знает, она была очень обеспокоена газетной статьёй и смертельно побледнела, когда прочитала её, воскликнув, что «это не то, что я думала — не то, что я хотела — о Боже!» В тот день она даже прогуляла свои уроки.

Возможно ли, что то, что её дела записываются и оцениваются более или менее объективным сторонним наблюдателем, идёт ей на пользу?

Кажется, это всё же так, потому что вместо того, чтобы ворчать на Гарри за ненадлежащие манеры и не правильное принятие их извинений, она обвиняет Рона в том, что он не извиняется должным образом и не признал своих ошибок.

— Прости, — говорит она, ища взгляд Гарри своими заплаканными глазами, — Мне так жаль за всё.

Рон начинает говорить о том, что Гермионе не за что извиняться, каждый может ошибаться, но её сердитый взгляд быстро заставляет его отступить. Он дуется в стороне, когда Гермиона смотрит на Гарри с отчаянным выражением лица, не зная, стоит ли ей говорить что-то ещё.

К счастью, профессор Снейп выбирает именно этот момент, чтобы пустить их в класс Зелий, жалуясь на то, что ему приходится проводить вечер с «тупицами и невиновным мальчишкой».

— Что? — восклицает Рон, — Почему Вы здесь?

Профессор Снейп бросает на Рона убийственный взгляд.

— Объясните мне, мистер Уизли, почему вы так удивлены, что вы проводите отработку с учителем, надзирающим за вами?

— Но… но Слизень… Профессор Слизнорт должен был проводить отработку, — заикается Рон.

Если это вообще возможно, профессор выглядит ещё более разъяренным.

— У некоторых… людей есть… особые привилегии, мистер Уизли, с которыми мы, обычные смертные, ничего не можем поделать. Если это все вопросы, то проходите в класс. Или вы хотите провести ещё двадцать минут, обсуждая ерунду?

Рон открывает рот, неприятный румянец заливает его щёки. К счастью, Гермиона бьёт его локтём в бок и шипит, чтобы он замолчал.

Гарри качает головой и обходит их, чтобы последовать за профессором Снейпом в класс, задаваясь вопросом, почему директор так сильно хотел, чтобы профессор Слизнорт снова преподавал в Хогвартсе.

Сама отработка не так уж и плохо проходит. Профессор Снейп приказывает им выпотрошить рыбу и вырвать глаза у нескольких саламандр, а также собрать кровь летучих мышей. Ужасные задачи отнимают большую часть их концентрации. Гарри, привыкший к разделке рыбы за долгие годы работы поваром в доме Дурслей, может бросить несколько взглядов по сторонам. Рон борется с саламандрами, чуть не раздавливая им глаза своей неуклюжестью. Гермиона не такая неумелая, но более брезгливая. Профессор Снейп что-то варит. Зачарованный, Гарри закончил так быстро, как только мог, и наблюдает за его грациозными движениями, когда тот готовит ингредиенты, за идеальным временем их добавления и постоянным шквалом контролирующих заклинаний на огне, перемешивании и содержимом котла.

Рон начинает ворчать на свою работу, жалуясь, что она намного сложнее, чем у Гарри, и что «придурок» должен сделать её сам, если ему так нужны эти проклятые глаза. Гермиона успокаивает его ещё раз или два, а затем снова игнорирует его, когда окончательно понимает, что он не слушает её.

— Поттер, — окликает профессор Снейп — Две рыбьи печени, кровь летучей мыши и один глаз саламандры.

Гарри спешит подчиниться. Видя борьбу Гермионы с летучими мышами и то, что кровь, которую она получает от одной из них, является только половиной от возможного, он хватает одну из её летучих мышей и медленно, заботясь о том, чтобы Гермиона наблюдала за ним, обескровливает её с помощью соответствующих чар. В конце концов, у летучей мыши останавливается сердцебиение, которое выталкивало бы кровь из тела, и тут уже гравитация приходит на помощь. Гермиона благодарит его больше, чем это простое действие того заслуживает.

Может быть, она могла подумать, что Гарри одобряет направление, в котором она движется, от невежественного и самонадеянного причинения боли к пониманию того, что взрослые и Рон не всегда правы?

Не признавая ни её, ни Рона, он усаживается поудобнее и смотрит, как профессор варит зелье. Кто знает, может быть, он получит какой-нибудь новый урок или даже два?

***

В выходные Гарри получает письмо из Гринготтса. Несмотря на повторные предупреждения директора не открывать никаких писем, отправителей которых он не знает, Гарри читает его. Судя по всему, гоблины по закону могут сломать любую защиту, угрожающую целостности их банка и бизнеса — расплывчатое определение, которое, несомненно, принесло больше вреда, чем пользы. Но в данном случае эта ситуация работает на Гарри, так что он не слишком много об этом думает. Главный гоблин Гринготтса, Косая Аллея, Лондон, Соединенное Королевство Великобритания, лично уверяет его, что вся почта Гринготтса теперь будет направляться непосредственно ему. К сожалению, продолжает он, защита была слишком прочной и устанавливалась так долго, что для того, чтобы он мог получать любую почту, явно не исключенную заклинателем, её нужно было полностью сломать. Конечно, за определённую плату Гринготтс сделает это.

Он решает, что этот день будет посвящён изучению перенаправляющих оберегов.

Когда директор требует прочитать письмо, как и в прошлом году, как будто он не учится на своих ошибках, Гарри невинно спрашивает, зачем ему это делать, и ему отвечают, что это может