настроенное так, чтобы записывать что-то важное, когда Гарри не может этого сделать?

Будучи слизеринцем, Гарри рано научился никогда не упускать возможности шантажировать.

Бросив ещё один нервный взгляд в зеркало, но не успокоившись столь же встревоженными зелёными глазами, смотрящими в ответ, он уходит.

В итоге он приходит одним из первых. Профессор Слизнорт отмечает это радостными восклицаниями.

— Могу ли я сказать, Гарри, твоя мантия демонстрируют изрядную долю гордости Дома! Нет, нет, не поймите меня неправильно, я полностью поддерживаю это! — он делает вид, что озирается и расстёгивает мантию, едва прикрывающую его выпирающее брюшко. Он выворачивает одежду наизнанку. Внутри его мантия оказывается обшита зелёным бархатом. Подмигивая Гарри, профессор добавляет: — Слизеринец никогда не теряет чешую, не так ли? Ой, извините меня, Гарри, это мистер Бэгмен, долгожданный гость! Я должен поприветствовать его немедленно!

Он убегает и оставляет Гарри в море незнакомых людей. Гарри поглаживает свой браслет в поисках комфорта и напрягается. Никто не смотрит на него. Всё нормально.

Тяжело сглотнув, он забивается в угол, спокойно наблюдая за людьми. Все они носят драгоценные камни и яркие цвета, болтают с улыбками на губах и лукавством в глазах, танцуют и разговаривают так, как другие люди воюют. Только несколько человек являются студентами; Гарри знает большинство из них по именам, так как они печально известны каким-то талантом или родственником. Он отмечает, что некоторые студенты с известными членами семьи не появляются, те, у кого практически нет манер.

Через час профессор Слизнорт снова появляется перед Гарри, полный удовольствия от происходящего и раздражающей бодрости. Многочисленные бокалы вина могут иметь такое же отношение к широкой ухмылке на его лице и его красным щекам, как и компания многих его «дорогих друзей». Следующий час он перетаскивает Гарри от одного человека к другому, неуклонно бросая на него новые косые взгляды. Много натянутых улыбок и вежливых разговоров. Гарри не хочет подсчитывать, как часто он слышал похвалу украшению зала. Честно говоря, домашние эльфы проделали замечательную работу. Как и положено для начала сентября, небольшой зал оформлен в жёлтых, красных и зелёных тонах. Конечно же, это Хогвартс, поэтому в осеннюю тему искусно вплетено немного синего, чтобы представить все факультеты. Там крошечные маленькие феи, поющие чудесные мелодии и хихикающие, краснея, и волшебные огоньки, и настоящие деревья и цветы, расставленные так, чтобы не мешать. Изящные лозы свисают с потолка и обвиваются вокруг столов, на которых лежат маленькие закуски. Еду хвалят так же часто, как и украшения. Она тоже превосходна, хотя и не совсем соответствует тому качеству, которое бывает во время трапезы в Большом Зале. Не голодая этим летом, Гарри от всего сердца вкушает закуски, пробуя их все. Но какими бы вкусными они ни были, если ему приходится слушать, как кто-то фальшиво хвалит яйца: «Не слишком твёрдые, не слишком мягкие. Моей жене никогда не удаётся…» — ещё раз, он сделает что-то радикальное.

Зная себя, Гарри предполагает, что это был бы не более чем молчаливый уход с мероприятия, но важен посыл, верно?

К счастью, профессор Слизнорт замечает какого-то опоздавшего гостя и, покачиваясь, уходит, весело махая направо и налево, как будто радуясь возможности уйти.

Гарри остаётся с каким-то политиком, который пытается убедить его поддержать его позицию по тому или иному вопросу, даже не намекая на то, каково именно его собственное мнение. Гарри делает вид, что слушает.

Но затем его мягкая улыбка появляется на его губах.

Неужели это-? Да, это она!

Быстро извинившись перед собеседником за свою грубость, Гарри следует за этой знакомой полной фигурой.

— Гарри, парень! Давно не виделись! Как дела?

— Сильвия! Что ты здесь делаешь? — он почти не узнаёт её. В своей официальной мантии она больше похожа не на лавочницу, а на уважаемого представителя знати. Но он никогда не забывал это лицо. За годы, прошедшие с тех пор, как он видел её в последний раз, она ничуть не изменилась. Вспоминая про свои манеры, он прочищает горло и начинает всё сначала, уже с меньшим энтузиазмом — Я имею в виду. Как приятно видеть вас здесь! У меня всё хорошо. Как ваши дела? Как дела в магазине?

Сильвия хихикает, ласково похлопывая его по щеке.

— Ты сильно вырос, парень. Посмотри на себя! — она ущипнула его за щёку, снова посмеиваясь, — Всё хорошо, как никогда. Магазин в порядке. Я в порядке. Ты так вырос! Два года назад, ты едва доставал до сюда! — она указывает на высоту, которая намного ниже, чем сейчас макушка Гарри. Он игнорирует это, потому что рад видеть своего — лучшего друга? доверенное лицо? помощника? — после столь долгой разлуки.

— Столько всего произошло, Сильвия! — восторженно восклицает Гарри. Его настроение ухудшается, когда он вспоминает, что именно произошло за время их разлуки, но то, что они, наконец, снова встретились, компенсирует ухудшение его настроения.

Сильвия выглядит грустной.

— Ага, парень. Я видела это, — говорит она мудро и тихо, стараясь, чтобы её не услышали случайно проходящие гости, — Тебе было грустно. Иди сюда. — она притягивает его в крепкие объятия. Удивлённый, Гарри подчиняется ей и ещё больше удивляется, обнаружив, что они ему нравятся, цепляясь за неё сильнее, — Да, парень, тебе нужен был человек рядом, не так ли? Обними старую Сильвию и почувствуй себя лучше. — она гладит кожу на его правом запястье, на том месте, где всё ещё виден шрам от прошлогоднего инцидента, и тихо добавляет: — Ты действительно такой храбрый, как и сказала Распределяющая Шляпа.

— О, — выдыхает Гарри. Он уже давно не вспоминал о шляпе. Ладно, всё-таки это не совсем так, учитывая, что он показал воспоминания о ней своей второй половинке, но тогда он был слишком — родственная-душа-убийца-хрупая-надежда-Тёмный-Лорд-Волдеморт-близко-хочет-навредить-меня-зол-на-меня эмоциональным, чтобы обратить внимание на слова, которые шляпа говорила. Теперь он снова их вспоминает.

Посмотри, насколько храбрым тебе нужно быть, чтобы побеждать свои страхи каждый день.

И о, теперь Гарри видит. Он видит, как вставал, когда его сбивали с ног, он видит способы упорствовать и сопротивляться, он видит свои планы для роста и усиления безопасности. Он видит долгие часы в библиотеке, пугающие походы в магазинчик на углу Тисовой улицы, глубокие вдохи, чтобы восстановить концентрацию и мужество. Желание выжить и жить счастливо.

Когда он снова сосредотачивается на Сильвии, она понимающе улыбается ему.

Гарри улыбается в ответ — настоящей улыбкой, потому что домовые эльфы, портреты, призраки и Невилл научили его этому.

Ему интересно, видела ли Сильвия эту мысль. Радостный блеск её глаз говорит о том, что да.

Остаток ночи Гарри