В медовый месяц ты рвешь на себе волосы по каждому поводу. Она начинает к тебе присматриваться. Ты – настоящий или нет? Не поздно ли? Раньше она хотела за тебя замуж, теперь цель достигнута, можно заняться вопросом, стоила ли игра свеч.

В медовый месяц ты живешь не по средствам, соришь деньгами, купаешься в роскоши – все это надо делать умело, иначе ты будешь смешон. Но самое опасное то, что ты ничего не делаешь, ты пуст. Ты отрезан от друзей, ты безоружен. Акимуды готовы предоставить тебе эмоциональное убежище. Акимуды тоже пусты, как и ты.

Но будь осторожен! Если ты будешь бубнить, что у вас все прекрасно, она решит, что ты – попугай. Если же ты хотя бы на минуту замкнешься в себе и выключишь утомительную восторженность, тебя огреют недовольством. Женщины безобразно капризны в медовый месяц. Они плаксивы и, когда плачут, непривлекательны. Оставшись один на один, ты понимаешь, что общность интересов – это свеча, которая все время гаснет на ветру. Чтобы не возненавидеть свою избранницу, постарайся остаться собой. Но стоит тебе взять в руки книгу, она говорит, что она тебе неинтересна. Если же она с утра до вечера обнимает и тискает тебя, зовет в ванну, проявляет активность, ты сжимаешься, делаешь вид, что это – самое лучшее, что может случиться в твоей жизни, но на самом деле ты боишься только одного: ты можешь ослабнуть от тисканья! Из тебя вылетают все верные тебе фантазмы, и ты имеешь дело со складками кожи и слизистыми щелками.

Знатные люди, почившие в этом раю в неге и карамели, живут здесь в отеле на склонах гор с видом на умиротворенный залив. Как это ни странно, отель имеет земное название: Акимудский Four Seasons. Это безусловная дань ностальгии. Михаил Иванович, как я сказал, – отличный парень. Он предоставил нам свою гостевую квартиру. Но нас потянуло в Four Seasons! Там мы и поселились. Чтобы нам не было скучно, мы взяли с собой нашего покойного киевского друга, большого оригинала, и его мимолетную двадцатилетнюю подругу. Хохлы – лучшие спутники для путешествия. В них есть жлобливость, перемешанная с великодушием. Наши хохлы часто ссорились между собой, вступая в грубые сексуальные отношения на фоне природы, и это скрашивало наше медовое счастье.

Чтобы не лазить по холмам, в нашем роскошном отеле придуманы электрические тележки с роботами: ленивым, но услужливым персоналом китайского и индийского происхождения. День начинается с того, что ты купаешься в персональном бассейне и застаешь свою жену за тем же занятием. У каждой пары есть свой дом – это стеклянный бункер с многочисленными террасами, верандами, балконами и прочими выдвижными местами, покрытыми ваннами, душевыми кабинами и музыкальными центрами. На главном месте в доме находится неземной нежности кровать, где ты спишь, как в том же чреве матери. Ты проваливаешься в сон, и тебе снятся черепахи, которые карабкаются друг на друга.

Соседние стеклянные бункеры населены тиранами и кровопийцами. Они, как ящерицы, смотрят на закат. Они сделали свое дело, пригодились Акимуду как катализаторы прогресса и теперь отдыхают. Между пророками и большими злодеями нет разницы в масштабах деяний. Гитлер, где ты?

175.1

<СОСО>

Вечером я увидел его, в белом костюме, на прогулке в электротележке. Но все-таки он не был моим приоритетом. Я обратился к сопровождающему меня роботу:

– А есть ли возможность увидеть Сталина?

Ничего не говоря, китайский робот посадил меня в электротележку, и мы помчались по склону горы к морю. Мы вышли на пляж. В отдалении группа людей играла в волейбол. Мы приблизились к ним. Мой робот пояснил, что здесь играют каждый день две команды. Команда Праведников и команда Великих Грешников. Подойдя совсем близко к песчаной площадке с натянутой сеткой, я обратил внимание на то, что играли обе команды весьма профессионально. Подачи были крепки и уверенны. Оборона держалась цепко. Гасили игроки обеих команд с большой страстью и результативно. Но Сталина я не заметил, пока не догадался, что этот щуплый молодой человек в серой форме и есть тот, кого я ищу. Он выступал за команду Праведников, но мне подсказали, что эта была замена. Я дождался конца игры, которую выиграли Праведники вместе с молодым Сосо, и подошел к нему.

– Гамарджоба, – сказал он улыбчиво.

– Иосиф Виссарионович, – начал я…

Он отмахнулся:

– Зовите просто. Иосиф.

Я не осмелился, несмотря на весь свой либерализм.

Я замолчал.

СТАЛИН. Есть вопросы? Задавайте! Я. Кто вы на самом деле?

СТАЛИН. Я остаюсь верным учеником Христа.

Я.???

СТАЛИН. Ленин был промежуточной фигурой революции.

Я. Что значит верным учеником? СТАЛИН. Разве не понятно?

Я. А как же… кровь?

СТАЛИН. Коммунизм – это шелуха. Нужно было пустить кровь. Чтобы очистить организм человечества. Кто догадался – меня уважал. Черчилль. Рузвельт. Трумэн. Все они. Они понимали, что я глубоко копаю. Глубже их. Они понимали и боялись.

Я. Но в христанской традиции человек – подобие Бога…

СТАЛИН. Индивидуальный человек – ничто. История идет не от него, а к нему, и давит его, когда он стоит на пути. Иначе все наполнится гноем. Надо чистить. Спустить гной и чистить. Как врач. Человек оброс грязью. Помыть надо.

Я. Но вы ведь так и не отмыли. В чем ошибка?

СТАЛИН. Пока не получилось. Получится! У меня не получилось – у другого получится. Я был слишком разборчив в средствах. Нужно было идти дальше. Дальше! Нельзя быть таким умеренным, как я. Но все равно. У кого был полет, тот понял. Поэты поняли. Ученые поняли. Все поддались моему влиянию. Даже поляки. Но все они слишком высоко ставили свою жизнь.

Я. А вокруг вас кто понимал вашу цель?

СТАЛИН. Никто. Дзержинский под конец чуть-чуть понял как одаренный чекист. А так нет. Я. Бухарин?

СТАЛИН. Коля был одаренный партиец. Сообразительный. Но не в голове дело. Нужно уловить пульсацию… Коля – совсем недалекий человек.

Я. А как вы хотели осуществить свою мечту?

СТАЛИН. Через слово. Я говорил медленными притчами. Они превращали слова в магию.

Я. Вы действовали по команде Акимуда?

СТАЛИН. Он всегда выступает за чистки. Он не мешал мне. Понимал размах.

Я. Но ведь вы всегда боялись за свою жизнь!

СТАЛИН. Не за жизнь. За дело боялся. Я. Вас убили?

СТАЛИН. Сам умер. Надорвался.

Его позвали сыграть еще одну игру. На этот раз за другую команду.

СТАЛИН. Я пойду…

Я. А вы помните моего отца?

СТАЛИН. Здесь все видно как на ладони. Это тот парень, который заставил меня смеяться? Молодец!

Я заметил, что у него обе руки одинаково хорошо развиты. Ну, еще бы! Иначе как играть в волейбол? Я. У нас много сталинистов.

СТАЛИН. Привет им передавайте. Но они меня не понимают.