– Настя, – горячее в губы, – если это случится в душе – я себе не прощу. Ты и так насквозь замерзла и промокла, чтобы выдержать меня на кафеле. Ради бога, останови!

– Подожди, – я упираюсь на частом дыхании ладонью в крепкое плечо и протягиваю руку за полотенцем. – Но обещай мне…

Это смело, знаю, но там, где мы – больше нет места скованности и стеснению. Я пришла к нему, чтобы жить и быть собой. И сейчас улыбаюсь, глядя в красивое лицо, и он отвечает мне тем же.

– Обещаю, моя синеглазая, что еще удивлю тебя.

Вновь целует в губы и вдруг перехватывает запястье, опуская взгляд. Останавливает его – потемневший – на моей груди.

– Господи, Эльф, – на жарком вздохе. – Я столько раз мечтал увидеть тебя обнаженной, бредил тобой, когда ты была девчонкой, но ты оказалась еще совершеннее, чем я представлял.

Я не могу отказать себе в удовольствии и глажу его щеку. Мне абсолютно ясно, что нас ждет, я сама хочу этого очень сильно и прошу Стаса оставить меня на пару минут, чтобы закончить душ.

– О нет, – он неожиданно качает головой, как всегда упрямый в своем намерении. Поднимает в предвкушении и обещании уголок рта. – Я сделаю это сам.

– Ты с ума сошел! – изумленное, но улыбка играет на моих губах. Румянец мгновенно проступает на скулах, и если и стыдно немного от мысли, что он готов сделать, то только до того момента, как давно проснувшееся желание опаляет кожу жаром и окончательно стягивает узлом мышцы в животе.

Да, с ним я готова даже к такой степени откровенности.

Стас раздевает меня. Снимает белье, скользит руками по голым ногам. Гладит под коленями. Я переступаю через трусики, опираясь на его плечи, когда внезапно втягиваю ртом воздух, чувствуя прикосновение губ к бедру.

– Стас… – зарываюсь пальцами в волосы, а он уже целует живот, грудь, шею. Забравшись в душевую кабину, включает воду, закрывает дверцу, чтобы в жадном желании прижать к себе и найти губы.

– Настя, моя Настя. Ты только моя, слышишь! – настойчиво шепчет, обхватывая ладонями виски, и за эти слова я готова ему простить что угодно. В ответ на ту страсть, с которой он меня целует, позволить все, что пожелает.

– Поставь ногу на бортик. Давай, Эльф! Мы зашли уже слишком далеко. Да, – горячее и довольное в шею, запутывая пальцы в моих волосах, – вот так.

Рука спускается вдоль спины, сжимает ягодицу, оглаживает бедро… и вдруг уверенно пробирается между ног. Дрожь не укрывается от внимания Стаса, и он тут же поглаживает меня, не подозревая, что открывает для своего Эльфа мир чувственной мужской ласки.

– О боже, Настя… Как же долго я этого ждал! Такая нежная и горячая! Тебе придется нелегко, я хотел тебя так давно.

– Ничего, я выдержу, – и это не пустое обещание, он знает. Я тоже очень давно хочу его.

– Эльф?

– Да-а…

Рука продолжает ласкать, поглаживать, и дыхание сбивается. Я чувствую, как подрагивают и раскрываются бедра, как подкашиваются ноги от смелого прикосновения. Цепляюсь за плечи Стаса, пряча лицо в сгибе сильной шеи, прикусываю его кожу, пока он, упиваясь своей властью, шепчет мне на ухо:

– Сделай это для меня, моя сладкая, я так хочу. Дай почувствовать, что ты согрелась и доверяешь мне. Ну же, Эльф, смелее…

Как хорошо под его рукой – бесстыже-откровенной, пробуждающей. Сумевшей достать до тонко зазвучавших в удовольствии чувственных струн. Не хочу думать, что она знала других. Только меня. Только для меня. Да-а…

Как же приятно проснуться и ощутить себя живой. Узнать, что тело отзывается на ласку своего мужчины.

– Ста-ас… – горячо шепчу, срываюсь на частые вздохи, и он тут же просит:

– Посмотри на меня.

Веки вздрагивают, пальцы сжимаются на плечах, сминая насквозь промокшую футболку, и он ловит судорогу моего удовольствия, впиваясь в губы.

– Господи, Эльф, это настоящий подарок – любить тебя! Да, моя девочка, да…

Без его рук на ногах не устоять, и он крепко держит меня, прижимает голову к своей груди, позволяя волне наслаждения прокатиться по телу до самых кончиков пальцев.

– Ты сумасшедший, Фролов. Что это было?

– Это было наше начало, Эльф. Для тебя я готов на все.

Он выключает воду и убирает влагу с моих волос. Целует в лоб.

Готов, да. Я прижимаюсь к нему животом и чувствую всю силу его желания, вижу, как горит взгляд, и больше не удивляюсь, когда слышу в себе отклик. Встаю на цыпочки, чтобы прошептать в ухо:

– Я тоже, шальной мой… тоже готова с тобой на все, – смеюсь, кусая Стаса за подбородок, когда он на мгновение цепенеет от моих слов, и, совсем осмелев, признаюсь: – Я тоже хочу увидеть тебя в этот момент. Хочу, чтобы ты…

– Настя! – на вздохе.

– Разденься для меня, Стас. Пожалуйста.

Мы снова целуемся как сумасшедшие, позабыв обо всем. Выбираемся из душа и оказываемся в спальне прежде, чем вспоминаем о полотенце. Мои руки отказываются бездействовать, и я помогаю ему стянуть футболку. Скольжу ладонями по сильной груди, подбираясь к поясу джинсов…

– Нет, Эльф, я сам! – он тяжело дышит, отстраняясь. – Ты сказала – для тебя.

О да! С ним хочется познавать и открывать то самое, что еще внове для меня, и я сама удивляюсь своей смелости.

– Ты здорово заинтриговал художника, когда позировал. А еще… о тебе были все мои девчоночьи фантазии. В них ты всегда был самым красивым и только моим.

Я стою перед Стасом обнаженная, и, кажется, после моих слов он забывает о своем намерении. Снова притягивает к груди, и раздеться получается второпях, не разрывая губ.

Постель сводного брата. Моя постель. Когда-то я и подумать не могла, что мы окажемся в ней вдвоем. Но вот я опускаюсь на подушку, теряя рассудок от желания, и прогибаюсь навстречу жадному рту, накрывшему мою грудь.

– Настя, ты потрясающая. Моя…

Мне не хватает его. Мучительно. Я чувствую, как сгибаются колени, а пятки скользят по простыне, сминая ее. Пальцы царапают широкую спину. Я зову Стаса, и он поднимается. Прижимается ко мне всем телом, и у меня перехватывает дыхание от того, насколько он полон ответного желания.

Сегодня ночь откровений, и проснувшаяся чувственность давно взяла верх над смущением. Я сама тянусь к нему, и словно понимая это, он берет мою ладонь и накрывает пах. Сжимает на себе мои пальцы, падая лбом на плечо.

– Настя, мне кажется, я сейчас умру, так мне хорошо.

Я готова трогать его без стыда, узнавать и ласкать в ответном внимании, и Стас тихо стонет мне в шею.

– Да, моя сладкая, да… – толкается в руку бедрами, гладит меня между ног, и я понимаю, каково это – быть на грани.

– Эльф, клянусь, что этой ночью узнаю тебя всю. А сейчас не могу терпеть. Я дурею от тебя. Так хочу быть в тебе, что схожу с ума. Я устал желать этого столько лет…