Рамсес III с большой энергией стал готовиться к отражению врагов. Он укрепил сирийскую границу и быстро собрал флот, который распределил по северным гаваням. Он сам наблюдал с дворцового балкона за снаряжением пехоты, и, когда все было готово, он отправился в Сирию, чтобы лично руководить кампанией. Мы не можем определить, когда произошла сухопутная битва, но ввиду того, что северяне дошли до Амореи, следует думать, что она имела место по крайней мере не севернее этой области. Из летописи Рамсеса III, повествующей об этой битве, мы получаем лишь туманные и общие указания на поражение неприятеля, в то время как на рельефах мы видим наемников-шерденов, прорывающих расстроенные ряды и похищающих повозки, запряженные волами, с женами, детьми и имуществом северян. Так как шердены находились и среди нападавших, то, следовательно, наемники Рамсеса III должны были сражаться против своих же земляков. Рамсес также, вероятно, успел заблаговременно добраться до места морской битвы, происшедшей в одной из северных финикийских гаваней, чтобы руководить ею с соседнего берега. Он усилил команду своих судов значительными отрядами метких египетских стрелков, действовавших столь успешно, что ряды тяжеловооруженных северян были совершенно опустошены, прежде чем неприятельские суда успели пойти на абордаж. Стрельба с судов была усилена залпами египетских лучников, размещенных Рамсесом вдоль берега, причем и сам он стрелял из лука в неприятельский флот. Когда египтяне кинулись на абордаж, неприятельские суда пришли в замешательство. «Они опрокинуты и погибают на своих местах, в то время как их сердца похищаются (смертью), их души уносятся прочь, и их оружие кидается в море. Его (фараона) стрелы пронзают любого из них, и пораженный (ею) падает в воду». «Их вытаскивали, перевертывали и клали на берегу, они были убиты и лежали грудами от носа до кормы на своих галерах, в то время как все их вещи были сброшены в воду на память о Египте». Те, которые спаслись от флота и приплыли на берег, были взяты в плен египтянами. Двумя этими битвами фараон нанес грозному врагу такой решительный удар, что его главенство, по меньшей мере кончая Амореей на севере, не могло оспариваться нападавшими. Они продолжали являться в Сирию, но двойная победа Рамсеса III подчинила переселенцев и новые места их расселения Египту и принудила их вносить дань в сокровищницу фараона. Египетская империя в Азии была вновь спасена, и Рамсес вернулся в свою резиденцию в Дельте, чтобы насладиться вполне заслуженным триумфом.

Морская победа Рамсеса III над северными средиземноморскими народами. Рельефы на северной стене в Мединет-Абу. Египетские галеры (слева) сильными залпами из луков вызывают панику среди врагов (справа). Одна из галер, северная, сдалась

Для фараона наступил кратковременный отдых, в течение которого его бдительность, по-видимому, нисколько не ослабела. Новое передвижение народов на крайнем западе вновь создало опасность для Дельты. Причиной беспокойства явились машуаши – племя, жившее позади ливийцев, другими словами, на запад от них. Ливийцы, без сомнения, получили возмездие в пятый год царствования Рамсеса III, и притом настолько сильное, что не имели желания сейчас же повторять свое нападение на Дельту, но машуаши вторглись в Ливийскую страну и опустошили ее, чем принудили несчастных ливийцев к союзу против Египта. К этому же союзу были привлечены и другие племена. Вождем движения был Мешешер, сын Кепера, царь машуашей, первоначальное намерение которого было перейти на новое место и поселиться в Дельте. «Враги снова имели совещание, желая проводить свою жизнь в пределах Египта, дабы овладеть холмами и равнинами, как своими собственными областями. „Мы хотим поселиться в Египте“ – так говорили они единогласно – и они постоянно переходили границы Египта». В двенадцатом месяце одиннадцатого года царствования Рамсеса враги начали вторжение, идя по западной дороге, как и в дни Мернептаха, и обложили крепость Хачо, находившуюся на расстоянии около одиннадцати миль от конца плоскогорья пустыни, вблизи канала, называвшегося Воды Ра. Рамсес атаковал их под стенами Хачо, с валов которого египетский гарнизон сыпал убийственные стрелы в ряды машуашей, уже расстроенные натиском фараона. В результате машуаши были обращены в беспорядочное бегство, причем попали под выстрелы другой соседней крепости. Рамсес продолжал преследование по западной дороге до края плато, на протяжении одиннадцати миль, совершенно изгнав, таким образом, вторгшихся из страны. Он остановился в укрепленном «Городе (или «Доме») Усермара-Мериамона (Рамсеса III)», который, как мы припомним, он основал на одной из возвышенностей на краю плато, называвшейся Горой Рогов Земли. Глава машуашей Мешешер был убит, а его отец Кепер – взят в плен, 2175 их воинов пало, и 2052, из числа которых более одной четверти составляли женщины, были взяты в плен. Рамсес сообщает о том, как он распределил пленных: «Я поселил их вождей в укреплениях во имя мое. Я поместил там предводителей лучников и начальников племен, заклейменных и превращенных в рабов, помеченных моим именем, так же как и их жен и их детей». Около тысячи машуашей были назначены охранять храмовое стадо, называвшееся «Рамсес III – победитель машуашей у Вод Ра». Равным образом царь установил в память своей победы ежегодный праздник, названный им в храмовом календаре «Избиением машуашей», и присоединил в подробной титулатуре к своему имени эпитет «Защитник Египта, Хранитель Стран, Покоритель Машуашей. Опустошитель Страны Темеха». Таким образом, западные племена в третий раз были отброшены от границы Дельты, и Рамсес уже больше не слышал о нападениях с этой стороны. Воинственные силы ливийских племен, хотя и не вполне исчерпанные, уже больше не проявляли себя в объединенном национальном нападении, но, как это происходило с доисторических времен, ливийцы продолжали исподволь проникать в Дельту в виде спорадических переселений, не казавшихся опасными фараону.

Совместное наступление северных морских народов, хотя и задержанное Рамсесом III на сирийской границе, очевидно, вызвало большие волнения среди местных египетских вассалов. Мы не можем определить, заключил ли царь Амореи, как в былые дни хеттского нашествия, союз с вторгавшимися, но только сейчас же вслед за последней ливийской кампанией Рамсес нашел необходимым явиться со своей армией в его страну. Границы и течение кампании лишь смутно намечены в дошедших до нас скудных записях. Фараон взял приступом по меньшей мере пять укрепленных городов, из которых один находился в Аморее; другим, изображенным на рельефах Рамсеса окруженным водой, быть может, являлся Кадеш; третий, стоящий на холме, не может быть отождествлен; остальные же два, из которых один назывался Эрез, защищались хеттами. Рамсес, вероятно, не проникал далеко на хеттскую территорию, хотя ее города, ослабленные нападениями морских народов, быстро отпадали от хеттского царя. Это было последним враждебным столкновением между фараоном и хеттами; обе империи быстро клонились к упадку, и в летописях Египта мы уже никогда более не слышим о хеттах в Сирии. Рамсес помещает в списки покоренных областей города Северной Сирии вплоть до Евфрата, включая все, чем когда-либо владела империя в ее славные дни. Эти списки, однако, в значительной мере скопированы со списков его великих предшественников, и потому мы не можем иметь к ним доверия. Рамсес организовал затем азиатские владения Египта насколько возможно прочно, причем их граница, по всей вероятности, простиралась на север ничуть не дальше, чем при Мернептахе; другими словами, она как раз оканчивалась Аморейским царством по верхнему течению Оронта. Дабы обеспечить незыблемость границы, фараон построил новые крепости всюду, где было нужно, в Сирии и Палестине; в одном из пунктов Сирии он построил также храм Амона, заключавший большое изображение государственного бога, перед которым азиатские царьки должны были заявлять о своей верности фараону, ежегодно принося свою дань к его подножию. Сообщение с Сирией улучшилось благодаря устройству большого колодца в пустыне Аяне, на восток от Дельты, снабжавшего водою станции, основанные там Сети I. Начиная с этого времени только одно возмущение бедуинов в Сеире нарушило мирное течение владычества фараона в Азии.