оставшуюся одежду и жадно воззрилась на его восхитительное поджарое тело, чувствуя, как щеки заливает жар. Этот мужчина был совершенно особенным. Причиненная им душевная боль испарилась, словно ночной кошмар с рассветом. Осталось только желание и томление внизу живота.

Амир мягко надавил мне на плечи, заставляя лечь на спину, и припал поцелуем к внутренней стороне бедра. Он покрывал поцелуями пылающую кожу, двигаясь выше. Ощутив прикосновение его языка в самом чувствительном месте, я попыталась свести ноги, но он настойчиво их раздвинул.

– Не закрывайся от меня и, прошу, не бойся, – прошептал Амир, отчего я тут же покрылась гусиной кожей – настолько чувственно звучал его низкий голос.

Я стонала, задыхалась и сжимала пальцами простыню. Амир ласкал меня руками и языком, и все связные мысли ускользнули из головы в далекие дали. Осталась лишь одна: это так упоительно всегда или только с мужчиной, которого отчаянно любишь? Но и она испарилась безвозвратно, когда низ живота затопила истома. Я застонала, наверное, непозволительно громко, и мое тело содрогнулось от волны удовольствия, которая настигла слишком быстро.

Амир поднялся на локтях и окинул меня похотливым и довольным взглядом, отчего я ощутила себя желанной настолько, насколько вообще возможно. Он прижал меня к кровати своим весом и настойчиво поцеловал. Мое расслабленное тело походило на кисель, но его желание никуда не делось. Я теснее придвинулась к бедрам Амира, без слов показывая, что готова, что мое тело создано для него.

– Если ты не хочешь… – начал он, но я не позволила закончить глупую фразу, подавшись вперед и ощутив болезненное напряжение.

Рвано выдохнув, Амир продвинулся дальше, зацеловывая мои губы, и эти поцелуи заглушили ту боль, к которой я была готова.

* * *

Рассвет уже занимался на небосклоне, когда я вынырнула из отрывистого беспокойного сна. Амир не спал. Он легонько водил пальцем по моей спине, очерчивая узоры наколки. Я лениво наслаждалась его прикосновениями, не открывая глаз. Прошедшая ночь казалась сном, который вот-вот ускользнет и забудется, как и все остальные. Руки Амира замерзли, ведь камин давно потух.

Сколько же мы проспали, прижавшись друг к другу? Засыпая в его объятиях, я не думала ни об Айдане, ни об убитом наместнике Вароссы, ни об Аждархе и Мансуре. Я просто наслаждалась тишиной, которую никто из нас не нарушал, ведь слова были бы лишними. Между нами ничего не упростилось, никуда не делись ложь и предательство. Никуда не делось мое понимание, что вскоре мы вновь будем врагами. Но я не жалела, ведь эта ночь стала моим выбором. Слабостью, которая согреет мое сердце даже в зимнюю стужу.

– Ты ведь уже не спишь, – произнес Амир, и в его голосе послышалась улыбка.

Разоблаченная, я перевернулась на бок и взглянула на него из-под прикрытых век. При движении низ живота отозвался болью. Значит, наша ночь – не сон. Я хотела бы любоваться им вечно: острыми чертами лица, сонными карими глазами, зацелованными губами и волевым подбородком. Я мечтала касаться его день за днем, столько, сколько захочу, пока пальцы не сотрутся об его кожу. Если бы нам было можно… если бы у нас осталось время…

Амир пропустил сквозь пальцы мои спутанные пряди и поднял на меня глаза. В них читалась нежность, от которой заныло сердце.

– Ты можешь остаться в Адраме? – выпалила я, но он лишь помотал головой.

– Это приказ командира. Я у него сейчас не в чести. Наверное, надеется, что меня там убьют, и Адрамская рота избавится от обузы.

Я нервно сглотнула и отвела взгляд. Уже сегодня Амир выдвинется навстречу опасности. Дорога до Даира займет десять или одиннадцать дней. Я должна успеть! Должна прекратить убийства навиров, иначе мне не пережить, если Амир пострадает.

– Гилие́, – умиротворенно проговорил он, нежно прочертив дорожку по моей шее к ключице, а после коснулся губами обнаженного плеча.

Я знала значение этого слова. Роза.

– Такая же колючая и прекрасная, как роза. – Губы Амира коснулись ключицы. – Когда-то моя мать так называла сестру, когда та капризничала. Она была красивым, но вредным ребенком.

Что-то внутри дрогнуло так сильно, что причинило боль. Это слово имело сакральное значение для Амира, и он назвал так меня.

– Я прошу тебя, будь осторожен в Даире. Берегись пустынных мест. И не ходи по ночам, – почти шепотом попросила я и наткнулась на серьезный взгляд.

– Обещаю, что останусь жив и здоров. И буду помнить эту ночь всегда.

– Ты не вернешься? – Я не сумела скрыть горечи в голосе.

– Вас с Тиром ждет брак. Будь я уверен, что со мной тебе будет лучше, чем с ним, то забрал бы тебя отсюда сегодня же. Но твое место здесь, во главе провинции. А я всего лишь пес на службе императора.

Слезы бессильной злости защипали глаза, и я их закрыла, только бы не показать Амиру. Не будет никакого брака. Не встать мне во главе Миреи. Но я не могла сказать ему об этом. Пока не могла. Что, если однажды Амир встанет на мою сторону? Что, если наша ночь окажется для него важнее службы императору?

Ты дура, Амаль. Таких, как ты, в его жизни будет еще немало, а место в войске навиров дорого стоит.

– Поцелуй меня на прощание, – прошептала я.

Амир припал к моим губам с тем же отчаянием, что скреблось внутри меня самой. Мы, как два путника в пустыне, пытались напиться друг другом, запомнить и никогда не забыть. Прежде чем разойтись навсегда.

Глава 20. Чучело и искры

Амаль

Я встревоженно вглядывалась в процессию, за которой медленно закрывались ворота. Тир отправился в Белояров, чтобы предать Иссура суду, и на прощание мы перекинулись лишь несколькими словами. Воевода был слишком встревожен и вымотан, чтобы говорить по душам. После кровавого бунта, когда Беркуты вывели Тира со сгоревшей фабрики через огненный коридор, он, похоже, обиделся, что я не рассказала о своей способности раньше. А что рассказывать, если она не моя? С тех пор я настойчиво избегала Тира, чтобы не нарываться на ненужные расспросы.

– Ну что, сегодня – идеальный день? – раздался над ухом голос Иглы. Даже в редких лучах солнца я не сумела разглядеть ее очертаний. Воистину владычица миражей!

– Наконец-то он настал, – тихонько ответила я и ощутила, как наконец отступает глухое раздражение.

Каждый день я прикидывала, где сейчас Амир, и уже три-четыре дня, как он должен прибыть в Даир. Тиру потребовалось много времени, чтобы уладить все дела