Вероятно, по причине беседы, которую мистрис Пойзер вела с своим мужем, когда они возвращались домой из церкви, касательно этого загадочного незнакомца, эта почтенная женщина немедленно подумала о нем, когда дня два спустя стояла на пороге дома с вязаньем в руках, предаваясь досугу с удовольствием, что всегда случалось с ней после того, как все было вычищено после обеда, и увидела старого сквайра, въезжавшего к ним на двор на черном пони, в сопровождении Джона-грума. Впоследствии она всегда приводила в пример своего предвидения, в котором действительно заключалось что-то более чем ее собственная замечательная проницательность, что в ту самую минуту, как она увидела сквайра, она подумала: «Мне вовсе не покажется удивительным, если он приехал из-за того человека, который берег лесную ферму, и потребует от Пойзера, чтоб он сделал для него что-нибудь так, даром. Но дурак будет Пойзер, если сделает».

Ясно, что предстояло что-то необыкновенное: старый сквайр посещал своих арендаторов редко; и хотя в продолжение последних двенадцати месяцев мистрис Пойзер повторяла в своем уме множество речей, и не таких, которые бы не имели никакого значения, речей, с которыми она решительно намеревалась обратиться к сквайру в следующий же раз, когда он появится на господской мызе, тем не менее речи мистрис Пойзер всегда оставались при ней.

– Здравствуйте, мистрис Пойзер, – сказал старый сквайр, выпучив на нее свои близорукие глаза; такой взгляд его, замечала миссис Пойзер, «всегда расстраивал ее, словно вы были насекомое и он вот хочет убить вас своим ногтем».

Тем не менее она отвечала: «К вашим услугам, сэр» – и присела с видом совершенного уважения, приближаясь к нему. Она не была такой женщиной, которая стала бы дурно обращаться с старшими и действовать вопреки катехизису приличий без строгого к нему возбуждения.

– Ваш муж дома, мистрис Пойзер?

– Да, сэр, только он на дворе, где копна. Я сию минуту пошлю за ним. Не угодно ли вам сойти с лошади и войти в дом?

– Благодарю вас. Я так и сделаю. Мне хотелось бы посоветоваться с ним об одном дельце, но оно относится и до вас в такой же степени, если только не более. Я хотел бы знать и ваше мнение.

– Хетти, сбегай за дядей и позови его сюда, – сказала мистрис Пойзер, когда они вошли в дом и старый джентльмен низко поклонился в ответ на приветствие Хетти, между тем как Тотти, зная, что ее передник был выпачкан вареньем из крыжовника, стояла, прислонясь лицом к большим часам, и посматривала оттуда только украдкой.

– Что за прелесть эта старая кухня! – сказал мистер Дон-ниторн, осматриваясь кругом с удовольствием. Он говорил всегда так же обдуманно, мерно, вежливо, все равно были ли его слова сладки как сахар или ядовиты. – И как вы удивительно чисто содержите ее, мистрис Пойзер! Знаете ли, я люблю ваш дом больше всех других в имении.

– В таком случае, сэр, если он действительно так нравится вам, то я была бы очень рада, если б вы приказали сделать в нем кой-какие починки. Обшивка в таком положении, что нам от крыс и мышей просто житья нет, а в погребе вода будет вам по колено, если вам угодно посмотреть, но я полагаю, что вы поверите мне и на слово. Не угодно ли вам присесть, сэр?

– Нет еще, я должен видеть вашу сырню. Я не видел ее несколько лет, а между тем все решительно не могут нахвалиться вашим прекрасным сыром и маслом, – сказал сквайр, вежливо показывая вид, что не думает, будто мог существовать какой-нибудь вопрос, в котором он и мистрис Пойзер были бы несогласны между собою. – Кажется, я вижу, что дверь отперта вот там. Вы не должны удивляться, если я брошу завистливый взгляд на ваши сливки и масло. Я уж никак не думаю, чтоб сливки и масло мистрис Сачелль выдержали какое-нибудь сравнение с вашими.

– Я не могу ничего сказать об этом, сэр. Мне редко приходится видеть чужое масло. Правда, у некоторых такое масло, что на него и смотреть не нужно, достаточно одного запаха.

– Вот это мне нравится! – сказал мистер Донниторн, окидывая взором сырой храм опрятности, но оставаясь возле дверей. – Я уверен, что я завтракал бы с большим аппетитом, если б знал, что сливки и масло, которые подаются мне, из этой сырни. Очень вам благодарен. Право, посмотреть на все это – истинное удовольствие. К несчастью, мое легкое расположение к ревматизму заставляет меня остерегаться сырости: я присяду в вашей уютной кухне… А, Пойзер! как вы поживаете? Все работаете, я вижу, как всегда. Я смотрел превосходную сырню вашей жены, лучшей хозяйки во всем приходе, не так ли?

Мистер Пойзер только что вошел в комнату, без сюртука и с расстегнутым жилетом; его лицо было немного краснее обыкновенного, оттого что он усердно подбрасывал сено. Он стоял, румяный, круглый и веселый, перед маленьким, жилистым, холодным старым джентльменом, как наливное яблоко рядом с тощим диким яблоком.

– Не угодно ли вам сесть на это кресло, сэр? – сказал он, подвигая несколько вперед покойное кресло своего отца. – Вам будет в нем поспокойнее.

– Нет, благодарю вас, я никогда не сижу в покойном кресле, – отвечал старый джентльмен, садясь на небольшой стул недалеко от двери. – Знаете ли, мистрис Пойзер… садитесь, пожалуйста, садитесь и вы, Пойзер… я не доволен с некоторого времени управлением сырней мистрис Сачелль. Кажется, ее метода не так хороша, как ваша.

– Право, сэр, я об этом судить не могу, – возразила мистрис Пойзер сухо; она свертывала и развертывала свое вязанье и с ледяным взором смотрела в окно, продолжая стоять против сквайра. Пусть Пойзер садится, если хочет, думала она, уж она-то не намерена сесть, словно хочет поддаться такому сладкоречивому льстецу.

Мистер же Пойзер, не имевший ни ледяного вида, ни ледяных чувств, сел на свой треногий стул.

– И теперь, Пойзер, когда Сачелль слег, я намерен передать лесную ферму почтенному арендатору. Я уж устал иметь ферму на своей шее… в таком случае, как вам известно, хорошего не выйдет ничего. Трудно найти удовлетворительного управителя; и думаю, что я и вы, Пойзер, и вот ваша отличная жена можем по этой причине войти в известное соглашение, которое всем вам доставит выгоду.

– О!.. – произнес мистер Пойзер, с выражением добродушного непонимания, в чем может состоять это соглашение.

– Если вы желали, чтоб я говорила, сэр, – сказала мистрис Пойзер, удостоив мягкость своего мужа взглядом, в котором выражалось сожаление, – вы, конечно, знаете лучше меня, но я решительно не вижу, что нам за дело до лесной фермы. Нам довольно хлопот и с нашей собственной. Не то чтоб я не была рада, услышав, что в ваш приход явится порядочный человек, были в нашем приходе и такие, про которых нельзя было отозваться в этом смысле.

– Вы, вероятно, будете считать мистера Терлэ превосходным соседом, уверяю вас. Вы непременно будете рады, что согласились на предложение, о котором я намерен сообщить вам, в особенности же, я надеюсь, потому что вы найдете его столь же выгодным для себя, как и для него.

– В самом деле, сэр, если это клонится к нашей же выгоде, то мне приходится слышать впервые о предложении подобного рода. Я думала: обыкновенно те получают выгоды на этом свете, которые сами умеют искать их; тем же, которые ждут, пока выгоды придут к ним сами, придется ждать долго.