– Но это точно, что Катю убили из нашегопистолета? – спросил Александр. – Я имею в виду, из того пистолета,который украли из дежурки.

– Нет, не точно. Пистолет, находящийся на вооружении усотрудников частного охранного агентства, отстрелян, его данные находятся впулегильзотеке. Следователь отправит на экспертизу стреляную гильзу, изъятую сместа происшествия, и пулю, которую извлекут при вскрытии из тела убитой, ибаллисты дадут точный ответ, тот пистолет или нет, – тщательно и подробнопродолжал объяснять Баринов.

Нане даже показалось, что он почему-то очень хочетпонравиться директору издательства и произвести на него наилучшее впечатление.

– А пока что мы будем устанавливать, кто из сотрудниковвашего издательства имел возможность взять пистолет из комнаты охраны. Это ведьсамо по себе тоже преступление, и его надо раскрывать независимо от того, чтоскажут эксперты-баллисты. Если окажется, что Катю Шевченко застрелили из вашего«ижика», то мы будем точно знать, что это сделал кто-то из ваших. А уж еслидругие эксперты дадут заключение, что на одежде вашего брата имеются частицыпороха и продуктов сгорания, то можно будет практически со стопроцентнойуверенностью утверждать, что именно ваш брат это преступление и совершил. Воттогда и будет решаться вопрос о его задержании и последующем аресте.

Филановский внимательно выслушал оперативника, некотороевремя задумчиво допивал свой кофе, потом осторожно спросил:

– Но ведь Андрей вам сказал, что они с Катей ссорились.И якобы водитель, который их вез из клуба, это подтвердил. Это правда?

Баринов бросил на него взгляд, который Нане показалсянемного странным. Было в нем то ли удовлетворение, то ли скрытое злорадство, толи что-то еще эдакое, чему она и названия-то придумать с ходу не смогла.

– Правда, – спокойно сказал Олег.

– Значит, у Андрея был мотив совершить убийство?

– Был.

– Но это не является поводом для задержания?

– А что мотив, Александр Владимирович? – Бариновулыбнулся открыто, но Нане снова почудилось что-то не то. – Мотив – он иесть мотив, эмоция, мысль, которую руками не пощупаешь. Если уж на то пошло, товедь у вас он тоже был, не так ли? И возможность взять пистолет из дежурки былаи у вашего брата, и у вас. Андрей вчера был в издательстве, мы это проверили поспискам в дежурке. Ну а вы-то вообще бываете здесь каждый божий день. Ивозможность спрятать или выбросить оружие после совершения преступления была увас обоих. Ваш брат три часа после убийства ходил по улицам, то есть неизвестногде. А вы где были? Между моментом отъезда из клуба в половине первого ночи иприбытием в аэропорт в пять утра вас никто нигде не видел. А кстати, где выбыли?

– Я? – Филановский смутился, или Нане снова что-топоказалось? Нет, нельзя не спать вторые сутки подряд, не в том она возрасте,чтобы давать организму подобные нагрузки, вот уже и галлюцинации начались, всекажется что-то, мерещится… – Я спал. В машине. Когда узнал, что рейсзадерживается, припарковался и немного поспал. Домой возвращаться былобессмысленно.

– И когда вы узнали о том, что рейсзадерживается? – с веселым любопытством спросил Олег Баринов. – Уже ваэропорту?

Нана вздрогнула. Только сейчас она поняла, куда клонит этотстарательно-доброжелательный старший лейтенант, бывший сослуживец Антона. Напарковке аэропорта все машины фиксируются, и очень легко проверить,действительно ли он приехал туда к четверти второго и простоял до пяти. И еслиокажется, что он лжет, то… Совсем нехорошо получается. Потому что получается,что Катерину застрелил именно он. «Я никому не позволю встать между мной ибратом…» «Я готов был ее убить!» Да нет же! Ну мало ли что человек скажет взапале? Это же не всерьез, просто оборот речи.

– Нет, по дороге. Я немного не рассчитал время, выехализ клуба чуть позже, чем нужно, и в какой-то момент мне показалось, что яопаздываю к прибытию рейса. Погода туманная, мокро, скользко, видимость плохая,и я ехал медленнее, чем рассчитывал. Я решил позвонить и узнать, когда точноожидается рейс, потому что часто бывают задержки даже тогда, когда самолетприлетает по расписанию. Минут на десять-двадцать.

Голос у Саши уверенный, никакого волнения. Может, зря онабеспокоится? Ой, в неспавшую голову какие только глупости не залезают! И сидяттам, располагаются уютненько, домашними пожитками обзаводятся, дают потомство.

– Что же вы из клуба-то не позвонили? –поинтересовался оперативник. – Узнали бы заранее и не беспокоились.

– Не сообразил. Замотался, гостей много, шум, музыка,веселье. Просто не сообразил.

– Бывает, – оперативник сочувственнокивнул. – Ну так где же вы спали, Александр Владимирович?

– Где-то в районе метро «Каширская».

– Не обратили внимания, может, рядом ресторан был илиночной клуб какой-нибудь? Или круглосуточный магазин?

– Там, кажется, вообще ничего не было. Какое-то длинноездание, жилой дом.

Нана понимала, куда клонит Баринов. Ему нужны свидетели,которые подтвердят, что машина Филановского действительно стояла там вуказанное время, а еще лучше – если они скажут, что видели в ней спящегочеловека. У работающих ночью заведений есть охрана, которая наблюдает заулицей, и камеры видеонаблюдения. Но если они скажут, что машина действительностояла, только в ней никого не было, тогда дело плохо. Саша мог в расчетеименно на это оставить машину, поймать частника и… а потом вернуться. А как жепистолет? Ведь он был украден еще днем. Неужели Саша уже тогда предвиделвозможность такого развития событий? А ведь он совершенно точно знал, где и какможно спереть этот чертов пистолет, потому что написанные Наной Ким докладные онарушениях со стороны сотрудников «Цезаря» толстой стопкой лежат в его сейфе. Ито, что он не принимал по ним никаких мер, совсем не означает, что он их нечитал и не сделал соответствующих выводов. Он лучше кого бы то ни было понимал,что зайти в дежурку и увести «ижик» мог любой сотрудник издательства, которомуповезет «поймать момент», а моментов этих в течение смены – уйма, вот и пустьдоискиваются, кто именно это сделал. Пока милиционеры будут это выяснять, ихвнуки поседеют и выйдут на пенсию. «Да елки-палки! – сердито оборвала себяНана. – О чем я думаю? Сашка – убийца? Бред сивой кобылы. Этого просто неможет быть. А Андрюша? Он разве похож на человека, способного убить? Тоже нет.Но алиби, или как там это у них называется, нет ни у одного, ни у второго. Авозможность была. И мотив был. Нет, нет, выбросить это из головы, не думать, ненервничать. Катю убили, это горе, это беда, и можно горевать по ней исочувствовать Андрюше, который потерял любимую девушку, но ни в коем случае неподозревать братьев Филановских. Я не имею права их подозревать, потому чтоодин из них – мой любимый мужчина, а другой – его любимый брат. Они должны бытьдля меня вне подозрений».

Что-то неправильное было в этой последней мысли, чем-то онацарапнула Нану, задела острым заусенцем и оставила кровоточащую царапину.