— Хорошо, сейчас же и начну, — обещал фон Финк.

Как хорошо, как хорошо, что никто из офицеров не стал снова ему рассказывать о том, что люди их не спали и что они не завтракали, что они едва стоят на ногах.

Он и сам всё это знал.

— А моя диспозиция уже вам ясна, кавалер? — Вежливо спросил на ламбрийском Стефано Джентиле.

— Да, станете по левую руку от ротмистра Рене.

— То есть, не за ним? — Удивился командир арбалетчиков.

— Да, вот тут и встанете, — они как раз стояли на этом месте. — Я хочу, что бы вы били им во фланг, в бока и ляжки, а не сверху, в шлемы и наплечники.

— Что ж, как прикажете, — без особой радости отвечал ламбриец.

Волков, как старый арбалетчик, прекрасно понимал его настроение.

На южной стороне оврага сплошные заросли кустов, а тут склоны холма почти лысы. Если подойдут вражеские арбалетчики, то они будут в кустах, а ламбрийцы на склоне холма будут как на ладони.

Ничего, нет никого лучшее лабрийцев в стрельбе из-за большого щита. Они уже лет четыреста в этой стрельбе практикуются. Зато они будут чуть выше противника.

— Роха.

— Я тут.

— Станешь по правую руку от Рене, первые ряды аркебузиров, мушкетёры за ними. Ты тоже поставь рогатки перед собой, склон пологий, до тебя могут дойти.

— Я так и думал, — сказал Скарафаджо. — Ещё возьму лопат у фон Финка, как он закончит, окапаю овраг перед собой.

Он развернулся, поехал к своим людям.

— Господа, — кавалер обернулся к фон Деницу, Гренеру и Брюнхвальду. — Вы мой резерв. Вы, кавалеры, езжайте на западную строну холма и спрячьтесь там. Но вы, господин Гренер, найдите место, где вы сможете перейти овраг незаметно. Вдруг мне понадобится ударить врага на той стороне оврага.

— Не волнуйтесь, кавалер, вам нужно быть спокойнее, вы так серьёзно отнеситесь ко всему… Впрочем… Ваше серьёзное отношение к войне достойно восхищения. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — заверил Волкова беспечный барон.

— Я найду проход в овраге, — обещал Гренер. — И мы будем ждать ваших пожеланий, кавалер.

И они с фон Деницем уехали.

— Ну, а вы, Карл, будьте при мне.

— Да, кавалер.

Они смотрели вслед уезжающим господам:

— Как вам барон? — Наконец спросил кавалер.

— Для этих сеньоров война всегда была развлечением. — Сухо ответил Брюнхвальд.

— Верно, ротмистр, верно, — Волков тронул коня, — остаётесь за меня, Карл, я поеду, погляжу, начал ли фон Финк окапывать овраг, что в миле отсюда.

— Как пожелаете, кавалер.

Время шло к обеду, кашевары уже вовсю дымили кострами и по холмам, оврагам и кустам холодный ветер разносил дурманящий запах горячей еды. А вот ему было не до сладостных запахов. Волков уже начал волноваться, всерьёз волноваться. Вестей о противнике не было. Кавалер начал уже сомневаться. Может, он зря устроил такую суету? Усталые и не выспавшиеся солдаты рубят кусты на рогатки и дрова, срывают северные склоны оврагов, делая их более отвесными, чтобы тяжелее было по ним подниматься. А враг взял и повернул обратно на юг, к Рыбачьей деревне, к реке, к провианту. И тогда вся работа, что делают сейчас люди, окажется ненужной. Он даже представить себе не мог тех слов, которыми будут его проклинать солдаты, когда командиры скажут им, что они снимаются и идут вслед за врагом, на юг.

О-о… Это будут самые тяжкие слова из тех, что знают солдаты.

Он опять молился, но только про себя. Волков совсем не хотел походить на тех командиров, что публично молятся перед важным делом. Уже тогда, когда он сам был солдатом, он подобных офицеров считал шутами, а их молитвы показухой. Кому-то публичные молитвы внушали уважение, а он над ними потешался. И сам таким набожным командиром выглядеть не желал. Конечно, он молился редко. Очень редко, полагая, что докучать Господу всякой мелочью нельзя. Просить его нужно по делу, по большому и важному делу, как, например, сейчас. И просил Господа только об одном — чтобы враг не пошёл на юг, а шёл сюда, к нему. Только об этом, и ни о чём другом.

Слава Господу, слава Создателю, приехал посыльный и сказал, что сержант Хилли ищет его. Осталось узнать, какие вести принёс сержант. Он стоял рядом с Рохой и Брюнхвальдом, когда кавалер подъезжал.

Сердце у него замирало, но выглядел он спокойно, до самого того момента, когда Хилли, устало сняв шлем и вытерев подшлемником потное лицо, произнёс:

— До них тысяча шагов… или полторы. Скоро они тут будут.

Волков не поленился тоже снять подшлемник и на глазах у всех перекрестился, подняв глаза к небу, шёпотом благодарил Создателя. И лишь после этого сказал:

— Господа, Бог за нас. Он сделал для нас почти всё, нам осталось доделать немногое.

— Слава Господу, — крестился Роха.

— Слава Господу, — за ним повторил Брюнхвальд.

И все, кто был тут, начали повторять за ними и креститься.

Возня, манёвры, переходы, ожидание — всё это волнует каждого, кто принимает в этом участие. Но ничто не волнует так, как близость врага и неминуемость сражения. Скоро, всё случиться скоро. Не сегодня, так завтра все построятся, станут лицом к лицу и выяснят, кто крепче и упорнее.

И не известно, кто перед сражением волнуется больше: те, кто уже бывал в таких делах, или те, кто по незнанию ещё не представляют, что будет.

А вот он не волновался. К тому времени и не без большого труда сотня людей уже затащили полукартауну на холм, окапали её, чтобы не откатилась во время отдачи. Приготовили порох, ядра, картечь, натаскали в две бочки воды и разбавили её укусом. Всё было готово.

Волков не поленился, сам заехал на холм, посмотрел вниз, на юг, на противолежащий холм, на низину, на те кусты, откуда должен был появиться противник.

Место у Пруффа было отличным. Всё как на ладони.

— Приказа не ждите, как появится хорошая цель — бейте. — Сказал он перед тем, как уехать. — Они и так знают, что у нас тут есть пушки, они и так попытаются найти другой ход, чтобы обойти эту ложбину под холмами. Не думайте ни о чем, напугайте их. Убивайте их при первой возможности.

— Не сомневайтесь, кавалер, — ответил капитан Пруфф опять таким тоном, словно спорил с ним.

Волков и не сомневался. Он поехал к кухням посмотреть на настроение солдат.

— Господин! — Кричали ему они. — Говорят, враг рядом!

— Ешьте спокойно, он рядом. Вот только есть ему нечего, мы же забрали у него всю провизию, так что он вам завидует. — Кричал Волков.

— Господин! — Кричали другие солдаты. — А они сегодня начнут?

— Будь у меня еда, я бы ждал утра, — отвечал Волков. — Но кто этих горных псов знает, тем более, когда они голодные. Не сомневайтесь, в любой момент они с удовольствием придут, чтобы заглянуть к вам в тарелки. Будьте начеку!