ко мне у входа в грот. Его взгляд скользит туда, где третий ворон Морргота соединяется с двумя другими, увеличиваясь в размерах, пока в конечном итоге не заслоняет луну.

Какой он, должно быть, огромный, когда целый…

С такой скоростью ты сможешь донести меня домой на спине. Я улыбаюсь про себя и, клянусь, чувствую, как Морргот улыбается в ответ, словно провоцируя меня оседлать его. Я бы хотела увидеть Люче с высоты.

Тогда тебе лучше научиться летать, Behach Éan.

Я фыркаю, потому что отрастить крылья, к сожалению, невозможно. Вызывающая улыбка заостряет мои губы.

Если ты не скажешь мне, что означает Бейокин, я запрыгну тебе на спину, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Ты забыла, что я могу превращаться в дым?

Отлично. Не буду на тебе ездить. Мне просто нужно будет уговорить одного из твоих друзей-птиц разрешить мне покататься.

Зрачки Морргота становятся узкими, как будто мое предложение разозлило его больше, чем предыдущее. Котел, он такой капризный.

Теперь он огромный. Лучше не злить его. И не прыгать на спину.

Кинжал… Его взгляд устремляется туда, где Габриэле заделывает углубление, засыпая попугая землей.

Хоть раз опередила тебя. Я засунула его в свой ботинок.

Я возвращаюсь на мост и наклоняюсь, ощупывая рукоять оружия. Большой палец натыкается на канавки гравировки – буква Р. Реджио или Росси?

Росси.

Моя ненависть к семье, в которой я родилась, крепнет еще больше. Возможно, я все-таки возьму фамилию Бэннок. То есть до тех пор, пока я не выйду замуж, после чего я возьму фамилию мужа.

Реджио…

Я вдруг перестала быть уверенной в том, что хочу выйти за него замуж. Каковы были точные слова Бронвен? «Освободи пять железных воронов, и ты станешь королевой».

Я бы хотела, чтобы она добавила: «Если ты пожелаешь».

Я крепче сжимаю рукоять, затем отвожу руку назад и позволяю кинжалу улететь в густые джунгли внизу. Я задерживаюсь там на мгновение, скользя взглядом по густой растительности, затем, с сердцем, набухающим, как вороны Морргота, я бормочу:

– Grazi[64], Сьюэлл. Покойся с миром.

Когда я оборачиваюсь, я вижу, что Данте преграждает мне путь.

– Тебе следовало оставить оружие.

Я внимательно изучаю его полуприкрытые глаза, затем провокационно улыбаюсь:

– Нет смысла, учитывая, что обсидиан не превращает фейри в железо или камень. – Ребячество, я знаю, но его поведение сегодня вечером… его слова, они глубоко ранили меня.

Губы Данте сжимаются.

– Ты слишком доверчивая.

– Я в курсе.

Стук копыт по дереву, и мост раскачивается, когда Таво приближается к нам верхом.

– Нам нужно уходить. Ксема отправила всех своих слуг на поиски маленького попугая.

Я провожу ладонями по бархатной юбке, на которой столько пятен от мха, что, если бы появился какой-нибудь стражник, я могла бы слиться с землей в джунглях.

Морргот вздыхает:

Ты, Фэллон, не способна слиться.

Я не обращаю на его подшучивание никакого внимания, потому что, по правде говоря, он прав. Я не сливаюсь с толпой. Может, моя фамилия и Росси, но у меня круглые уши, если не упоминать странное имя, которое вовсе не лючинское. Почему Нонна позволила маме назвать меня Фэллон, выше моего понимания.

Твое имя из вороньего языка. Оно означает «дождевая капля».

Я приоткрываю рот.

Нонна называет меня Гокколиной, что на лючинском означает «дождевая капля». Это означает… она…

Она не знает.

Тогда как…

Фурия здесь.

Я поворачиваюсь, чтобы встретить своего прекрасного черного коня. Он летит прямо на меня, протискиваясь мимо Данте – хороший конь, – его раздувающиеся ноздри касаются моей ключицы. Я баюкаю его голову и целую в морду, прежде чем забраться на него с удивительной ловкостью.

– Заклинательница змей. Заклинательница лошадей. Заклинательница воронов. – Лицо Таво лоснится от пота, как и темно-бордовая шерсть его лошади. – Есть ли животное, которое может устоять перед твоим обаянием?

– Нет. Я контролирую их всех. Лучше прикрывай свою спину. – Я выдаю слащавую улыбку, от которой он прищуривается. – И свой перед.

Небо грохочет и раскалывается от молний, отвлекая мое внимание от Таво. Ветер треплет волосы, когда облака проносятся по звездам и рвутся. Дождь хлещет по джунглям и моей коже, размывая темноту, я едва могу видеть дальше ушей Фурии.

Я сожалею о шторме, Behach Éan, но он скроет твой отряд и смоет твои следы.

Я испуганно втягиваю воздух и оглядываюсь вокруг.

Ты можешь создавать штормы?

Это мои новые – как ты назвала мои способности – дешевые фокусы?

Мое благоговейное изумление превращается в улыбку, которая сползает с губ, когда чужая рука скользит по моим рукам и цепляется за седло. Я моргаю мокрыми ресницами, глядя на Данте, который садится у меня за спиной.

– Гастон, будь моими глазами и ушами в доме Росси. Доложи, если они посетят грот и заметят, что ворон выкопан. Габриэле, Таво, мы едем на юг.

Сквозь проливной дождь я улавливаю, как бьется вена на виске Таво.

– На юг?

– На галеон, – рявкает Данте сквозь стиснутые зубы, развеивая хмурое настроение своего друга. Принц обнимает меня, пытаясь вырвать поводья из моих пальцев. – Позволь мне управлять.

– Если ты хочешь управлять, забирайся на собственную лошадь.

Его грудь прижимается к моему позвоночнику.

– Перестань, Фэллон. Перестань бороться со мной. Я не только твой шанс выбраться из Тареспагии живой, я на твоей стороне.

Он, должно быть, вонзает пятки в бок Фурии, потому что мой конь встает на дыбы, прежде чем умчаться прочь, как запущенный фейерверк. Габриэле и Таво скачут рядом, лошадь Данте привязана к седлу Габриэле.

– Я не собираюсь так рисковать, Corvo. – Рычание Данте вибрирует в моих барабанных перепонках.

– Рисковать чем?

– Что ты и твой крылатый спутник улетите без нас.

Я пытаюсь установить некоторую дистанцию между нашими телами, но из-за скорости Фурии, узости седла и нашей скользкой от дождя кожи это невозможный подвиг.

– Так ты собираешься держать меня в заложниках, пока он не водрузит корону тебе на лоб?

– Совершенно верно. – Его кадык скользит по моему затылку.

Мои губы сжимаются. То, что он не доверяет Моррготу, – это одно, но мне?

– Ты пугающе талантливая лгунья, Фэллон, – выдыхает Данте мне на ухо, когда мы пробираемся через пропитанную дождем рощу, по извилистым тропинкам в обрамлении стеблей, покрытых блестящими листьями в форме сердца, которые касаются моих ног.

Хотя я скучаю по брюкам, я рада длине и плотности моего платья. Возможно, растения в этих краях не ядовиты, но я предпочитаю не рисковать.

– В какой лжи ты обвиняешь меня сейчас?

– Дай мне подумать… Взбираясь на вершину горы, ты не заметила затопленного русла реки