И хотя цифры не были окончательными, так как еще не поступили данные с отдаленных сельских участков, они, по большому счету, уже ничего не меняли. К пяти утра картина выборов в штабе Сергея Багапша окончательно прояснилась, и колоссальное нервное напряжение, царившее в кабинете, где безвылазно колдовали над таблицами и цифрами начальник избирательного штаба Сократ Джинджолия и его помощники Беслан Кубрава и Климентий Джинджолия, сменилось бурной радостью.

Произошло то, что накануне показалось бы чудом, — это была абсолютная победа! Победа в первом туре! Они все еще не могли поверить собственным глазам, в который раз пересчитывали итоговую цифру, и каждый раз подрагивающая рука Сократа Рачиевича выводила — 51,1 %. Пунктуальный и дотошный Александр Анкваб перепроверил расчеты и начертал ошеломляющие 51,1 %. Воистину рука Александра Золотинсковича оказалась золотой.

Через несколько минут эта магическая цифра просочилась за двери кабинета и пошла гулять по коридору, холлу, а затем выплеснулась на улицу тысячекратно повторенным восторженным «ура!». На победный клич со всех концов города к штабу стекались сторонники Сергея Багапша. Толпа счастливых победителей росла на глазах и, уже не в силах сдержать переполнявший ее восторг, принялась самозабвенно скандировать:

— Сергей! Сергей!

В холле возникло легкое движение, и на ступеньках крыльца в окружении смертельно усталых, но безмерно счастливых Станислава Лакобы, Александра Анкваба, Леонида Лакербаи, Артура Миквабиа, Беслана Кубравы, Сократа и Климентия Джинджолия появился Сергей Багапш, посеревший от нечеловеческого напряжения, но не поддавшийся невероятному «накату» безжалостной административной машины.

Он затуманенным взглядом прошелся по бушующему от избытка эмоций людскому морю, вскинул вверх обе руки и благодарно воскликнул:

— Спасибо всем! Мы победили!

Толпа качнулась и откликнулась громовым «ура!». В сквере напротив из автоматов и пистолетов стали палить в воздух, а дальше начало твориться что-то невообразимое. Старики и молодые, кто на асфальте, а кто прямо на кузове безнадежно застрявшего ГАЗ-66, принялись лихо отплясывать лезгинку. На одном из балконов третьего этажа затянули песню, и ее тут же дружно подхватил целый хор. Возле сияющего Феликса Цикутании и его «газели» выстроилась очередь, он, похоже, вывез из подвалов все запасы превосходного домашнего вина и теперь щедрой рукой разливал по кружкам и стаканам.

Масик Дарсалия, Бесик Джинджолия и Адгур Бжания, охваченные всеобщим восторгом, с трудом втиснулись в старенькую двадцать девятую «Волгу» Дениса Читанавы. Продравшись сквозь ликующую толпу, они пристроились в хвост колонны из «жигулей», «москвичей» и подержанных иномарок, которая, ревя клаксонами и полыхая флагами в руках восторженных победителей, носилась по улицам Сухума. Эйфория победы, казалось, охватила весь город, такого количества счастливых лиц столица не видала с 30 сентября 1993 года. Наивные победители в эти счастливые мгновения своего торжества даже не предполагали, как мучительно долго им еще предстояло идти к ней, и тем более не знали, да и не могли знать, какова будет истинная ее цена.

Технократы, умницы, смелые и честные люди, они лишь смутно догадывались, что за силы им противостояли. Но ни умудренный жизнью Сергей Багапш, ни провидец Станислав Лакоба, ни холодный аналитик Александр Анкваб не могли даже вообразить мощь и цинизм той громадной машины, что спустя сутки обрушилась на них, чтобы, как асфальтовый каток, раскатать их судьбы вместе с судьбами тысяч граждан Абхазии, сделавших наперекор ей свой мужественный выбор.

Все это — беспардонная ложь, откровенное шельмование и прямые угрозы были впереди, а пока они веселились, как дети. В воздухе повсюду витал запах победы, и вездесущие журналисты, дежурившие всю ночь у штаба Сергея Багапша, после такой сенсационной новости сломя голову ринулась к избиркому.

Несмотря на то что шел десятый час, там царила странная, походившая на похоронную тишина. В Абхазии, как и повсюду на Кавказе, самые важные новости быстрее всего передаются по «беспроволочному телефону», и журналисты лишний раз смогли убедиться в этом на встрече с Сергеем Смыром. Председатель ЦИК явно чувствовал себя не в своей тарелке, и, похоже, только он один «не знал» результатов выборов. Победа Сергея Багапша для него оказалась «новостью». Вяло и путано он пытался убедить настырных журналистов в том, что ЦИК располагает данными только по нескольким округам, где Рауль Хаджимба набрал 52 %.

Но если у Сергея Смыра были нелады с математикой, то в штабе Рауля Хаджимбы считать умели, и когда подсчитали, то испытали настоящий шок. Тридцать с небольшим процентов хоронили все надежды и будущие честолюбивые планы. Потрясенные таким сокрушительным поражением, члены избирательного штаба впали в прострацию. И без того неулыбчивый Рауль после возвращения со встречи в санатории МВО, где вдали от чужих глаз окопалась особая группа консультантов, и последовавшего затем телефонного разговора с Владиславом Ардзинбой выглядел мрачнее тени отца Гамлета. Ничего не сказав поникшим соратникам, он заперся в своем кабинете.

После такого сокрушительного нокаута, казалось, уже было невозможно подняться, но тренеры, готовившие его к бою, не спешили выбрасывать на ринг белое полотенце. Оправившись от потрясения, они перешли в контратаку на наивных и ничего не подозревавших счастливых победителей. К шестнадцати часам у обветшавшего здания республиканской филармонии, ставшего в последний месяц местом политических обрядов, колыхалась мрачная, наливавшаяся гневом тысячная толпа сторонников Рауля Хаджимбы. Чуть позже к остановке подъехал «Икарус» с жителями сел Варча и Арасадзых. В основном это были молодежь и женщины— вдовы, которым предстояло «зажечь» потухшую толпу. С их появлением все пришло в движение и в воздух понеслись гневные выкрики:

— Что творится?!

— Господь забрал у них разум! Они голосуют за грузин?!

— Гальский район выбирает нам президента?!

— Завтра мы все строем пойдем к Саакашвили!

Волна негодования снова всколыхнула толпу, выплеснулась в зал филармонии и растеклась по рядам. Царивший прохладный полумрак несколько остудил страсти. Постепенно шум стих и все взгляды устремились на ярко освещенную сцену и сиротливо стоявший стол, застеленный красным кумачом, который, видимо, должен был напомнить поникшим сторонникам Рауля Хаджимбы, что революция еще впереди.

Нетерпение публики нарастало, когда за левой кулисой возникло легкое движение и на сцене появился тот, в кого они фанатично верили и кому, кажется, готовы были отдать последнее, лишь бы не победили «отступники». Рауль Хаджимба, решительный и подтянутый, будто и не было позади бессонной ночи и этой убийственной для него цифры 32 %, что стыдливо замалчивал Сергей Смыр, стремительной походкой прошел к столу, вслед за ним потянулись руководители избирательного штаба. Он терпеливо ждал, когда телевизионщики настроят аппаратуру, и мужественно терпел яркий свет софитов. В эти минуты сотни растерянных и вопрошающих взглядов тянулись к нему, и в них читался один и тот же вопрос: Рауль, почему мы проиграли, почему?!