было бы только гипертрофированное тщеславие. А вот поднять на уровневую вершину он не в состоянии. Уровневое ничто навсегда обречено оставаться ничем, какие бы кульбиты и пируэты случай ни выделывал. Заманчивое обещание из «Интернационала» «кто был ничем, тот станет всем» — это про таких, как Н. Хрущёв. Действительно, это энергичное ничто формально стало всем, но так по существу и осталось «ничем». И когда это ничто отправили на пенсию, оно ходило с бидончиком (тогда молоко продавали преимущественно в разлив) в соседний магазин, и было неотличимо от других пенсионеров, для которых вместе с рабочей лямкой исчез смысл жизни.

Социология делит общество на группы семейно-родственные, государственные, расовые, языковые, профессиональные, имущественные, религиозные, партийные, привилегированные. Принято считать, что деятели внутри групп обладают целым рядом сходных качеств, что даёт им возможность образовывать целостность. «Сходство профессии, обеспеченности и прав ведёт за собой сходство образовательного уровня, вкусов, интересов, убеждений, симпатий, поведения и всего образа жизни одноклассовых лиц» [18]. Но это не так. О степени несходства в семейных группах можно судить по порой ужасающей картине раздела наследства между братьями и сёстрами. А в классовых группах — по крайне пёстрому составу лучшей из лучших групп, интеллигенции, чьи деятели перед роковым 1917 годом занимали широчайший диапазон от Ульянова до Бунина. Среди них был председатель партии конституционных демократов профессор Милюков, который по разрушительности своей деятельности входит не в элиту профессуры, преимущественно созидательную, а составляет одно целое с группой разрушителей во главе с маргиналами Ульяновым и Бронштейном. Он был провокатором, на просьбу Столыпина выступить с осуждением террористов, ответил отказом. Одного Милюкова достаточно, чтобы поставить крест на социологии, как науке. Не то, господа социологи, изучаете!

Древнеиндийская традиция оказалась в чём-то умнее социологии. В Индии ещё до недавнего времени сохранялось деление населения на варны, являющиеся по сути уровнями, зафиксированными в виде сословий. Брахман — ведающий, то есть наделённый всеведением, всевидением, проникающий в суть и поэтому в совершенстве умеющий отличать подлинное от подделок (6). Кштарий — благородный, превыше всего ставящий честь, долг, ответственность (4). Шудры — низкие, малодуховные, боятся только боли наказания (1). Считалось, что качества человека в течение жизни остаются неизменными, и это не позволяло переходить из одной варны в другую. Но последнее уже вредная крайность, те, кто реально повышает свой уровень, должны иметь возможность переходить в более высокую варну.

Две группы, которые делают историю и определяют судьбу систем, — созидатели и разрушители — являются не классами, а двумя сверхгруппами, образованными делением не по социальному, а деятельностному признаку. Если психология и социология делят людей на группы одна по характеру поведения, другая по роду занятий, то пока ещё не оформившаяся в научную дисциплину общая теория делит на уровни, исходя из результатов деятельности.

Каково численное соотношение этих сверхгрупп во всём человечестве? Некоторые авторы, без обиняков определяющие наиболее несозидательную категорию граждан, как мусор, отбросы, называют цифру 20 %. Мы будем применять более нейтральный термин — деятели отрицательных уровней или, в соответствии с результатами их деятельности, — разрушители. Но надо понимать, что категория разрушителей по численности во всяком случае больше указанной цифры, потому что в неё кроме крайне разрушительных персонажей, входит ещё многочисленная армия разрушителей «по мелочи».

Ю. Шушкевич [19] называет недоброкачественную категорию населения помойкой и полагает её численность в России не менее 30 %. К ней он относит мелких и средних чиновников, служащих исключительно за привилегии и мзду, и значительную часть правоохранителей. В самом её низу находятся «гопники», большая прослойка, отделившаяся от шпаны и бандитов, и ставшая массовым явлением, «позорным символом страны, типажом, по которому Россию сегодня узнают в любой точке планеты. Здесь же, не побоимся это признать, и значительная часть нынешней «кавказской молодёжи». Шушкевич полагает, что снизить эту цифру ниже 15 % нереально, но чтобы у страны было будущее надо хотя бы приблизиться к ней. Но, как отмечалось выше, численность разрушителей в целом больше этой «помойки».

В противоположность «помойке», сведений о деятельности представителей самых высоких уровней, их роли, численности в научной литературе крайне мало. Эти сведения сводятся преимущественно к биографиям выдающихся людей. Судить об их значимости исследователям не позволяет собственный относительно невысокий уровень. А основная масса населения слишком нуждается в различного рода звёздах, кумирах, предметом её восхищения становятся, как правило, весьма сомнительные личности, причисляющие себя к певцам, артистам, юмористам. Но со временем шелуха осыпается и остаётся действительно достойное и великое. Происходит это потому, что в оценках текущего преобладает мнение толпы, а в оценках прошлого мнение деятелей, принадлежащих к особой категории философов, историков, ценителей искусства, чей уровень выше среднего.

Одно обстоятельство, связанное с процедурой оценки, автор хотел бы особо выделить. Оно связано с фактором, влияние которого помимо нашей воли зачастую оказывается решающим. Слава Леонардо да Винчи связана преимущественно с тем, что он сделал в живописи. В частности в связи с изобретением манеры живописи, которая называется «сфумато». Сам Леонардо ценил больше свои научные исследования, решения инженерных задач. Мы сегодня плохо представляем эту область его творчества. Многое он сам скрывал в своих дневниках от посторонних взглядов. Он слишком опережал своё время, а это было тогда небезопасно. Но даже если бы его открытия стали известны при его жизни, всё равно Леонардо остался в истории в первую очередь не как инженер и мыслитель, а как художник.

Современники были очарованы мягкостью и нежностью, которые он привнёс в живопись. Это не просто технология — это новый взгляд на человека. Это загадочность, но не средневековая мистическая, а совершенно по новому обаятельная. Это новый образ красоты. А красота обладает способностью покорять человеческие сердца. Об этом феномене многие писали, но почему «завитушки» обладают такой властью над человеком, никто объяснить не мог. Но факт остаётся фактом: красота не просто поражает человека, порой она его сражает. Кроме того, она привносит в жизнь смысл и обладает способностью примирять с её ужасами. Каким образом это делают рифмованные строчки, определённые сочетания звуков, линий — неизвестно. Как возникает деятельность на пятом уровне, едва ли не самая большая загадка человека. Ведь результатом является не утоление голода, не спасение жизни, а что тогда? Почему красота так привлекательна? Д. Рэй это объяснить не объяснил, но верно подметил: «Рядом с красотой (5) ум (3) и сердце (4) всегда производят впечатление бедных родственников».

Об этом феномене хорошо написал Э. Фромантен, французской художник и искусствовед [20]. Прогуливаясь после посещения музея голландской живописи Маурицхейс («дом Морица», то есть Морица Нассауского), рядом с которым находится Бинненхоф, дворец