– Лучшим князем, чем был его отец, – Морис не поддержал ее ехидства. – И прекратите уже так озираться. Все подумают, что вы мечтаете сбежать. Катастрофический удар по моей репутации сердцееда! Кого вы высматриваете?

Тиль замешкалась с ответом. Обсуждать с принцем ее непростые отношения с Маньяком? Что-то не очень хочется. А хочется вонзить нож в руку, оглаживающую ее пониже спины.

– Некоего бесстыжего менталиста.

– Самый бесстыжий менталист в этом зале – ваш покорный слуга, мадам.

Жар бросился Тиль в лицо, она чуть не отскочила от принца. А он, зараза такая, тихонько рассмеялся.

– Нет-нет. Я не трогаю возлюбленных моих друзей. Но догадываюсь, кто это может быть.

– Откуда вы?..

– Вы так очаровательно краснеете, мадам!

Тиль тяжело вздохнула. Где знаменитая французская галантность? Вся досталась шевалье де Товилю, не иначе!

– И кто же это может быть, даже не представляю.

– Думаю, некий темный магистр некоего таинственного ордена.

– Он здесь?! – Тиль едва удержалась, чтобы не рвануть прочь.

Встречаться с Маньяком и видеть, что с ним сделало ее проклятие – нет, увольте! Черный Карлик, темные ангелы, она вовсе не хотела!..

– Конечно, шевалье Д'Амарьяк сопровождает нашу августейшую персону в логово потенциального противника. Вон он, беседует с герцогом Бастельеро.

Тиль с замиранием сердца глянула, куда указал Морис… и ей остро захотелось завизжать на весь зал и огреть Маньяка чем-нибудь тяжелым. Желательно – насмерть. Сукин сын вовсе не был карликом! Он вообще не изменился, разве что морда стала еще наглее. Но самым ужасным был не Маньяк, а его спутница. Рыжая, как огонь, прекрасная, как золотая осень, и сияющая, как ясно солнышко, Жозефина! Что она делает рядом с Маньяком? Она же его ненавидит! Так почему сияет?! И когда она успела, твою дивизию? Они же виделись совсем недавно, прямо перед рождением Елены, всего-то… пять месяцев назад. Боже, а казалось – вчера…

– Ваша подруга сделала прекрасную партию. – Морис в очередном па отвернул Тиль от Маньяка с Жозефиной и потребовал: – Смотрите на меня, у вас на лице слишком много эмоций. Я не хочу, чтобы Андре убил шевалье Д'Амарьяка из ревности. Что тогда будет с вашими потомками, не возьмется предсказать и Великий Тигр, сын Удава, сына Медведя и прочая, прочая.

– Я спокойна, – соврала Тиль, пытаясь успокоить бушующий внутри ураган стыда и отчаяния. – Само спокойствие. Ваше высочество, она знает о проклятии?

– Нет. И я не советую вам говорить о нем, как бы вам ни было сейчас горько. Мадам Д'Амарьяк вряд ли будет приятно узнать, что ребенок, которого она носит, родится карликом по вине ее лучшей подруги.

– Да, я… я понимаю. Спасибо…

– Не все изящные комбинации магистра должны быть сыграны, – тонко улыбнулся Морис и на мгновение окутался прозрачной серебристой дымкой ментальной магии. А наглая мужская рука исчезла с бедра Тиль. – Будьте осторожны, княгиня.

О да. Она будет очень осторожна. И переиграет Маньяка, что бы он там ни задумал!

– Идемте, – сжалился над ней Морис, – вам нужно больше танцевать. Скажите Андре, что это приказ его сюзерена – танцевать с вами не меньше трех раз в неделю.

– Конечно, ваше высочество, – склонила голову Тиль. – Мы начнем немедленно.

– Даже не поздороваетесь с подругой? – Теперь Тиль хотелось стукнуть Мориса. Ехидная зараза!

– Непременно поздороваюсь, ваше высочество. И не стоит смотреть на меня так, а то Андре придется убить из ревности своего сюзерена. А мне не хотелось бы для него моральной травмы.

Морис лишь хмыкнул, ведя ее к герцогу Бастельеро и чете Д'Амарьяк.

– Тиль! – Жозефина увидела ее первой, даже раньше, чем Мориса. – Ваше высочество…

– Ваше высочество. – Бастельеро и Д'Амарьяк одновременно поклонились.

– Счастлив видеть вас в добром здравии, ваша светлость, – в официальной вежливости Д'Амарьяка сквозили знакомые насмешливо-вызывающие нотки. Или Тиль это просто казалось по привычке.

– Мои поздравления. Я вижу, вы нашли свое истинное счастье, магистр. Долго ж вы искали.

– О да, мадам Д'Амарьяк прекраснейшая из дам. – Он собственническим жестом поднес руку Жозефины к губам и поцеловал, глядя при этом в глаза Тиль.

Показалось, или она почувствовала это прикосновение на себе? Нет, показалось!

– Жозефина, дорогая, оставим ненадолго мужчин с их серьезными мужскими разговорами. – Она улыбнулась подруге и взяла с подноса проходящего мимо лакея два бокала с чем-то светло-искристым. – Мы так давно не виделись!

– Я хотела позвать тебя на свадьбу, но тебе уже пора было рожать, – виновато вздохнула Жози, отходя вместе с Тиль к оконной нише.

– Как? Почему? Ты же ненавидела его?

Жози лишь пожала плечами:

– Любовь, ненависть… Их бывает сложно различить.

– Я думала, вы с Джеймсом…

– Нет, что ты. Джеймс никогда бы не женился на такой, как я. А Жорж… он… – Жозефина бросила на супруга короткий, полный огня взгляд. – Иногда я готова убить его. А иногда… знаешь, он на самом деле очень одинок. И он сдержал обещание. Сделал мне предложение в тот же день, как стал магистром.

– Ты веришь, что он тебя любит?

– Конечно. Иначе бы Единый не соединил нас. Истинный брак, знаешь, что это такое?

– Никогда не слышала. – Тиль уже ничего не понимала. Маньяк – и любит?!

– Старинный ритуал, похожий на клятву правды на крови, только клянутся в любви и двое. Если кто-то солжет, умирает.

– Темные ангелы. Зачем?..

– У Жоржа трудная служба. Кто-то проклял его, и спасением могла быть только истинная любовь. И знаешь, я благодарна этому кому-то. Теперь я точно знаю, что он не играл мной…

Жози что-то еще говорила о том, какой на самом деле Маньяк хороший, верный и добрый, а Тиль мысленно хваталась за голову. Как ему удалось так задурить голову разумной, взрослой и циничной женщине, двадцать лет содержавшей бордель?! Жозефина – и вера в истинную любовь! Хотя надо отдать Маньяку должное, он недолго пробыл карликом, если вообще им был хоть мгновение. А прозвище… с него бы сталось взять такое прозвание для того, чтобы надавить Тиль на совесть, а заодно – чтобы враги боялись.

– …надеюсь, ты не держишь на него зла. Жорж говорит, твой дар раскрылся?

– Да, раскрылся. – Тиль очень не хотелось углубляться в подробности этого раскрытия. – Его светлость Бастельеро учит нас с Андре. Здесь, в Астурии, совсем иначе относятся к темным и некромантам. А теперь, с наследством Волковых, мы наконец построим Академию Наук!

Конечно, как она сразу не подумала! Ведь теперь она по-настоящему богата! Они с Андре богаты! И у них будет все, что они только захотят – и Академия Наук, и производство мобилей, и…