Селайя вернулся в Госдепартамент в начале сентября для дополнительных переговоров. Затем, 21 сентября, он тайно вернулся в Гондурас и объявился в посольстве Бразилии, что было потенциально опасным вариантом развития событий.

Переговоры затянулись. К концу октября стало ясно, что Ариас достиг минимального прогресса в примирении двух сторон. Я решила отправить Тома в Гондурас, чтобы было ясно, что терпению США пришел конец. 23 октября после девяти вечера мне позвонил Мичелетти.

— В Вашингтоне и у других руководителей нарастает чувство разочарования, — предупредила я его.

Мичелетти попытался объяснить, что они «делают все, что в их силах, чтобы достичь соглашения с господином Селайей».

Примерно через час я смогла дозвониться до Селайи, который по-прежнему скрывался в посольстве Бразилии. Я сообщила ему, что в ближайшее время прибудет Том, чтобы помочь решить данный вопрос. Я обещала, что останусь лично заинтересованной в преодолении кризисной ситуации и что мы намерены попытаться урегулировать ее как можно скорее. Мы знали, что нам предстояло подготовить план, который позволил бы гражданам Гондураса самим решить эту проблему так, чтобы обе стороны остались довольны. Это была трудная задача, но она казалась нам вполне разрешимой. Наконец, 29 октября, Селайя и Мичелетти подписали соглашение о создании правительства национального единства для обеспечения руководства Гондурасом до предстоящих выборов и создании комиссии «правды и примирения» для расследования событий, приведших к отстранению Селайи от должности. Они согласились оставить на усмотрение конгресса Гондураса вопрос о возвращении Селайи во властные структуры в качестве члена правительства национального единства.

Почти сразу начались споры о структуре и целях правительства национального единства, и обе стороны пригрозили выйти из только что достигнутого соглашения. Затем конгресс Гондураса подавляющим большинством проголосовал против возвращения Селайи в администрацию, тем самым оскорбив его до глубины души. Он сильно переоценил степень своей поддержки в стране. После голосования он вылетел в Доминиканскую Республику и следующий год провел в изгнании. Когда настало время выборов, в конце ноября на пост президента Гондураса был избран Порфирио Лобо, который в 2005 году в президентской гонке занял второе место. Многие южноамериканские страны не признали этого результата. В этой связи еще год ушел на дополнительные дипломатические усилия, прежде чем Гондурас был принят обратно в ОАГ.

Это был первый случай в истории Центральной Америки, когда страна, которая пережила государственный переворот и была на грани крупного гражданского конфликта, оказалась в состоянии восстановить конституционные и демократические процессы путем переговоров, без давления извне.

Латинская Америка — это регион, который требует именно глубокого понимания происходящих в нем, скрытых от посторонних глаз процессов. Да, там все еще существуют серьезные проблемы, которые нам предстоит решать. Но в целом именно там можно наблюдать тенденцию к развитию демократии и инноваций, к расширению общих возможностей, а также к развитию позитивных партнерских отношений как между самими странами, так и с Соединенными Штатами. Это то будущее, к которому мы стремимся.

Что станет определяющим фактором в будущем Африки — оружие и взяточничество или мирное развитие и добросовестное управление? На этом огромном континенте встречается рост благосостояния и ужасная нищета, ответственные правительства и полнейшая беззаконность, пышные поля и леса и страны, страдающие от засухи. Один и тот же регион объединяет все эти крайности. Это наводит на мысль, которой мы и руководствовались в своей работе в Государственном департаменте: что можем мы сделать, чтобы поддержать тот огромный прогресс, который идет во многих странах Африки, и как помочь переломить ситуацию в тех странах, где по-прежнему царят нужда и хаос?

Наследие истории висит тяжким грузом и мешает осуществлению этих намерений. Многие проблемы и военные конфликты на континенте связаны с колониальной эпохой, когда были приняты решения провести границы без учета этнических, племенных или религиозных различий. Плохое управление и ошибочные экономические теории в постколониальный период усугубили раскол и способствовали расцвету коррупции. Лидеры повстанцев, как это часто бывает повсюду, умели воевать, но не умели управлять. Холодная война превратила значительную часть Африки в идеологическое, а иногда и настоящее поле битвы между прозападными силами и теми, кого поддерживал Советский Союз.

Проблемы континента по-прежнему стоят очень остро, в этом нет сомнений, но в XXI веке Африка стала проявляться и в другой своей ипостаси. В Африке, к югу от Сахары, находятся несколько стран с самыми быстро развивающимися экономиками в мире. С 2000 года объем торговли между Африкой и остальным миром увеличился в три раза. Частные иностранные инвестиции превысили официальную помощь и продолжают расти. В период с 2000 по 2010 год объем экспорта продукции Африки в Соединенные Штаты, не связанной с нефтедобычей и нефтепереработкой, вырос в четыре раза: с 1 миллиарда до 4 миллиардов долларов. Это и одежда, и изделия народного промысла из Танзании, и цветы в срезке из Кении, и ямс из Ганы, и элитные кожаные изделия из Эфиопии.

За тот же период снизился уровень детской смертности, а распространение начального образования увеличилось. Больше людей получили возможность пить чистую воду, меньшее количество погибло в кровопролитных конфликтах. В Африке теперь больше пользователей мобильных телефонов, чем в США или Европе. По прогнозам экономистов, потребительские расходы в Африке к югу от Сахары вырастут с 600 миллионов долларов в 2010 году до 1 триллиона долларов к 2020 году. Все это означает, что здесь можно создать другое будущее. И во многих странах такое будущее уже наступило.

Мы с президентом Обамой понимали, что, помогая Африке сделать выбор в пользу мирного развития вместо военных конфликтов, мы, скорее всего, не получим громкого признания за эту свою деятельность у себя в стране, но эта деятельность может принести большие выгоды для Соединенных Штатов в дальнейшем. С этой целью Обама совершил свою первую президентскую поездку в Африканский регион, расположенный к югу от Сахары, значительно раньше, чем другие американские президенты в течение своих сроков правления. Президент Обама поехал в Гану в июле 2009 года. В Аккре, в своей речи в парламенте, в которой он раскрыл новое видение американской поддержки демократии и расширения торговли в Африке, президент проникновенно сказал: «Африке не нужны отдельные сильные личности. Ей нужны сильные государственные институты». Он также признал, что исторически западные державы слишком часто рассматривали Африку в качестве источника ресурсов для себя или как объект благотворительности, нуждающейся в покровительстве. Президент сформулировал актуальную задачу и для африканцев, и для Запада: «Африка нуждается не в патронаже, а в партнерстве».

Несмотря на достигнутый прогресс, во многих африканских странах рабочие по-прежнему зарабатывали меньше доллара в день, родители в семьях умирали от таких заболеваний, которые легко поддаются профилактике, а дети получали образование с помощью оружия вместо книг, насилие над женщинами и девушками применялось как тактика ведения войны, а жадность и взяточничество были доминирующей валютой.