Темная остроконечная бородка Дока вся взмокла от пота. Док с некоторой тревогой глянул на Мака. Не то чтобы Мак всегда вносил неприятности, но кое-что он всегда вносил в жизнь.

– Ну как, Док? – спросил он.

– Все в порядке, – ответил Док с сомненьем.

– Слыхали про Филис Мэй из «Медвежьего флага»? Надралась и сама себе зуб в кулак всадила, теперь заражение до самого локтя. Зуб я сам видел. Вставной. Бывают ядовитые вставные зубы, а, Док?

– Боюсь, что все выходящее из уст человеческих ядовито, – мрачно сказал Док. – А у врача она была?

– Пока что ее вышибала лечит.

– Я дам ей какого-нибудь сульфата, – сказал Док и смолк в ожидании бури. Он знал, что Мак не просто в гости зашел, и Мак знал, что он это знает.

Мак сказал:

– Док, вам какие-нибудь животные нужны?

Док вздохнул с облегчением.

– А что? – спросил он на всякий случай.

Мак отвечал задушевно и искренне:

– Сейчас скажу, Док. Мне и ребятам, в общем, нужны деньги, во как нужны. На доброе дело, ну, даже для благородной цели.

– Для руки Филис Мэй?

Мак прикинул эту возможность, подумал и ее отмел.

– Нет, – сказал он. – Нам на другое, поважней. Что ей, б…, сделается? Нет, нам на другое. Вот мы и подумали, может, вам чего нужно, мы вам все наловим и подработаем.

Кажется, просто и невинно. Док выложил из мешка еще четырех морских звезд.

– Мне бы не помешали три-четыре сотни лягушек, – сказал он, – я бы сам наловил, да мне сегодня вечером надо в Ла-Хойу. Завтра будет хороший прилив, а мне нужны осьминоги.

– На лягушек цена прежняя? – спросил Мак. – Пять центов штука?

– Цена прежняя, – сказал Док.

Мак просиял.

– О лягушках не беспокойтесь, Док, – сказал он. – Наловим, сколько надо. Даже про них не думайте. Мы будем ловить в Кармел-Вэлли. Я там одно местечко знаю.

– Хорошо, – сказал Док, – я возьму все, что вы наловите, но нужно мне примерно триста штук.

– Даже не беспокойтесь, Док. Спите спокойно. Будут вам лягушечки, штук восемьсот будет. – Он утешил Дока насчет лягушек, но вот легкая тучка набежала на лицо Мака.

– Док, – сказал он, – никак нельзя взять вашу машину на Кармел-Вэлли?

– Нет, – сказал Док, – я же тебе сказал. Мне надо вечером в Ла-Хойу, чтоб застать утренний прилив.

– А! – опечалился Мак. – А! Ну ладно, Док, не беспокойтесь. Мы, может, возьмем старую телегу Ли Чонга. – И тут лицо у него еще больше вытянулось. – Док, – сказал он. – Разговор деловой, так, может, выдадите авансом две-три монеты на бензин? Ли Чонг бензину не даст.

– Нет, – сказал Док. Он уже попадался на эту удочку. Однажды он оплатил поход Гэя за черепахами. Он снабдил его деньгами на две недели, а когда этот срок истек, Гэя по просьбе жены засадили за решетку, и за черепахами он так и не собрался.

– Ладно, тогда, видно, ничего не получится, – горестно заключил Мак.

Но Доку правда нужны были лягушки. Он попытался перенести начинание с филантропической на деловую почву.

– Знаешь что? – сказал он. – Я напишу записку на мою бензоколонку, чтобы тебе дали десять галлонов бензина. Ну как?

Мак улыбнулся.

– Это идея, – сказал он. – Всё. Значит, мы выезжаем завтра с утра пораньше. И как вернетесь с юга, у вас уже будет этих лягушек до фига, вы столько в жизни не видали.

Док подошел к ящику с картотекой и написал записку Рыжему Уильямсу с просьбой выдать Маку десять галлонов бензина.

– Ну вот, – сказал он.

Мак сиял.

– Док, – сказал он, – спите спокойно, о лягушках не беспокойтесь. Во все ночные горшки их напустим, пока вернетесь.

Док с некоторым сомнением проводил его взглядом. Сделки Дока с Маком и ребятами всегда бывали интересны, но редко выгодны для Дока. С тоскою вспомнил он тот случай, когда Мак продал ему пятнадцать котов, а поздно вечером за всеми явились хозяева.

Он тогда еще спрашивал: почему все как один коты?

Мак объяснил:

– Док, это моя личная тайна, но вам, так и быть, расскажу по знакомству. Делаешь большой проволочный капкан, и приманки не надо – просто сажаешь туда кошку. И – пожалуйста, лови всех котов.

Выйдя из лаборатории, Мак перешел улицу и вошел в бакалею Ли Чонга. Мисс Ли рубила сало на большой колоде. Кузен Ли взбивал чуть увядшие головки салата, как девушка взбивает прическу. На груде апельсинов дремала кошка. Ли Чонг стоял на своем обычном месте за сигарным прилавком, заслоняя полки со спиртным.

Удары пальца по тарелочке несколько участились, когда вошел Мак.

Мак взял быка за рога.

– Ли, – сказал он, – у нашего Дока, значит, такое дело. Ему нью-йоркский музей кучу лягушек заказал. Очень важный заказ. Тут и деньги – тут и ответственность. А Доку надо ехать на юг, и мы с ребятами пообещали его выручить. По-моему, если кто попал в беду, друзья должны выручить, особенно такого замечательного мужика, как Док. И небось он у тебя в лавке по семьдесят долларов в месяц оставляет. Это уж точно.

Ли Чонг молчал и ждал. Палец двинулся было к тарелочке, но только дернулся, как хвост драчливой кошки.

Мак покончил со вступлением.

– Может, дашь нам свою старую телегу – съездить в Кармел-Вэлли за лягушками для Дока – нашего чудесного Дока?

Ли победно улыбнулся.

– Она исполсена, – сказал он, – совсем лазвалилась.

Мак на мгновенье дрогнул, но тут же оправился. Он сунул под нос Ли Чонгу заказ на бензин.

– Гляди! – сказал он. – Доку нужны лягушки. Он даже мне записку на бензин написал. Как же это я Дока подведу! А Гэй хороший механик. Если он починит твою телегу – дашь нам ее?

Ли откинул голову и посмотрел на Мака через половинные стекла. Кажется, все без подвоха. Машина действительно испортилась, Гэй действительно хороший механик, а заказ на бензин свидетельствовал о доверии.

– А на сколько вы едешь? – спросил он.

– Может, на полдня, может, на день. Пока лягушек не наловим.

Ли приуныл. Выхода он не видел. Ли наперед знал, какие опасности сулит предприятие.

– Ладно, – сказал Ли.

– Порядок, – сказал Мак. – Я знал, что ты выручишь Дока. Сейчас Гэю скажу, пусть машину чинит. – И он собрался уходить. – Между прочим, – добавил он, – Док платит нам пять центов за штуку, за этих лягушек. А у нас будет штук семьсот или восемьсот. Может, выдашь нам пока что пинту «Старой Тенниски»?

– Нет! – сказал Ли Чонг.

X

Фрэнки стал ходить в Западно-Биологическую, когда ему было одиннадцать лет. Сперва он целую неделю стоял у