боя Командующий «всеми фронтами», в коем без особого труда угадывается товарищ Троцкий, поздравляет Подтёлкова с победой и лично вешает на его грудь орден «Красного знамени».

ХЭППИ ЭНД!!!

* * *

Аристарх Христофорович на роль Подтёлкова назначил меня, на роль Дездемоновой — естественно Елизавету, на роль Ягодкина — сперва хотели Мишу, но он наотрез отказался:

— Белых гнид я играть не буду — лучше расстреляйте.

Тогда, его назначили на роль старшего чекиста — арестовавшего изменника.

Тоже не без сопротивления, на роль «белой гниды» назначили Брата-Кондрата: в своих очках он смотрелся — чуть ли не как сам генерал Дроздовский.

Мишка так и сказал как-то:

— Ну, вылитый Михаил Гордеевич!

Правда, его никто не понял, а я позже устроил ему хорошенькую вздрючку…

Ефим же, на другую роль — как «Командующего всеми фронтами» Барабанщикова, не соглашался.

Репетиции проходили нормально, режиссёр Певницкий нарадоваться не мог способностью юных дарований и не уставал нахваливать меня, каждый раз гримируя по новому:

— Ищу Вам подходящий образ…

— Чё там искать? — бурчу, — негр, он и в Африке — негр.

Пока не дошли до сцены удушения мной Дездемоны… Тьфу, ты — комиссара Дездемоновой.

— Не верю! — заорал Аристарх Христофорович.

— Чему Вы не верите? — спросил я, прерывая своё «занятие».

— Так не душат!

— Ну, уж извините, товарищ режиссёр! Как-то не доводилось «в реале» душить женщин, — и ехидно, — если имеется на этот счёт опыт — может, поделитесь?

— Эх, молодёжь… Отойдите и смотрите, как это делается.

Показывает, душа бедную Елизавету… Ну, со стороны… Может и, не достаточно профессионально выглядит — но красиво!

— Красиво, но неправдоподобно, — буркнул еле слышно Барон.

— Поняли, товарищ Свешников? — спрашивает режиссёр отдуваясь.

По сюжету, товарищу Дездемоновой очень не нравилось — что её душат и, она активно сопротивлялась. Не кисельная барышня же — как её прототип, да⁈

— Ну… Типа, понял.

— Попробуйте ещё раз!

Снова хватаю Елизавету за шею и валю её на солдатскую кровать… Та хрипит:

— Я невиновна пред Реввоенсоветом!

Режиссёр опять за своё:

— Не верю!

Я, в сердцах:

— Да, что опять не так, Аристарх Христофорович?

Тот, оглядывает меня с ног до головы, особенно долго задержав взгляд в районе ниже пояса:

— У Вас вид человека — не убивающего другого, а наоборот — решившего сделать ещё одного!

Все, прямо-таки — ухахатываются с его слов…

Он набросился на бедную Лизу:

— А Вы, барышня, что так хрипите эротично? Вас же душат — а не наоборот… Насилуют, по обоюдному согласию.

— ХАХАХА!!!

Короче, дубль за дублем — а свисту нет!

В конце концов, режиссёру это надоело:

— На сегодня довольно, продолжим сцену на следующей репетиции. А Вам, товарищ Свешников, не помешало бы позаниматься актёрскому мастерству дополнительно.

* * *

Проводив Елизавету до дома, весь загруженный такой, возвращаюсь мимо Трактира… Ну и, как обычно — не удержавшись зашёл.

— Софья Николаевна! Извините, за наивный вопрос… — спрашиваю разоблачившись до формы «номер ноль», — а Вы знаете, что такое «ролевые игры»?

Та, в пеньюаре перед большим зеркалом — сооружая из строгой причёски хозяйки-нэпманши, раскрепощённую копну волос развратницы-ведьмы:

— «Ролевые игры»? Нет, но знаю — Вы всегда-что-нибудь… Хихихи! Эдакое — забавное выдумываете! Хоть, не пошлятина какая — как прошлый раз?

— Да, нет… Что Вы! Да и «в прошлый раз» — вовсе не пошлятина была, а даже как бы — не наоборот.

Закончив свои женские дела с преображением, подходит поближе:

— Ну, тогда я согласна. Чё там делать надо, как вставать?

— «Вставать» надо прямо — хотя и не обязательно по стойке «смирно». Давайте представим, что Вы — грешница Дездемона, а я — ревнивый Отелло… Представили?

— Ну… Положим — представила. И, чё?

— Ты молилась на ночь, Дездемона⁈

За горло её — грешную и, на жалобно скрипнувшую кровать… Вдруг:

ТЫРЦ!!!

Всё как-то разом подпрыгнуло и, из вертикального — стало строго горизонтальным… В голове — «вата», в глазах — искры, в ушах — звон.

Затем, приходя в сознание, лицом чувствую мягкие женские волосы. Спрашиваю:

— Что это было? Йеллоустоун в Штатах звезданул или «Планета-X» в Землю врезалась?

Как сквозь рассеивающейся туман, вижу встревоженный лик моей партнёрши «по ролевым играм»:

— Серафимушка, ты жив? Ох, Боже ж ты мой… Я тебя не сильно?

Блин, она ещё и спрашивает!

— Не, не сильно… Как лошадь копытом!

Самое главное — встревожено ощупываю языком зубы. Живого стоматолога или дантиста я здесь ещё не видел и, сильно сомневаюсь — что они в Советской России сохранились, как вид… Вскоре успокаиваюсь: слава Богу, вроде всё целые — хотя, сильно побаливает нижняя челюсть.

Приподнимаюсь и массируя её, шепелявлю:

— Не удивительно, что Вы так рано овдовели, Софья Николаевна…

Слегка обижается, надувает губки и крестится на иконы:

— Моему Егору Никифоровичу, уже за пятьдесят пять было — когда меня за него замуж выдали. Его и бить не надо было — только дышать на него сильней, чтоб душу Богу отдал.

По ходящим в Ульяновске сплетням, молодая Софья «залюбила» старика вусмерть… Мол, так «на ней» — в собственной постели, тот и умер. Охотно верю и даже слегка завидую — славная смерть. Если б, мне представилась возможность выбирать…

То — только так и, никак иначе!

— Ну, его нафиг — эти «эксперименты». Давайте мы с вами, Софья Николаевна, вернёмся к старой доброй классике. Лягте на кровать попой вниз и постарайтесь поширше раздвинуть ноги…

Спустя несколько минут:

— Серафимушка, а можно я…?

— Если есть желание карябать мне спину — не стесняйтесь. Но лучше помогайте мне — поддерживая за ягодицы. Вот, так… Что-то меня сегодня на Вас укачивает…

* * *

На следующей репетиции, в моей актёрской игре никаких улучшений замечено не было.

Разочаровавшись во мне, Певницкий махнул рукой:

— Извините, товарищ Свешников… Я в Вас ошибся! Нет у Вас никакого актёрского дарования.

— Ну, на нет и суда нет… — облегчённо вздохнул, — может, у меня есть способности гримёра?

Тот, внимательно рассматривая мои руки:

— Как знать, как знать… Ну, а что? Вполне возможно!

— Не могли бы Вы давать мне изредка уроки, Аристарх Христофорович?

Приподняв брови:

— А, почему бы и нет? Если материально заинтересуете, конечно…

— Конечно, заинтересую!

Поменялись местами с Бароном… Первая же