Представление о том, что ощущения – «базовое» явление, возможно, в прежние времена и было полезным, но в наше время нам нужно определять степень, в которой на восприятие влияют желания или ожидания других ресурсов. На самом деле, как мы упоминали в разделе 5.7, больше сигналов проходит вниз, к сенсорной коре головного мозга, чем в обратном направлении. Возможно, это нужно, чтобы помочь нам увидеть то, что мы ожидаем увидеть, подготовив нас соответствующим «симулом». Таким образом можно объяснить, например, почему мы часто видим вещи, которых не существует, – такие как «квадрат» в данной фигуре[152].

Как только мы начнем ценить сложность наших перцептивных механизмов, мы сможем наконец-то ответить на вопрос о том, почему нам так трудно объяснить чувства. Ибо что понадобится человеку, чтобы иметь возможность выразить «субъективные чувства»? Слово «выражать» созвучно со словом «сжать», а в данном случае есть сходство и в процессе: когда вы пытаетесь как-то «выразиться», вашим языковым ресурсам требуется сделать выбор между описаниями, которые созданы другими ресурсами, а затем сжать несколько из них и протиснуть через крошечные каналы словосочетаний и жестов.

Конечно, никто никогда не сможет описать целиком состояние разума, потому что мы можем сосредоточиться только на нескольких вещах за раз, а еще потому, что наши состояния постоянно меняются. В итоге обычно вы просто выражаете те аспекты, сигналы которых кажутся вам наиболее насущными в каждый момент времени. Сейчас вы думаете о своей ноге, но через мгновение какое-то другое ощущение привлекает ваше внимание – возможно, вы замечаете изменение в каком-то звуке или поворачиваете голову на движение, – и затем вы замечаете, что это замечаете. Так что вы никогда не можете полностью «осознавать себя», потому что «вы» – река соперничающих интересов, вечно заполненная каскадами попыток описать ее постоянно меняющиеся водовороты и приливы.

Как развивается человеческий мозг? Мы знаем, что наши младенцы уже снабжены при рождении способами реагировать на определенные звуки и запахи, на определенные сочетания света и тени, на разные тактильные и осязательные ощущения. Затем, в течение последующих месяцев и лет, ребенок проходит через множество стадий психического развития. В конце концов каждый нормальный ребенок обучается распознавать, репрезентировать и рефлексировать над некоторыми из собственных внутренних состояний, а также начинает уважать собственные намерения и чувства – и в конце концов учится идентифицировать их с аспектами поведения других людей.

Какого рода структуры мы можем использовать, чтобы стимулировать подобные занятия? В предыдущих главах мы показывали несколько вариантов, которыми может быть организован человеческий мозг. Мы начали с изображения разума (или мозга) как структуры, основанной на схеме, которая работает с разными ситуациями, активируя определенные наборы ресурсов, – и в итоге каждый подобный набор будет функционировать в качестве слегка отличного способа думать.

Чтобы определить, какой набор ресурсов выбрать, подобная система может начать с простых правил «если – действуй», а позже начать заменять их более универсальными схемами Критиков-Переключателей.

В пятой, шестой и седьмой главах было высказано предположение, что разум взрослого человека имеет множество уровней, каждый из которых содержит дополнительных Критиков, Переключателей и другие ресурсы. Мы также отметили, что эти представления, как нам кажется, согласуются с ранними взглядами Зигмунда Фрейда на разум как систему, призванную улаживать конфликты между инстинктивными и приобретенными идеями.

И, наконец, в главе восьмой высказывается предположение, что наши разные способы репрезентировать знания и умения также могут быть организованы по уровням, которые характеризуются увеличением символической выразительности.

Каждый из этих способов изобразить разум имеет свои достоинства и недостатки, так что, вместо того чтобы спрашивать, какая модель лучше, необходимо разработать Критиков, которые научатся выбирать, как и когда использовать каждую из них. Однако ни одна из обсуждаемых моделей не может в достаточной степени репрезентировать организацию всего человеческого разума: каждая из них всего лишь помогает нам думать о разных видах ментальных занятий.

В любом случае нам также понадобится модель с достаточным количеством места, чтобы разместить ответы на вопросы, которые мы пока еще даже не думаем задавать. Для этого я считаю целесообразным представлять разум как децентрализованное облако еще не вообразимых процессов, взаимодействующих пока что неопределенным образом. Например, можно представить что-то вроде облака ресурсов из главы первой, только заполненного системами высокого уровня, например:

Может быть заманчиво изобразить наши психические процессы организованными, как типичное человеческое сообщество – подобно деревне, или городу, или промышленной компании. В типичной корпорации человеческие ресурсы организованы в соответствии с определенным иерархическим планом.

Мы имеем обыкновение изобретать подобное «дерево управления» в случаях, когда количество работы превышает возможности одного человека; тогда задача делится на части и распределяется между подчиненными. В данной ситуации оно приглашает идентифицировать Самость человека с генеральным директором компании, который контролирует идущую вниз иерархическую цепочку.

Однако эта модель не подходит для человеческого мозга, потому что наемный работник в компании может научиться делать практически любое новое задание, в то время как большинство частей мозга слишком для этого специализированы. Также, когда компания становится достаточно богатой, она может расшириться и начать заниматься новыми делами, нанимая дополнительных сотрудников[153]. В то же время люди (пока) не имеют практических способов расширить свой мозг. На самом деле, происходит почти обратное: каждый раз, когда вы пытаетесь делать сразу несколько дел, каждый из ваших подпроцессов с большой вероятностью будет сталкиваться с дополнительными помехами. Возможно, следует сформулировать это как основной принцип.