транспорту и караванам. На самом деле очень сильны были опасения соединения сил западных и восточных горцев, что могло привести к продолжению Кавказской войны[1441]. Сухой путь передвижения сыграл положительную роль в переселении вайнахов в Турцию, т. к. именно он стал естественной преградой на пути преступных замыслов царской администрации. В противном же случае вайнахов ждала участь своих адыгских собратьев, подвергшихся поголовной депортации и погибших в пути. Этому есть документальное подтверждение. «В области Кубанской, прилегающей к морю, — сообщается в одном из источников, — решение этого вопроса было несравненно удобнее: соседство приморских пунктов не вызывало заботливости начальства сдерживать население, мы же обязаны делать это здесь, имея под рукой только Военно-Грузинскую дорогу»[1442]. Партийные офицеры в своих отчётах старались умалчивать об убыли людей, скота в руководимых ими партиях. Это помогало дальнейшему успешному продвижению по службе и увеличению вознаграждения. Огромные полицейские и казачьи силы, брошенные на охрану эмигрировавших в Турцию партий чеченцев, оказались в военном отношении невостребованными. Во время следования 28 партий чеченцев к русско-турецкой границе беспорядков не было, равно как и ни одного случая воровства, совершённого чеченцами[1443]. Однако воровали царские чиновники, причастные к переселению горцев. В докладе особой комиссии, назначенной при Окружном штабе для разбора сведений по переселению горцев, было сказано: «…Большинство квитанций и пособий переселенцам весьма сомнительного свойства…». Даже та мизерная «помощь», которая оказывалась государством крайне в ней нуждавшимся переселенцам, не всегда до них доходила, так как это, как и всё совершавшееся на Кавказе, «сделалось доходною статьёю для чиновников»[1444].

Первая партия переселенцев выступила из Владикавказа (сборного пункта) 28 мая 1865 года и прибыла на границу у Хазапинской заставы 17 июня 1865 года. Последняя двадцать восьмая партия, двинулась из Владикавказа 16 августа и перешла русско-турецкую границу 10 сентября 1865 года. Таковы хронологические рамки самого крупного переселения горцев из Терской области в Турцию. В дальнейшие годы и десятилетия горцы повторяли этот путь, но уже в количествах значительно меньших.[1445]. В феврале 1867 года начальник Терской области всенародно объявил, что отныне горцы навсегда должны отказаться от всякой надежды на переселение в Турцию[1446].

В 1866 году на востоке Халебского вилайета, в верховьях реки Хабур была создана одна из самых крупных колоний северокавказских эмигрантов (в основном чеченцев) Рас — Эль — Айн, население которой первоначально насчитывало, по различным данным, от 18 до 25 тыс. человек. Однако ввиду непривычных климатических условий, земельных конфликтов с местными жителями, невнимание к нуждам колонистов провинциальных властей, их коррумпированности и в особенности из-за нападений кочевых племён это поселение оказалось недостаточно жизнеспособным. Значительная часть поселенцев к середине 70-х годов XIX века погибла в результате голода, болезней и вооружённых столкновений с соседями или самостоятельно переселилась в другие, относительно стабильные регионы государства. В колонии Рас — Эль — Айн к 1878 году из 4–5 тыс. семей осталось всего 500 семей[1447]. Положение горцев Северо-Восточного Кавказа, переселившихся в Турцию, было крайне тяжёлым. Земли, на которых были поселены чеченцы, были непригодны для земледелия — каменисты и бесплодны. Горцы попытались уйти с указанных им земель, но из-за этого произошло несколько вооружённых столкновений с турецкими войсками. Ввиду такого обострения ситуации Оттоманское правительство даже подняло вопрос перед русским послом о возвращении горцев обратно на Кавказ, тем более что, мол, они сами этого желают. Однако такое предложение было отклонено дипломатическим путём[1448]. Турция считала себя вправе возвратить чеченцев в Россию, но не делала этого «из великодушия»[1449].

Арабеш-шейх на заданный ему вопрос — переселяться ли чеченцам в Турцию, для сохранения своей религии и благочестия, ответил: «Не надо, — Русский царь благоволит магометанству, как и Шамиль, и со временем все русские сольются с магометанами»[1450].

Родственные переселенческие общины турецкие власти расселили по 2–3 двора раздельно, по окрестным сёлам. Такая разобщённость горцам не нравилась[1451]. В Гельском санджаке Эмин-паша обязал старшин деревень, в которые были помещены переселенцы, ни под каким видом не выпускать их из отведённых им селений. За самовольный уход какой-либо семьи старшина нёс персональную ответственность[1452]. Чтобы как-то себя прокормить и спастись, многие чеченцы вынуждены были продавать свой скот, тайно пробираться в запрещённые для их поселений районы Турции и покупать там участок плодородной земли[1453]. Мусса-паша Кундухов и другие лица, привезшие с собой капиталы из России, безбедно жили или занимались торговлей[1454]. Турецкое правительство помогало кавказским переселенцам. Порта для помощи чеченцам отпускала значительные суммы, правда не всегда они доходили до адресата[1455].

Горцам также выдавались продукты питания, поставлялся крупный рогатый скот и средства передвижения, выделялись деньги. Здесь также нередко царила коррупция. Генерал-губернатор Диарбекирского виляэта Мустафа-паша присвоил себе часть средств, выделенных Портой для выходцев из Терской области. Комиссия, присланная из Константинополя, выявила существенную недостачу ассигнованных средств[1456].

Не имея возможности заниматься хлебопашеством и скотоводством, многие чеченцы вынуждены были пойти на службу в образованный властями Диарбекирский чеченский полк[1457]. В задачи конного полка, состоявшего из 1 тыс. человек входили: сбор налогов, охрана больших дорог и борьба с непокорными правительству племенами. Как правило кавказцы, в военном отношении во многом превосходили арабов. Это принимала во внимание и французская администрация, привлекая горцев к военной службе. Около 800–1000 из них вошли в специальный полк, сформированный в Сирии из различных религиозных и этнических групп.

В разразившейся 12 апреля 1877 года русско-турецкой войне на границе с Россией были сформированы диверсионные отряды из кавказских переселенцев. Правительство Российской империи забеспокоилось и отправило генерала Фадия в Турцию для переговоров с сыном имама Шамиля Гази Магомедом, предложив образовать на границе с Афганистаном «государство для всех черкесов», проживавших в Османской империи, однако на какой именно территории — не уточняется. Россия готова была взять на себя все расходы, связанные с переселением, при условии, что «черкесское государство» будет под её покровительством, но сын имама отказался от этого предложения. Он строил планы по возрождению государства своего отца на Кавказе. В ходе русско-турецкой войны он становится идейным вдохновителем и «знаменем» мощного восстания в Чечне и Дагестане, является главой горской верхушки, возбуждавшей мусульманское население Кавказа против России. В период военных действий в Стамбуле под личным руководством султана была создана комиссия с целью подготовки высадки десанта во главе с Гази Магомедом в Абхазии[1458]. Другой сын имама Шамиля Мухаммед-Шефи с гневом отмечал: «Турецкое правительство вело политику в отношении горцев такую точно, как европейцы в отношении негритосов. У